связывая основную их часть с древнеиндийским языком, и пишет: «Индоарийско-иранские отношения Северного Причерноморья еще предстоит изучать. Индоарийская принадлежность языка определенного слоя северопонтийского населения положительно свидетельствует о прежнем пребывании праиндийцев в этих краях. Значительная их часть осталась и была перекрыта близкородственными иранцами (скифами, сарматами)…»

Мы имеем основания полагать, что эта оставшаяся часть смешивалась и с теми группами предков славян (которых мы позволяем себе называть авангардными волнами продвигавшихся с севера племен), которые, видимо, появились на землях Юго-Восточной Европы вместе с арьями, пришедшими сюда по близким или одинаковым с ними путям. (Причем здесь речь может идти именно об индоязычной ветви арьев, что и подтверждается работами О.Н. Трубачева.) Все более очевидным делается тот факт, что древнейшая индоиранская (арийская) общность разделилась на две ветви все же на севере и эти ветви в основной своей массе «обтекали» Урал с двух сторон, и, в частности, индоязычная ветвь двигалась по территории Восточной Европы в направлении Черного моря. Эти арьи, видимо, раньше славян пришли на море, заселили его берег, Крым, Прикубанье и Приазовье, где обнаружены учеными многочисленные следы их пребывания.

О.Н. Трубачев приводит цитату из труда русского историка И. Штриттера (СПб., 1771): «Не бесполезно также и для любителей российской истории знать похождение того народа, который в древние времена имел жительство в соседстве, или паче в пределах России, хотя бы после того и совсем в другую часть света он переселился». (Нравоучительность высказывания этого пытливого мыслителя, жившего за 200 лет до наших дней, разъяснять, мы полагаем, не требуется.)

Автор подчеркивает, что давно устарела мысль об отсутствии связей древних славян с античным миром, как и «об отсутствии самих славян в античном Северном Причерноморье». Более того, он считает, что «названные связи, по крайней мере отчасти, относятся к индоарийскому компоненту северопонтийского населения. Наши наблюдения над реликтами этого рода касаются: 1) этнонимов, 2) культурной лексики и 3) сведений о берегах Черного моря».

Интереснейшие соображения О.Н. Трубачева относятся к вечно живому и вечно спорному названию «Русь». Он пишет: «Сознавая всю ответственность шага, мы хотели бы коснуться здесь некоторых новых возможных аспектов происхождения этнического названия Русь в ряду рассматриваемых проблем». Автор напоминает о том, что этой проблеме посвящена уже обширная литература и что доминирующее место занимает теория о скандинавском происхождении термина «Русь», хотя многие сторонники этой теории многократно подчеркивают, что все же он постоянно встречается именно на юге, в Причерноморье и Приазовье, и признают факт «существования азовско-черноморской Руси и раннего освоения восточными славянами Приазовья».

Автор приводит ряд примеров из греческих и иранских источников и указывает на местные топонимы, в которых содержится как составной элемент слово «россо» (как в непосредственной, так и измененной форме), означающее «белый, светлый», сопоставляя его с древнеиндийским словом «рукша» – «белый, светлый». Он усматривает в таких старых названиях в Крыму, как Россо Тар, Россатар, переводимых как «Светлый (Белый) берег», аналогию с русским названием низовьев Днепра – Белобережье. Многие древние названия в описываемых областях несут в себе частицу «светлый» в более поздних формах, в частности, в форме «ак» в переводах на тюркские (татарские) диалекты, так что, видно, такие топонимы еще будут открыты исследователями.

Не будем здесь углубляться в дальнейшие доказательства родства славян со скифами – для цели данной работы сказано об этом уже достаточно. Здесь нам следует уделить внимание пластам славянского языка, в том числе древнейшим его пластам, восходящим, по всей видимости, к периоду до разделения далеких предков арьев на две ветви, то есть к изначально возможной (хотя, по нашему убеждению, вероятной) эпохе близости (или единства?) индоираноязычных прапредков арьев с прапредками славян на далеком нашем севере.

Историю славян пытались в течение довольно долгого периода описывать некоторые западные ученые, не владевшие славянскими языками и не имевшие четких представлений о славянской культуре, что привело к тому, что Гегель, например, назвал славян «неисторическим народом». Историк Сергей Лесной задает в своей книге «Откуда ты, Русь?» правомерный вопрос: «А кому же придет в голову писать историю неисторического народа?» Поэтому русский ученый Н.П. Загоскин в конце XIX в. так энергично восстал против господствовавшей в науке теории о норманнском происхождении русских, что четко написал: «Вплоть до второй половины текущего столетия учение норманнской школы было господствующим, и авторитет корифеев ее – Шлёцера – со стороны немецких ученых, Карамзина – со стороны русских писателей представлялось настолько подавляющим, что поднимать голос против этого учения считалось дерзостью, признаком невежественности и отсутствия эрудиции, объявлялось почти святотатством» («История права русского народа», 1899).

С. Лесной пишет: «Огромная площадь Европы, занятая славянами к моменту появления их на страницах писаной истории, является неопровержимым доказательством их древности… образование славян, несомненно, уходит в глубину тысячелетий».

Остановимся на некоторых примерах сходства слов, договорившись сразу, что это будут русские слова, взятые к тому же, так сказать, с поверхности современного языка без углубления в исторические его формы.

Это-то как раз и поражает – разница во времени, прошедшем с эпохи последнего расставания славянских и арийских племен, составляет около 4 тысячелетий, а оба языка хранят в себе близкие и общие слова и формы, возникшие еще в незапамятные времена, но легко воспринимаемые на слух и во многом понимаемые даже неспециалистами, как славянами, так и индийцами.

Автору этой книги довелось услышать слова индийца, профессора Д.П. Шастри: «Вы все здесь разговариваете на какой-то древней форме санскрита, и мне многое понятно без перевода» и что «схожи не только синтаксис и порядок слов, сама выразительность и дух сохранены в этих языках в неизменненом начальном виде».

Надо сказать, что «предок» арийских языков, санскрит, продолжает в Индии играть роль «языка индийской культуры» – его изучают в колледжах и многих школах, на нем проводят диспуты, издают книги и даже газеты и журналы. К нему восходят 60–80 % слов ряда современных языков Индии. По конституции Индии он признается одним из официальных языков страны.

Предметом особого интереса являются те слова, которые зарождались в древнейший период формирования семьи и рода. К их числу в разбираемых здесь языках относится ряд сохранившихся доныне терминов родства, что и приведем как первый ряд примеров:

матерь матрь

брат бхратар

праматерь праматрь

братство бхратрьтва

сын суну, суна

деверь деврь

сноха снуша

зять джата

свояк свака

свойство джати

тата, тятя тата

жена сватва

шурин швашурья

отец, покровитель джани, папу

старший родич дада

(В санскритском словаре есть буква, означающая звук, именуемый полугласным «р». В работах на европейских языках его транскрибируют как «ри», и это заимствовали наши исследователи. Поскольку в русской азбуке есть мягкий знак, то мы здесь, в виде опыта, предлагаем более точную передачу указанного звука через «рь».)

Букву «дж» в Индии произносят и как «з», обозначая этот звук точкой под буквой. Славянскому «з»