Свой путь на Запад, в Индию, Сюань Цзан, подобно Фа Сяну, предпринял как паломник или под видом паломника. Он не спешил добраться до родины буддизма, избрав маршрут, значительно больше подходящий для разведчика, чем для странника по святым местам, постигающего философию буддизма.

В то время Китай проводил политику «закрытых границ». Существовал императорский указ, запрещавший путешествия в другие страны. Тем не менее китайские буддисты продолжали бывать в Индии. Возможно, некоторые из них делали это на свой страх и риск. В таком случае они, конечно же, избирали не тот маршрут, по которому двинулся Сюань Цзан. А он пришел далеко на запад. По-видимому, он не только обходил великие горные системы и нагорья Центральной Азии, чтобы добраться до Индии, но вдобавок знакомился с дальними странами.

Покинув Китай в 629 году, он двинулся не на юго-запад, а на запад-северо-запад – как раз туда, откуда Китайской империи грозили кочевники. Он имел прекрасную возможность пройти по хорошо известному со времен Фа Сяня пути. Но предпочел иной и, пожалуй, не менее, если не более трудный. Ему пришлось преодолевать горные хребты и пустыни. Вдоль южных отрогов Тянь-Шаня добрался он до озера Иссык-Куль, побывал в междуречье Сырдарьи и Амударьи – в Самарканде и Ташкенте.

Только после этого он резко повернул на юг и через горную систему Гиндукуш перешел в Северо- Западную Индию. Трудно представить себе, что столь сложный маршрут он проделал, не зная, хотя бы в общих чертах, географию тех мест и не имея достаточно ясного представления о положении Индии относительно Китая. Не менее сомнительно, что его вдохновляли чисто научные цели.

Судя по всему, китайские императоры хотели как можно больше знать не только о воинственных кочевниках, но и о своем юго-западном соседе. Индию Сюань Цзан исследовал обстоятельно. Он обошел по периметру почти весь полуостров Индостан. В долине Ганга два года в монастырских библиотеках изучал буддийские тексты. Довелось ему побывать и в плену у пиратов, и при дворе царя Харши, войско которого имело 20 тысяч слонов. (Вряд ли случайно путешественник интересовался войском и вооружением индийской армии.)

Сюань Цзан вел географические наблюдения как натуралист и кроме рукописей собирал коллекцию семян растений (при переправе через Инд он потерял почти всю свою библиотеку и уникальную коллекцию). Обратный путь на родину он проделал также по суше через Центральную Азию. После 16 лет странствий вернулся в Китай, если верить преданию, на колеснице, запряженной 20 конями, привезя с собой 700 книг и много буддийских реликвий. Его с почестями принял император.

Даже если в сообщении о его триумфальном возвращении имеется большая доля преувеличения, остается загадкой, как мог Сюань Цзан в столь трудном, опасном и долгом путешествии сохранять и, по- видимому, приумножать свою поклажу? Значит, он был хорошо снаряжен и путешествовал не как бедный монах, а как богатый купец и представитель китайского императора. Неслучайно же встречали его с почестями – так, словно он успешно выполнил какое-то важное государственное поручение.

Китайское государство не могло поощрять тех своих подданных, которые приняли буддизм: в стране было признано конфуцианство. Создается впечатление, что если даже буддизм пользовался в Китае некоторой популярностью, то экспедиции в дальние страны под видом буддийских монахов нередко совершали географы-разведчики.

Итак, в 1325 году он отправился с караваном в Египет, поднялся по Нилу до первого порога, пересек Сирию, посетил святые места в Западной Аравии, Ираке. После двухлетнего пребывания в Мекке он решил продолжить странствия и прошел до Йемена. Он вспоминал:

«В Кулуа мы сели на судно, направлявшееся к городу Зафар (Джау-хари)… Он находится на окраине Йемена у Индийского океана; оттуда вывозят лошадей в Индию. При попутном ветре плавание длится целый месяц…

…Малабар простирается на расстоянии двух месяцев пути от Син-дапура до Каулема. Дорога проходит все время в тени деревьев. Через каждые полмили стоит деревянный дом с нарами; их занимают все странники – как неверные, так и мусульмане… Вдоль этой дороги… нет даже малых клочков невозделанной земли».

Через Сирию он достиг Малой Азии, побывал в Крыму и добрался в 1333 году до Сарай-Берке, столицы Золотой Орды, расположенной в низовьях Волги. Торговые дела путешественника складывались успешно, и он отважился двинуться к верховьям Волги, рассчитывая приобрести пушнину. Но севернее города Болгар (район Жигулей) не рискнул пробираться в «Страну тьмы»: «Я уклонился от этого предприятия из-за большой опасности, а также из-за того, что там нельзя было ожидать серьезных барышей».

Побывав с татарским посольством в Константинополе, он через Прикаспийскую низменность и плато Устюрт достиг Ургенча, Бухары, Самарканда. Отправившись на юг, пересек хребет Гиндукуш и по долине Инда прибыл в Дели. Прожив там несколько лет, по поручению султана направился в Китай. Однако по дороге он был ограблен, некоторое время бедствовал, служил мусульманскому правителю Мальдивских островов, перебравшись на Цейлон.

Он писал: «Я решил предпринять путешествие на Мальдивские острова, о которых много слышал. Мы достигли острова Дибат-ал-Хахаль спустя 10 дней после того, как сели на корабль в Каликуте…

… Все побережье страны Цейлон покрыто стволами коричного дерева, которое приносят сюда горные реки… На лбу белого слона я видел семь рубинов, из которых каждый был больше куриного яйца, а у султана Аири Сакарвати – ложку из драгоценного камня величиной с ладонь, в которой находилось масло алоэ…