выглядевшую поприличнее остальных, и та оказалась незапертой. Девочка проскользнула внутрь, закрыла за собой дверь и огляделась. Ей повезло, и в комнате не было ни единой живой души. Но через несколько секунд она с ужасом и отвращением поняла, что не было здесь именно живых. Она оказалась в больничном морге. На одном столике лежало нечто накрытое простыней, в чем без труда угадывались контуры человеческого тела. Второй столик был пуст, а простыня на нем словно ждала случая выполнить свою печальную обязанность. В комнате стоял специфический запах, от которого непривычного человека слегка мутило. Было очень холодно. Через каких-то полминуты у девочки уже не попадал зуб на зуб.

Сначала тяжелые шаги простучали дальше по коридору, но вскоре стало слышно, как санитары, уже не так торопясь, возвращаются назад. Слышалось хлопанье дверей. Очевидно, они проверяли помещения, мимо которых пробежали. Лариса заметалась. Спрятаться было совершенно некуда. Столики с медицинскими приборами, небольшие шкафчики со стеклянными дверцами, за которыми поблескивали стальные инструменты и пузырьки с различными жидкостями…

Непростое решение созрело мгновенно. Раздумывать и бояться времени не было. Пара секунд, и Лариса оказалась на недавно пустовавшем столике, под простыней. От соприкосновения с ледяной поверхностью озноб усилился, и девочка опасалась, что ее дрожь будет заметна. Но дрожала она не только от холода, представляя, сколько мертвых тел лежало тут до нее. Ей казалось, будто она соприкасается с трупами.

Дверь отворилась. Лариса затаила дыхание и напряглась.

— Ну ты нашел, где искать! — послышался более добродушный из голосов. — Чтобы девчонка добровольно к покойникам забежала — в жизни не поверю!

— И тут ее нет, — согласился первый санитар. — И куда она делась, ума не приложу.

— И не твое это дело ум прикладывать! Если так хочешь, сообщи охране. А у меня других дел хватает, чтобы еще и за них работать. И вообще, стар я уже за девчонками бегать!

Дверь закрылась, и девочка наконец вскочила со стола. Ее так колотило, что, если бы санитары задержались здесь еще хоть на полминуты, неминуемо заметили бы дрожь мнимого покойника. С трудом заставив себя выждать время, пока шаги затихли, Лариса опрометью выскочила из морга и, только закрыв его дверь, перевела дух. Надо было двигаться дальше, но девочка боялась, что привлечет внимание и будет с позором изгнана из больницы. Ведь она была в обычной уличной одежде, а вовсе не в пижаме или белом халате. Лариса вспомнила, что видела в морге белый халат как будто небольшого размера. Собравшись с духом, она еще раз отворила дверь и, зажмурившись, ощупью добралась до вожделенной одежды. Халат пришелся почти впору, девочка могла только порадоваться, что для своего возраста она довольно рослая и со спины вполне могла сойти за молодую медсестру.

На втором этаже, где находились больничные палаты, было куда как оживленнее. Туда-сюда бродили больные, энергичным шагом проходили врачи и медсестры. Последние были заняты своими делами и не обращали на Ларису никакого внимания, а пациенты видели в ней только новую сестру. Девочке повезло, что в больнице находились практиканты из местного медицинского училища, поэтому незнакомых молодых лиц здесь сейчас хватало. Конечно, ноутбук вместо какого-нибудь стетоскопа или шприца был довольно необычным аксессуаром, но в наше время все к ним так привыкли, что никто особенно не удивился.

— Я потом на четвертый, к спящим, — услышала девочка обрывок разговора двух врачей. Эта информация пришлась кстати. Можно было не терять времени на поиски Аркадия на этом и следующем этажах, а сразу подниматься наверх.

На четвертом этаже царили тишина и покой. По-видимому, медики, за исключением дежурных, наведывались сюда не так часто. После первых дней, когда над беспробудно уснувшими провели все возможные эксперименты и исследования, врачи встали в тупик и теперь просто ждали развития событий, поддерживая жизнедеятельность старых пациентов и принимая новых. Впрочем, места для новичков уже не оставалось, и их собирались даже размещать в соседних городах. Время от времени сюда наведывался очередной столичный консультант, предлагал какие-то новые меры, и активность здесь на время возрастала, но после безрезультатных испытаний все опять успокаивалось.

Лариса шла по коридору, стараясь держаться как можно увереннее. Ей снова повезло: на посту для медсестер никого не оказалось. Дежурная, очевидно, куда-то отлучилась. Мало того что теперь не нужно было врать и изворачиваться, на столике под стеклом лежал список больных по палатам. Девочка отыскала фамилию Аркадия и заторопилась к нему.

В палате царила такая мертвая тишина, что даже становилось не по себе. Ее нарушал только тихий гул ламп дневного света. Несколько пациентов, все как один под капельницами, неподвижно лежали на койках с пустыми, ничего не выражающими, очень бледными лицами. Даже их дыхание, в отличие от дыхания здоровых спящих, можно было заметить не сразу. Девочка с первого взгляда даже не узнала Аркадия, настолько он казался непохожим на самого себя несколько недель назад.

Никаких признаков грядущего пробуждения не наблюдалось. Видимо, у Никиты дела шли не слишком быстро. Если до этого момента мысли о том, как проникнуть к больному, целиком занимали Ларису, то теперь с новой силой вспыхнула тревога за саму себя. Ведь ее героиня по-прежнему находилась в подземелье совершенно без защиты, а присоединяться к спящим девочке очень не хотелось. Нужно было хоть на минутку заняться Леди Клариссой. Она открыла ноутбук, включила питание, как вдруг в коридоре послышалось цоканье каблуков. Лариса быстро огляделась и не нашла ничего лучшего, как спрятаться под кровать Аркадия, почему-то в спешке вовремя не захлопнув ноутбук и затащив его с собой.

В палату вошла женщина. Девочка из своего укрытия могла видеть лишь туфли на каблуках и полу белого халата. Наверное, это была та самая отлучившаяся с поста медсестра. Она передвигала капельницы, то ли меняя раствор, то ли вовсе временно убирая их. Это создавало некоторый фоновый шум, из-за которого тихого компьютерного гудения не было слышно. Однако загрузка вскоре должна была закончиться громкими и радостными звуками Windows. Захлопнуть же крышку сейчас Лариса уже боялась. Щелчок, если он случайно не совпадет со звоном пузырька или еще чем-то подобным, будет прекрасно слышен. А то еще возмущенный компьютер надумает издать какой-нибудь писк.

Девочка изловчилась взглянуть на экран. Компьютер устанавливал какое-то недавно закачанное обновление. Обычно подобные задержки при включении ее раздражали, но сейчас она буквально молилась о том, чтобы проценты загрузки на экране менялись как можно медленнее. Медсестре, как назло, спешить было некуда. Она переходила от койки к койке очень неторопливо. Наконец, когда загрузка дошла уже до девяноста шести процентов, дежурная покинула палату и закрыла дверь. А еще через несколько секунд послышались знакомые каждому пользователю позывные.

Лариса выползла из-под кровати, с трудом переводя дух. Конечно, лежать здесь было не столь неприятно, как недавно в морге, однако угроза разоблачения казалась куда более реальной. Разумеется, ничего плохого ей бы не сделали, но об участии в Игре Аркадия пришлось бы забыть. Да и она сама за то время, пока бы с ней разбирались, скорее всего, уснула бы. Перед тем как войти в Игру, Лариса машинально посмотрела на мальчика, и ей показалось, что тот заметно порозовел и слегка шевелит губами. Она поняла, что Леди Клариссе придется подождать и уступить место д'Арку.

Прежде чем попытаться разрушить дверь при помощи магии, Никита решил испытать другие средства. Земляной пол казался довольно мягким: а что, если попробовать сделать подкоп? Ничего похожего на лопату под руками не имелось. Мальчик попытался было разрыхлить почву мечом, а потом разрыть руками, но очень скоро понял, что это работа на несколько дней. К тому же ему не верилось, что разработчики не предусмотрели защиту от столь напрашивающегося варианта.

Замочная скважина выглядела на замке какой-то черной дырой. Если не удается разобраться с механизмом на ощупь, вдруг что-то получится при свете? Тратить магический артефакт было жалко, поэтому Никита попробовал снять со стены горящий факел. Это легко удалось. Факел оказался не слишком тяжелым, и, к удивлению мальчика, он не ощущал идущего от него жара. Очевидно, игровой огонь действовал на него избирательно, так же как игровая вода. Никита подумал, что такая невосприимчивость к