Мчась по ее следу, Гаррет очертя голову прорывался сквозь густые заросли, обдирая о ветви кожу до крови. Но боли не чувствовал.

Если Люсия добралась до кладбища, она в безопасности. Matora не пересекают высокие стены дамбы. Иначе…

Не могу даже думать о том, что они делают со своими жертвами. Подгоняемый страхом, Гаррет побежал еще быстрее, перескакивая ручьи и поваленные деревья. И с каждым шагом все больше обращался — зверь вступал в свои права.

Даже если бы валькирии не грозила опасность, Гаррет все равно не отказался бы от преследования, как бы упорно ни сопротивлялся этому. Ликан не мог устоять перед ее ароматом. Люсия была необходима ему, как воздух.

Должен быть нежным с нею. Если причинит боль, то никогда не простит себя. Прими меня, Лауша, уступи мне…

Холм становился круче. Верный признак того, что здесь начинается дамба — место, которое Гаррет надеялся больше не увидеть. Усыпанные обломками камней и поросшие густым кустарником стены кишели анакондами.

Взобравшись на вершину, Гаррет внимательно огляделся вокруг. Джунгли безмолвствовали. Ночные насекомые и птицы, вечно громкоголосые обезьяны-ревуны постепенно затихли. Из-за хищника?

Или потому что боятся меня?

В поисках валькирии ликан снова принюхался и понял, что находится почти рядом с ней. Она… остановилась?

Нет!

— Просто войди в город, Лауша. Только держись…

Падая, Люсия хваталась за лианы. Размахивала руками в попытке уцепиться за одну из них…

Поймала! Прямо возле самой земли ей удалось остановить падение.

Испытывая головокружение и тяжело дыша, она спустилась и, встав на ноги, отступила на несколько шагов.

— На что это я тут наткнулась?

Вокруг возвышались каменные стены, создавая нечто, по форме походившее на гигантский колодец желаний. Дамбы! Увитые лианами, они, вероятно, были около восьмидесяти футов в высоту и тридцати футов в диаметре.

МакРив говорил ей, что сооружение само по себе невероятное, и оказался прав. Каждый камень обтесан и подогнан к следующему с безупречной точностью. Не понадобился даже известковый раствор — ни одно лезвие не протиснулось бы между ними.

Справа от Люсии находилась большая груда неиспользованных блоков, широкая в основании и сужающаяся к верху дамбы. Мой обратный путь отсюда.

Кладбище должно быть где-то рядом. Валькирия решительно повернулась в сторону центральной части «колодца». Обнаружив просвет в густой растительности, Люсия, с благоговейным трепетом раздвинув ветви, осторожно прошла во внутренний круг, и у нее перехватило дыхание.

На всем протяжении открывшегося перед ней пространства беспорядочно громоздились валуны и обломки скал, увитые растениями и лианами. Стоящие вдоль замощенной булыжником дорожки величественные двадцатифутовые статуи богов или царственных особ немигающе взирали свысока внимательными глазами… Сооружения из глыб дикого камня высотой примерно с двухэтажное здание ограждали участок земли. Они выглядели как небольшие открытые склепы. Ну, а где же гробница?

Вокруг в изобилии росли огромные сейбы, образуя нечто вроде цельного навеса. Их ветви так тесно переплелись друг с другом, что почти не пропускали дождя — пока ветер не раздувал листья, с которых падали тяжелые капли.

И тут Люсия раскрыла рот от удивления. На некотором расстоянии от нее находилось круглое, куполообразное строение — пантеон.

Гробница. Хотя здание едва виднелось под скрывающей его растительностью, валькирия могла сказать наверняка — усыпальница грандиозных размеров.

Люсия поспешила к строению, но нигде не обнаружила видимого прохода. По счастливой случайности сбоку одного из камней, не скрытом листвой, она заметила вырезанные символы в виде мерцающего золотого треугольника в воздетых к небу руках женщины. Валькирия отвела в сторону еще несколько вьющихся стеблей. В следующем знаке угадывался получеловек — полуягуар, пьющий из сверкающей чаши.

Каждая клеточка в теле Люсии кричала, что это могила Эльдорадо. Находиться так близко. Наконец-то получить возможность избавиться от Круаха…

Но тут валькирия услышала, как что-то с огромной скоростью спускается по уложенным у стены блокам, и резко вскинула голову. МакРив рядом. Она развернулась в направлении звуков подняв наизготовку лук.

Несколько мгновений спустя оборотень вырвался из зарослей и едва не рухнул от облегчения, найдя Люсию целой и невредимой. Хотя Гаррет тщательно обшарил валькирию внимательным взглядом в поисках возможных ран, на лук нацеленный в его сторону едва обратил внимание.

Ликан был без обуви и рубашки, глубокие царапины пересекали грудь, след от зубов перевертыша на руке покраснел и воспалился. Массивные плечи поднимались и опускались в бурном дыхании.

Облик зверя ярко мерцал по всему телу, так же как в памятную ночь в Вал Холле.

— Ну же давай… выстрели в меня, Лауша.

Его голос уже начал меняться.

Я должна. Если не сделаю этого сейчас, то уже никогда не смогу стрелять снова. Этот лук никогда больше не окажется в ее руках. С той жизнью, которую она вела прежде, будет покончено. Стреляй в него, Люсия!

Вместо этого валькирия отступила, затем еще, пока не уперлась спиной в увитый стеблями камень. Больше бежать некуда. Нападай или покоряйся. Нервно сглотнув, она сильнее натянула тетиву.

А затем взглянула в его лицо и увидела напряженно сдвинутые в ожидании брови. Гаррет ожидал выстрела. Валькирии всегда было неприятно причинять боль МакРиву. Задолго до того, как она влюбилась в него.

Ах, Фрейя, я не могу этого сделать. Она ослабила натяжение.

— Я-я не могу.

Я люблю его. С первого мгновения их встречи… это было неизбежно.

— Стреляй! — Гаррет бросился в ее сторону, пытаясь спровоцировать. — Лауша, выпусти стрелу… единственный способ спастись от того, чтобы я не взял тебя.

Внезапно подул ветер, и лунный свет проник сквозь навес из листьев. Серебряный луч пронзил Гаррета, и он задрожал, словно в лихорадке.

— Луна… притягивает меня. Ты не представляешь, с какой… силой. Ты не можешь этой ночью предпочесть меня своим обетам? Всего лишь раз, будь ты неладна!

Люсия медленно покачала головой:

— Нельзя.

— Дьявол, тогда стреляй в меня! — Гаррет, запустив пальцы в волосы, выглядя доведенным до отчаяния, диким. — Черт возьми, я не знаю, что еще сделать!

Впервые за все время их знакомства МакРив выказал перед Люсией неуверенность, нерешительность. Но даже теперь, когда луна манила его, он изо всех сил сопротивлялся ее зову. Гаррет ждал этой ночи более девяти сотен лет — однако предпочитал скорее получить стрелу между глаз, чем овладеть валькирией в момент полного обращения.

Судьба найдет способ… Несколько долгих минут МакРив стоял, свесив голову на грудь. Когда он наконец выпрямился, его глаза светились льдисто-голубым, клыки и когти удлинились. Широкая грудь, покрывшаяся испариной, блестела в лунном свете. Вздыбившийся член отчетливо выпирал под тканью джинсов.

Зверь предстал во всей красе; совсем скоро МакРив потеряет над ним контроль. Осознав это, Люсия с удивлением почувствовала то, что никогда не думала испытать в такой момент, — вожделение.