– Во время рыбной ловли в гавани Алан упал за борт, и акула едва не оттяпала ему задницу, – сказал один из мужчин.

Жена Дерэна, Жюли, покатывалась со смеху:

– Ну и широкая же пасть, должно быть, у этой акулы. – И она хлопнула себя по ягодицам.

– Сегодня я едва не пристрелил Рэнда, – улыбнулся Флинн. – Принял его за бабуина.

– Сам ты бабуин, ирландский варвар, – огрызнулся Рэнд. Он схватил большого рыжего муравья, который вгрызался в кусок жареного мяса, и сунул его Флинну за шиворот.

Однако Крег и Адди были в этот вечер на редкость молчаливы и не принимали участия в общем веселье.

– Что вы оба такие мрачные? Как на похоронах, – не преминул заметить Флинн.

Крег криво усмехнулся:

– Что ж, так и есть, приятель. Я сегодня не в своей тарелке. Мы с Адди хотели бы вас оставить. Если вы не возражаете…

Их намерение удалиться вызвало громкий смех и шутки. Если бы ты поменьше занимался этим самым, – завопил им вдогонку Флинн, – то и чувствовал бы себя лучше!

Когда они уже лежали, Крег начал целовать ее глаза, лоб, губы, пульсирующую жилку на шее. Целовал нежно и страстно, как всегда.

Адди, сгоравшая от желания, поторопила его:

– Ты что-то сегодня очень тянешь, любимый.

Она погладила его отвердевшую плоть и, выгибая спину, устремилась ему навстречу. Он привычно вошел в ритм, и ему удалось удовлетворить ее. Однако сам Крег не стремился к удовлетворению – слишком уж неприятные мысли его одолевали.

– Я все это время думал, дорогая, – проговорил он, когда они улеглись рядом.

Она пожала его руку.

– О чем же ты думал? – спросила она.

– О твоих родителях, – ответил он напряженным голосом. – Какой стыд, что все эти годы они ничего о нас не знали. И в том моя вина.

В кромешной тьме он не видел ее лица, но чувствовал, что она тихо плачет, чувствовал, как ее тело сотрясает дрожь.

– Ты представляешь себе мое состояние? – с трудом вымолвила Адди. – Ты знаешь, Крег… – У нее не было сил договорить.

– Не продолжай, дорогая. Лежи спокойно. И слушай, что я тебе скажу. Только обещай, что не станешь перебивать.

Она, всхлипнув, кивнула:

– О-обещаю.

– Хорошо. Так вот, Лайт сказал, что твоя мать тяжело больна.

– Ей станет лучше, когда она узнает, что мы живы.

– Ты обещала, что не будешь перебивать, – сказал Крег с притворной строгостью. – А теперь представь себе, насколько лучше она себя почувствует, когда увидит тебя собственными глазами. Воочию.

– Что ты предлагаешь, Крег?

Она попыталась вырваться из его объятий, но он обнял ее еще крепче. И тут же зажал ей ладонью рот.

– Послушай. Я хочу, чтобы ты вместе с детьми отправилась в Парраматту. Лайт и Уэнтворт проводят вас туда. Я люблю твоих родителей больше, чем своих собственных. Они относились ко мне как к родному сыну. А я оказался неблагодарным. Похитил у них дочь, так и не сообщив, где она и что с ней. Они, наверное, думают, что ты погибла. Адди, дорогая, мы должны искупить нашу вину. Ты должна поехать домой и навестить родителей. Не обязательно надолго. Всего на несколько недель. Ты же слышала, что теперь есть регулярное сообщение через Голубые горы. Даже ходят дилижансы. Ты сможешь вернуться в любое, какое захочешь, время. Любимая, ты понимаешь, что я тебе говорю?

Она вдруг вся расслабилась и тихо проговорила:

– Да, понимаю. Я тоже сегодня много об этом думала, но каждый раз меня останавливал страх – боюсь расстаться с тобой, боюсь потерять тебя.

– Ну почему ты должна потерять меня? Ты просто навестишь родителей. Представь себе, как обрадуется твоя мать, увидев своих внуков. Это продлит ее жизнь на долгие годы. Да и возродит твоего отца. – Он хохотнул. – Воображаю, как задерет хвост твой брат, когда встретится с названным в его честь племянником.

Адди понемногу успокаивалась.

– Да уж, представляю себе их лица, когда я заявлюсь к ним и скажу: «Джейсон и Джуно, сядьте на колени к своей бабушке».

Крег рассмеялся и стиснул жену в объятиях.

– Чего бы я только не дал, чтобы присутствовать при этом зрелище. – Помолчав, он заговорил о другом: – И ты могла бы сделать еще одно важное дело. Выяснить, в каком мы положении. Судя по всему, губернатор Макуэри мог объявить всеобщую амнистию тем беглецам, которые все эти годы жили, не нарушая закона.

– О Крег! Ты в самом деле полагаешь, что такое возможно, что мы оба сможем вернуться в дом моего отца и зажить там спокойно?

– Я в это верю, любимая. И ты тоже должна поверить. Адди вздохнула:

– Я постараюсь поверить.

– Стало быть, решено. Ты и наши дети отправитесь вместе с экспедицией Лайта и Уэнтворта.

– Если они возьмут нас с собой… Да, поеду, но только ненадолго. Если ты, конечно, сможешь…

– Я же сказал, чтобы ты верила в меня. Ее руки обвили его шею.

– О мой дорогой. Мне страшно расставаться с тобой даже на один день или ночь.