поступках. На самом же деле они не могли выйти за рамки, предписанные родителями. Как позднее выразилась Риа, дети обладали свободой в выполнении воли отца. Тем не менее в семье царила здоровая атмосфера взаимного уважения и родственной привязанности. Высоко ставились нравственные ценности, вытекавшие из религиозных догматов. Посещение церкви и домашние молитвы были неизменной частью жизненного уклада взрослых и детей.

Эмма Аденауэр не обладала крепким здоровьем. Обострилась болезнь почек. Вся семья заботливо ухаживала за ней. Муж проводил с ней, не встававшей уже с постели, обеденное и вечернее время. До позднего часа читал, рассказывал о событиях в городе и, лишь когда она засыпала, шел в кабинет и брался за работу.

Врачи ничего не смогли поделать. Эмма умерла в октябре 1916 года. Аденауэр, внешне спокойный, глубоко переживал утрату. Лишь сильная воля не позволила ему ослабить служебную деятельность и пустить на самотек семейные дела. Жизнь продолжалась. Впереди предстояло еще много печального и радостного.

Началась Первая мировая война. Многие не понимали, почему благополучная, быстро развивающаяся экономически Германия ввязалась в эту схватку. Мало кто представлял масштабы, в которые выльется военное столкновение великих держав, и последствия, к которым оно приведет их. Аденауэр энергично занимался городскими делами и не касался высокой политики, вершившейся в Берлине.

Волна шовинизма прокатилась по всей стране. В газетах на все лады повторялись высказывания Мольтке о том, что мир — это иллюзия, а война — часть миропорядка, созданного Богом. Именно в войне проявляются наиболее благородные свойства человека: мужество и самоотверженность, верность долгу и самопожертвование.

Некоторые коллеги Аденауэра по партии Центра требовали аннексировать Бельгию, значительную часть северо-западной Франции, французское и бельгийское Конго, создать пояс государств-сателлитов в Польше, Прибалтике и на Украине, оплатить немецкие государственные долги за счет контрибуции с побежденных.

Аденауэр не разделял подобных взглядов. Войну он воспринимал как свершившийся факт и проявлял готовность вместе со всей страной прилагать повышенные усилия. Он избегал крикливо патриотических лозунгов. Просил военные власти Кёльна воздерживаться от частых победных реляций. После них, в частности, нарушалась работа гимназий, ибо школьникам давали лишний выходной день. В военную победу Германии Аденауэр не верил. Говорил об этом открыто. Даже предсказывал конец монархии.

Городской парламент поручил Аденауэру уделить особое внимание снабжению населения продовольствием. В военное время эта проблема всегда выходит на первое место. Заместителю обер- бургомистра удалось заключить соглашения с рядом крупных крестьянских хозяйств, расположенных в близлежащих районах. Город предоставлял крестьянам семена и удобрения, а они сдавали ему значительную часть урожая. По поручению Аденауэра скупался, где только можно, скот и отдавался на откорм крестьянам. В обусловленное время город получал от них мясные продукты.

Распахали близлежащие земли, принадлежавшие городу и не использовавшиеся до сих пор. Засадили их картофелем, другими культурами и осенью сделали необходимые запасы. Аденауэр ввел в Кёльне карточную систему и рационирование продовольствия. Вначале в Берлине отрицательно отнеслись к кёльнской инициативе. Вскоре, однако, карточки ввели по всей стране.

Благодаря этим мерам Кёльн оказался самым благополучным городом рейха в части снабжения населения продовольствием. Городской парламент полностью полагался на Аденауэра и безоговорочно поддерживал его инициативы. Чиновники магистрата беспрекословно подчинялись ему.

Летом 1917 года обер-бургомистр Вальраф, давно уже не занимавшийся городскими делами, получил желанную должность статс-секретаря министерства внутренних дел в Берлине и освободил свой пост в Кёльне. У членов городского собрания не было сомнений. Обер-бургомистром единогласно избрали Аденауэра.

Сам он в это время находился в больнице после аварии. Служебный автомобиль, когда он ехал из дома в ратушу, каким-то странным образом столкнулся с трамваем. У Аденауэра оказались сломанными скула и переносица, разбита нижняя челюсть, выбито несколько зубов, разорвана в нескольких местах кожа на голове. В крови он пешком дошел до больницы. Оперировали без наркоза — слабые легкие не позволяли дать его. Без единого звука выдержал манипуляции хирургов, а когда все кончилось, упал в обморок.

После операции его и так выделявшиеся скулы стали еще более заметны, как у индейца или китайского мандарина. Изменилась конфигурация лица. Явившись после больницы в свой рабочий кабинет и увидав удивленные лица сослуживцев, Аденауэр, улыбаясь, сказал:

— Не смущайтесь, другой стала лишь внешность, внутри я остался тем же.

Состоялся торжественный акт вступления в должность нового обер-бургомистра. Депутаты выступали с напутственными речами. Общие пожелания чередовались с перечислением практических дел, которые ждали обер-бургомистра.

Аденауэр внимательно выслушал выступления. Их деловой, будничный тон не соответствовал его душевному подъему. Он взял слово. Краткую, энергичную речь закончил так:

— Возможность использовать себя полностью, все силы разума и души, отдать созидательному делу все свои личностные способности — это самое прекрасное, что есть в человеческой жизни. Такую возможность вы мне дали, избрав обер-бургомистром города Кёльна.

Присутствовавшие встретили возвышенные слова аплодисментами.

Избрание обер-бургомистром мало что изменило в рабочем распорядке Аденауэра. Но оно подняло его на новую, более высокую ступень, как деятеля, теперь уже известного за пределами города. Кёльн, один из крупнейших городов Германии, играл немалую роль в формировании государственной политики страны. Отныне Аденауэру нужно было не только заниматься городскими делами, но и участвовать в общеимперских мероприятиях в Берлине.

К сорока годам Аденауэр проявил себя как личность сложившаяся и незаурядная. Обладая неограниченной властью в городе, он не принимал волюнтаристских решений. Он никогда не полагался на импульс, а только на глубокий расчет. У него четко проявлялись национальные черты немцев — склонность к порядку, дисциплине, самоконтролю. К ним добавлялись целеустремленность, настойчивость и высокая работоспособность.

Одаренность Аденауэра не вызывала сомнений у людей, окружавших его. Но в то время мало кто мог предсказать ему большое будущее. Лишь с высоты прошедших десятилетий видно, что основа для крупной политической и государственной карьеры сформировалась у Аденауэра задолго до того, как ему суждено было стать канцлером страны, восстававшей из пепла Второй мировой войны.

В 51 году нашей эры на месте теперешнего Кёльна возникла римская колония. Прошло несколько веков, пока она не превратилась в город. В IV столетии Кёльн стал резиденцией епископа и получил определенную известность. В Средние века город — один из богатых и красивых в Европе. Здесь скрещивались европейские торговые пути. Главная транспортная артерия — Рейн несла в город и через него самые разнообразные товары. Богатели торговые люди. Благополучно чувствовали себя горожане. На формирование их культуры оказывали воздействие восточногерманские и южногерманские государства и в немалой степени Франция. В подавляющем большинстве кёльнские обыватели исповедовали католичество.

Наполеон в ходе завоевательных войн и перекройки карты Европы присоединил рейнское левобережье к Франции. После девятнадцати лет пребывания в составе наполеоновской империи в 1815 году по решению Венского конгресса Кёльн вместе с Рейнской областью отошел к Пруссии. Началась длительная упорная борьба за сохранение самобытности и самостоятельности города перед лицом наступления протестантского пруссачества и централизма на свободолюбивые католические прирейнские города.