Позволить ему взять её, горячую и потную, в этом болоте? Люсия сглотнула. Он ликан, он возьмет её, стоящую на руках и коленях… Её сердце забилось от этой мысли, но она решительно встряхнула головой.

— Конечно, нет! Пойми меня, МакРив, я — валькирия. Я не свяжусь с тобой… из-за животной потребности.

Его голос понизился до рычания, когда он ответил:

— После одной ночи со мной, Лауша, ты свяжешься.

Адреналин и желание струились сквозь Гаррета, притупляя боль от ран, потому что всё, что он мог чувствовать, было возрастающее давление в члене и неодолимое вожделение к существу перед ним.

Валькирия. Он вновь изумился тому, что судьба дала ему в подруги деву-воительницу. Сейчас Гаррет не знал, смеяться ему или плакать. Вероятно, он был бы чертовски рад, если бы она прекратила упорное сопротивление влечению между ними.

Безусловно, он и раньше хотел женщину, способную дать отпор. Теперь ликан задавался вопросом, почему она боролась с этим. Девушка явно возбудилась: аромат желания его подруги был таким притягательным, что ему хотелось с благодарностью упасть на колени и попробовать её. Соски валькирии напряглись настолько, что, вероятно, пульсировали.

Так почему она не хочет отдаться ему? Да, Гаррет сожалел о своем желании. Он мрачно размышлял, упадет ли она в его постель, если он расскажет ей о том, что действительно король.

Ликан нахмурился от возникшей мысли.

— Другой мужчина… заявил права на тебя?

Гаррет готов был к тому, чтобы убить его прямо этой ночью.

— Мужские права? На меня?! Никто!

Её сердце было свободно. Значит, оно покорится мне. Гаррет уверенно улыбнулся.

— И никто не сделает этого никогда, — добавила она.

— Угу. Значит, никогда?

Его ироничный ответ привел её в замешательство.

— О-опять-таки, я не заинтересована. Ты не мог найти более равнодушной женщины.

— Ты забываешь, что я ликан. Я могу учуять запах твоего интереса. Боги, её аромат был для него как наркотик, её возбуждение пахло так сладко.

Лицо Люсии вспыхнуло, легкий румянец окрасил высокие скулы.

— Возможно, я заинтересовалась одним из других мужчин на поле.

Ревность опалила его. Гаррет ещё никогда не чувствовал ничего подобного. Он оказался рядом с ней, и прежде чем она успела поднять лук, его мозолистые ладони нежно охватили её затылок.

— Забери эти слова назад, женщина.

Он делал всё, на что был способен, сдерживая свои инстинкты с самого начала их встречи. Наконец обнаружив свою подругу, ликан с большим трудом контролировал скачки адреналина в своих венах. Но ревность была непреодолимой.

— Или что?

— Или я буду целовать тебя до тех пор, пока ты не забудешь другого. Для того чтобы найти дорогу к ней, он соблазнял бы её, применяя всё самое лучшее из того, чему когда-либо научился, добиваясь женщин.

— Целовать долго, горячо. До тех пор пока ты страстно не пожелаешь большего.

Рядом ударила молния, хотя она, казалось, ничего не заметила. Гаррет мог бы сказать, что она хотела, чтобы он поцеловал её, так как совершенно неосознанно её бедра качнулись к нему навстречу, заставляя его выходить из себя. Почему она не уступит?

Люсия уставилась на его губы так, словно пыталась представить его поцелуй именно сейчас. Но затем пробормотала, едва ли не с презрением:

— Ты добьешься награды в подходящее время, ликан. Это точно.

— Не понимаю тебя, валькирия, — хрипло ответил МакРив — когда это для поцелуев было неподходящее время?

На что будет похож его поцелуй? Будто у неё было с чем сравнивать. Опасно играть здесь в игры, Люсия.

Он наклонился, обнюхивая её волосы, горячо дыша рядом с заострённым кончиком её ушка.

Не уши! Она была настолько чувствительна там, а он снова коснулся губами кончика. Эти ощущения так приятны…

— Ах, моя малышка это любит? — спросил он, опять уткнувшись носом в её волосы.

Когда она повисла на нем, Гаррет воспользовался этой возможностью, чтобы прижать её спиной к старому дубу. Он уперся руками в дерево по обе стороны от её головы, напоминая ей о своей невероятной силе. Ликаны были самыми физически сильными существами в Ллоре, способными поднимать поезда. Он мог бы сломать её, как куклу, но был невероятно нежен с ней, несмотря на жестокое недавнее противоборство.

Даже после того, как я стреляла в него.

Гаррет придвинулся ближе, пока их тела не соприкоснулись. Когда его взгляд опустился туда, где её грудь встретились с его израненной грудью, и она почувствовала требовательную пульсацию его члена, последняя капля здравомыслия отрезвила её: «Останови это!»

Она должна убежать от этого оборотня, но она не сможет опережать его всю обратную дорогу до Вал Холла. Более того, бегство от противника было тем, что валькирии, как правило, никогда не делали.

Если надо будет, выстрелю ему между глаз. С близкого расстояния. Иначе с его скоростью он может уклониться от выстрела. И подвергнуть её мучениям.

— МакРив, я даю тебе последний…

Ликан заставил её замолчать обжигающим поцелуем в шею, скользя языком по охлажденной коже. Трепеща от удовольствия и удивления, валькирия замерев, уставилась в ветки дерева над собой, кусая губы.

Но когда он прижался к ней своей эрекцией, она закричала:

— Отпусти меня, сейчас же!

Оборотень этого не сделал, поэтому Люсия вдавила большой палец в одну из его ран. Его тёмные когти вонзились в дерево, но он не освободил её.

— Женщина, это чертовски больно.

— Тогда прекрати целовать меня!

— Боль пустяк, не целовать намного хуже. Его рот опустился к её шее еще раз. Ликан, казалось, не только целовал её, он ею наслаждался… покоряя.

— Я могу причинить худшую боль, — почти бессознательно пролепетала Люсия, стараясь держать глаза открытыми, пока скользил его язык.

— Я испытываю только одну боль в моем теле. — Гаррет отступил назад, изогнув уголок губ. — И ты вскоре избавишь меня от неё.

Так грубо и сексуально. Люсия не могла вспомнить последний раз, когда чувствовала такое сильное влечение к мужчине… Её мысли замерли.

Нет, я могу вспомнить последний раз. Отчетливо. Люсия до сих пор расплачивалась за это.

Она попыталась вырваться, но ликан прижал её к себе. И Фрейя, помоги ей, она хотела его. Нет! Прекрати притворяться, что ты нормальная женщина, почти вступившая в близкую связь с самым сексуально притягательным мужчиной, какого когда-либо видела.

— Никогда, МакРив!

Она может быть такой же скверной, как и любая из её сестер. Просто в этом конфликте у неё не было объективной причины проявить врожденную свирепость валькирии, что, однако, не означало, что Люсия не