— О чем ты?

— Уже забыла, что ранила моего брата?

— Пытаясь спасти Эмму из его замка. И прострелила ему всего лишь руку и только потому, что он похитил мою племянницу!

— Чтобы сделать своей королевой.

— В то время мы понятия не имели, что между ними что-то произошло.

Гаррет пожал плечами.

— А трусики пойдут в счет той первой ночи, когда я почти заявил на тебя права. Тогда ты удрала, оставив меня с такими синими яйцами, что они до сих пор не могут прийти в норму.

Яркий румянец залил ее щеки.

— Ты тоже не безупречен. Я бы не стала постоянно нападать, если бы ты не преследовал меня. И напоминаю тебе в очередной раз, ты мне соврал!

— Я действительно обманул, — легко согласился Гаррет. — Я не хотел напугать тебя. Но ты все равно сбежала. Почему, Лауша? Зачем убегать от меня?

Размышления об этом сводили его с ума. При каждой встрече валькирия казалась неравнодушной к нему. Он не один раз обонял ее интерес. И всё равно она продолжала бороться, по-прежнему спасаясь бегством, и постоянно клялась, что не хочет иметь с ним ничего общего.

— Я… не… убегала! Знаешь что? Оставь лук себе!

— Это еще не все, что у меня припасено для тебя. Ты не говоришь мне, что делаешь на этой лодке, но по твоему виду я догадываюсь, как это для тебя важно, раз ты изображаешь из себя человека. Если не хочешь, чтобы я раскрыл, кто ты на самом деле…

— Ты не посмеешь! Ты знаешь, какое за это предусмотрено наказание.

— Хочешь свой лук? Хочешь скрыть свою тайну?

Почему я толкаю ее на это? Вероятно, потому что все еще злился из-за ее трюков. Потому что плавание с переломом бедра было невообразимо болезненным, и он поклялся отомстить. Но главным образом потому, что хотел рассмотреть свою пару. Он мужчина и, как любой примитивный самец, в глубине души просто жаждал поглазеть на женщину, которую судьба выбрала для него.

— Ты тянешь время, валькирия. Мы оба взрослые люди, и в этих вещах, как и в других, ты скромностью не отличаешься.

— Возможно, я не хочу, чтобы на меня набросились, как только разденусь.

— Я клянусь дать тебе отсрочку. По крайней мере, до окончания встречи.

— Знаешь что? Я разденусь. Только, чтобы продемонстрировать то, что ты никогда не получишь.

Сверкнув глазами, Люсия «нырнула» в свой рюкзак, вытаскивая сменную одежду: простые бежевые брюки, но нижнее белье — топ на бретельках и шортики — выбрала красного цвета.

— Красный, — выдохнул Гаррет.

Этот цвет всегда привлекал мужчин ликанов и в первую очередь, нашедших пару. Но это дамское белье вызывало особенный интерес. Сзади на шортиках была ленточка, явно предназначенная для глаз мужчины. Гаррет представил, как разглаживает ее, пока ставит Люсию на четвереньки. Он бы медленно стянул шортики с ее бедер, ровно настолько, чтобы можно было раздвинуть ее ноги и войти в нее.

Люсия отвернулась, стягивая рубашку через голову. Когда она сбросила лифчик и потянулась за сухим, Гаррет мельком увидел одну из пышных грудей и темно-розовый сосок.

Сколько раз он, мастурбируя, воображал эти великолепные груди? Сколько раз он кончал, стиснув зубы от чувства неудовлетворенности, сжимая свой член вместо этих холмов кремовой плоти…?

Хотя его Люсия не была пугливой, иногда она смущалась и поступала в том или ином случае не так, как он ожидал. Уже во всяком случае не скромно, но еще недоверчиво. В данный момент она так и выглядела. Так, как будто на кону стояла ее жизнь. Однако на самом деле он бы сказал, что она возбуждалась. Она часто задышала. Ее глаза замерцали серебром. Он задался вопросом, знает ли она об этом.

Люсия стянула нижнее белье, обнажая упругие, прекрасно очерченные, словно произведение искусства, ягодицы, и все мысли надолго вылетели из его головы.

— Боги всемогущие, — наконец выдохнул он, заставляя её плечи напряженно застыть. — Никогда прежде не видел твою задницу. И даже за тысячу лет ни разу не видел подобную.

Гаррет сжал кулаки, напоминая себе о своей опрометчивой клятве не набрасываться на нее. Но, проклятье, он просто обязан обхватить ее там руками, шлепнуть по ней, сжать ее. Любым путем он должен дотронуться до этих пышных изгибов.

Она слишком быстро, с его точки зрения, натянула белье, затем надела брюки и рубашку. Повернувшись к нему, спросила:

— Вот. Ты доволен?

Огрубевшим голосом, он ответил:

— Если «доволен» означает эрекцию и тяжесть в яйцах, то да.

Сердито сверкнув глазами, Люсия пошла к двери. Гаррет вскочил, сунул ноги в сапоги, затем закинул футляр с луком на плечо и последовал за ней.

— Ты не можешь пойти!

Ее лицо застыло от ужаса.

— Я иду туда, куда идешь ты.

— Но твои глаза меняются, когда ты смотришь на меня!

Он пожал плечами.

— Ты волнуешь меня.

Сдержанное высказывание. Он хотел зарыться лицом в ее шелковые волосы и сделать глубокий вдох. Он хотел облизать ее соски и попробовать ее на вкус…

— Смертные увидят! Ты должен остаться здесь. Мы же договорились, что ты не станешь выдавать мою тайну!

Он вытащил солнцезащитные очки из сумки:

— Нет проблем.

— А как насчет… этого? — Она деликатно указала на его эрекцию.

МакРив устроил целое представление, пытаясь запихнуть негнущийся член обратно за пояс джинсов. Люсия испытала потрясение, заметив головку его плоти, прежде чем ликан одернул вниз рубашку.

— Ах, милая, ты же видела его прежде. Твои ручки даже исследовали его вдоль и поперек.

Люсия негодующе замерла, когда Гаррет собственническим жестом обхватил ее затылок и вывел из каюты. Он проследовал, ведомый запахом людей, в помещение для встреч.

К тому времени, когда они достигли салона, валькирия кипела от злости. Но теперь у него имелись рычаги давления на нее, и он не постесняется ими воспользоваться. Люсия не хотела, чтобы ее тайна выплыла наружу; он угрожал раскрыть ее. Он будет беспощадным, чтобы завладеть ею. Настолько беспощадным, насколько была она по отношению к нему.

Возле двери она прошипела:

— Мы еще не закончили.

— Целый год себе это твержу.

Он развернул ее, заключив в свои объятья. Она весьма ощутимо ударила его в грудь, но ликан не сдвинулся с места.

— Знаешь, когда ты бывала милой со мной? Каждый раз, когда я срывал твои поцелуи, требуя их как должное. Тогда ты таяла для меня.

Гаррет обхватил ее лицо и, притянув к своему, прижался губами к ее губам.

Мгновение поколебавшись, Люсия растаяла точно так, как в его воспоминаниях. Он смаковал мимолетные касания их языков, потом отстранился:

— Вкус того, что произойдет сегодня ночью. Потому что я овладею тобой.

Пусть привыкает к этой мысли.

Он открыл дверь и, войдя первым, быстро окинул внимательным взглядом помещение. Внутри находились двое мужчин средних лет, явно ученые.

Знакомиться и общаться с чванливыми болванами?