Сэмюел Диринг внимательно выслушал облагороженную версию того, что произошло у реки.

– Так ты говоришь, Джон, что вы с Крегом встретились там случайно? – с усмешкой осведомился он.

– Да, сэр, случайно.

Джон Блэндингс лежал на диване с пепельно-серым лицом. Его темные глаза выражали негодование. Но он не предал их. По крайней мере сейчас.

Благодарная Адди склонилась над ним и вытерла его лоб мокрым полотенцем.

– Бедный Джон. Бедный дорогой Джон. Что нам делать, папа?

Джоанна прижала к глазам платок и закусила нижнюю губу.

– Мы должны немедленно пригласить доктора, Сэм.

– Нет, дорогая. Сначала надо предупредить его родителей. – Мистер Диринг сурово взглянул на Крега. – И я думаю, что для всех будет лучше, если тебя здесь не будет. Мне трудно предсказать, как поведет себя Дейл Блэндингс, узнав о том, что случилось с его сыном. Человек он горячий, несдержанный.

Крег печально покачал головой.

– Понимаю, сэр. Если я понадоблюсь, сэр, то вы меня найдете у моих старых приятелей, там, где живут заключенные.

Он тотчас же отправился в хижину, где когда-то жил вместе с Шоном, Дэнни и Джорджем. Сейчас место Крега занял Роналд Суэйлз, человек лет тридцати с небольшим, с приятным веснушчатым лицом, длинным носом и редеющими рыжеватыми волосами. Суэйлз прежде был хирургом в больнице Королевского колледжа, но попал под суд за то, что помог прервать беременность молодой женщине, которой грозила неминуемая смерть при родах.

Именно с Суэйлзом Крег решил поговорить о состоянии Джона Блэндингса. Но бывший хирург мог сообщить ему мало утешительного.

– Судя по твоим словам, парень, он повредил позвоночник. Вполне возможно, что некоторые важные жизненные центры оказались задетыми, однако, если опухоль спадет, он сможет владеть и руками и ногами. На это потребуется время. И шансов не так уж много. Скорее всего у него перелом позвоночника. В этом случае… – Роналд замолчал.

– Джон Блэндингс так и останется паралитиком?

– Боюсь, да. Но прежде чем перейти через мост, надо сначала дойти до него.

В дальнейшем беседа все чаще перемежалась долгими паузами. Уже смеркалось, когда к хижине подошел офицер с двумя солдатами из Уэльского корпуса. Солдаты несли ружья со штыками наперевес. Офицер же держал правую руку на эфесе шпаги, и его парадный мундир свидетельствовал о том, что он находится при исполнении обязанностей.

– Мы ищем Крега Мак-Дугала, – объявил он. Крег шагнул вперед.

– Это я.

– В таком случае мой долг объявить вам, что вы арестованы по приказу губернатора колонии.

– Могу я спросить, какое обвинение мне предъявлено?

– Покушение на убийство.

– Убийство? Но это же недоразумение. Я не имею ничего против Джона. Если кто и напал на кого, так это он на меня.

– Это решит суд.

– Суд? – Крег невесело рассмеялся. Слишком уж свежи были воспоминания о том «суде», где разбирали их первое с Джоном Блэндингсом столкновение.

– Я готов, – сдержанно произнес он.

Крег попрощался с друзьями, и его отвели на гауптвахту.

На следующее утро он предстал перед судьями – его судили шесть офицеров под председательством старого знакомого, прокурора Ричарда Аткинса.

Защитником был назначен освобожденный каторжник адвокат Ансел Картер, что грозило делу неминуемым провалом, потому что с освобожденными, которые занимались адвокатской практикой, никто не считался.

Картер, однако, надеялся, что обвинение будет отозвано из-за отсутствия свидетелей. Аделаиде Диринг, как и ранее, отказали в праве выступать свидетельницей от защиты. Что до Джона Блэндингса, то состояние здоровья не позволяло ему свидетельствовать, что на него и в самом деле было совершено «покушение на убийство».

– Как может быть проведено беспристрастное разбирательство при отсутствии свидетелей? – спросил защитник.

Прокурор Аткинс взял со стола какую-то официального вида бумагу.

– Это показания Джона Блэндингса, записанные у ложа больного капитаном Мак-Шейном.

– Вряд ли это можно рассматривать как свидетельство, ваша честь.

Аткинс окинул адвоката уничтожающим взглядом.

– Как прокурор я имею полное право принять или отвергнуть то или иное свидетельство. И я пользуюсь случаем, чтобы объявить: показания, записанные капитаном Мак-Шейном, будут приняты судом как вполне достоверное свидетельство. – Он вручил свидетельство клерку, который громким голосом зачитал его вслух.

Крег был потрясен, услышав, в каком искаженном виде Блэндингс изложил происшедшие накануне события.

Джон показал под присягой, что проезжал мимо реки, когда услышал, что Аделаида Диринг громко взывает о помощи. Он утверждал, что Крег Мак-Дугал грубо домогался девушки. Он, Крег, якобы схватил тяжелую дубину и пригрозил: «Ну погоди, сейчас я расшибу тебе голову, чертов недоносок».

Дальше шли еще две страницы – все в том же духе, и по окончании чтения Крегу и его адвокату стало ясно: суд пришел к единодушному заключению о его, Мак-Дугала, полной виновности и никто не примет всерьез какие-либо оправдания.

Членам суда понадобилось всего несколько минут, чтобы вынести вердикт о виновности Крега.

Прокурор тут же зачитал приговор:

– Подсудимый приговаривается к двумстам пятидесяти плетям, к пяти порциям по пятьдесят ударов. Наказание начинается с завтрашнего дня. По окончании назначенной порки подсудимый приговаривается к каторжным работам на острове Норфолк в течение трех лет.