генетически клонированных существ, и дорога в Рай была закрыта для эмпи, как бы хорошо они себя не вели.
Еще один монах присоединился к танцующему, они обменялись первыми очистительными ударами. Лаки вдруг почувствовал привкус железа. А потом на все, что он видел, неожиданно наложились карты. Он встал.
— Ты будешь драться только со мной, — сказал ему Эрлиг.
В ночном небе ворочалась электрическая буря. Свернувшись уютным клубком среди штормовых туч, она приближалась к Единице, и когда полыхали молнии, тучи напоминали черные пирамидки ритуальных свечей с бледными огнями где-то внутри.
Электрическая буря копила силы, она ждала подходящего момента, чтобы неожиданно обрушиться с неба на беззащитный город, который ничего не мог поделать со своими странными снами, с постоянным ощущением медленной смерти. Лаки видел всю Единицу в деталях. Бури бродили вдоль окраины, но по всей черте уже объявили штормовое предупреждение.
— Она готова разрушать, — сказал ему голос, какой он однажды слышал у Эрлига. — Она не может ждать. Сейчас она здесь.
И на карте вспыхнул зеленый крестик.
Лаки пригляделся, но тени, кружась в хороводе, закрыли ее лицо. Масштаб изменился, вид со спутника стал другим. Новая земля открылась ему — пустыня под палящим солнцем, с высохшими руслами рек, с непонятными формами жизни. Железные драконы взлетали с оглушительным ревом, утюжа тенью чешуйчатых крыльев пустые города, пояс ядерных станций, засыпанный серым пеплом, выплевывал из своих недр реактивные струи пара. Скелеты виадуков, закрученные волной света, застыли в странных позах, как трупы после мучительной агонии, а поверхность под ними была сплавом стекла и бетона. Потом пошел снег, но он больше не таял, как раньше, он укрывал лицо мертвой планеты белым саваном безразличия.
— Ты видишь то же, что и все, — сказал ему голос. — Смотри еще.
Эфир, несмотря на отсутствие биологической жизни, вовсе не был мертвым. Наоборот, гибель всего живого открыло границы, и поле распахнулось сияющим вихрем. Но он не успел почувствовать эту невероятную силу, хотя светящиеся нити уже тянулись к его рукам. Снова все вокруг заполнили карты, снова зажегся зеленый крестик.
— Ты под программой, — грустно проговорил голос.
И тут же реальность обрушилась на него новым ударом Эрлига. Лаки сбило с ног, он упал на сидящих в трансе. Завертел головой. Эрлиг приготовился бить еще.
— Стой, — попросил его Лаки. В глазах напротив промелькнуло понимание.
— Он говорил с тобой? — блокатор встряхнул его за плечи несколько раз. — Ну? Говорил?
— Кто? — Лаки замотал головой, и пустыня свернулась, уходя в низ экрана. Лаки еще раз встряхнул волосами.
— Легба, — шепнул Эрлиг. — Он говорил с тобой?
— Да… Наверное, да…
Один из монахов упал расслабленной куклой, остальные продолжали кружить, иногда обмениваясь ударами. Лаки поглядел на очередной витраж.
«Мой ад — это я сам», — проговорил он вслух.
У эмпи на кресте было зеркальное лицо, но сейчас в нем отражалась лишь пустота.
На КПП возникли проблемы. Солнце еще только вставало, ночью были заморозки, и геномодифицированные газоны вдоль шоссе покрывала роса. Первая черта зеленела поясом лесонасаждений совсем близко, по ту сторону виадука. Полоса мертвой земли, напичканной различными датчиками, длилась приблизительно километр, и тень виадука падала на потрескавшуюся от зноя почву. Лето еще только началось, а в воздухе уже висел горький аромат гари.
На КПП стояла пробка. В основном, это были эмигранты. Этим счастливчикам вроде как удалось прорваться под будущий купол, который обещали включить через четыре года, если к тому времени не станет слишком поздно кого-то спасать. Пробка все тянулась, уже подступала жара.
Синий цвет неба бил по глазам. Лаки решился включить кондиционер. Они с Эрлигом больше не возвращались к прерванному разговору, Эрлиг знал обо всем и так. Он перечислил Лаки почти все его видения, как если бы присутствовал при каждом из них. Теперь Эрлиг спал.
Машина впереди, наконец, стронулась с места и въехала в загон для досмотра. Федеральные копы в черной терморегулируемой форме тут же принялись просвечивать ее, выискивая криминал. Единица собиралась ужесточить процедуру въезда, но нарушителей закона пока не расстреливали прямо на КПП, их увозили на дежурившем неподалеку «дафте».
Эрлиг проснулся, захрустел суставами, громко и протяжно зевнул… И у него из-за пояса вывалился пистолет. Лаки обречено закрыл глаза.
— Ну ты и урод, — сказал он Эрлигу безнадежным тоном.
Эрлиг захохотал.
— Я совсем забыл про это, извини!..
— Ну? И что нам теперь делать?
Машина впереди благополучно прошла досмотр и уже выезжала на виадук. Копы делали приглашающие знаки руками. Лаки, чертыхаясь, сдал назад и начал выкарабкиваться из пробки.
— Я кое-что забыл!.. — крикнул он в окно. Копы орали ему что-то яростное, машины вокруг сердито гудели. Поцарапав кому-то обшивку, Лаки заработал красную карточку от федерального спутника — на приборной доске загорелся красный квадратик.
— Ну и что? — спросил Эрлиг, видя это. — Это твоя первая карточка…
— Это моя третья карточка за эту долбанную поездку! Ты, кретин! — орал на него Лаки, выезжая через газон на встречную полосу. — Идиот!.. Чтобы я с тобой хоть куда-то поехал!.. Урод!..
— Да пошел ты, — расстроился Эрлиг. — Я же не нарочно! Я просто про него забыл… Хорошо еще, что он вывалился раньше, так бы нас точно расстреляли… Особенно — тебя!
— Заткнись!.. На машине нам теперь никуда не уехать без перерегистрации прав, а на это просто нет времени. — Лаки мчался обратно, подальше от спутников. — Остается только один путь. Через коллектор.
— Это как так? — не понял Эрлиг.
— А вот так!.. Дать бы тебе в рыло!
— Расскажи мне лучше про коллектор, — попросил Эрлиг.
— Карта у меня в голове, — сквозь зубы ответил Лаки. — Там — ничего сложного. Мы пройдем его часа за три, выйдем уже в Единице. Про этот путь знают немногие.
— Тогда что же мы сразу не пошли через коллектор, а? Пошли бы сразу через коллектор, а?..
— Заткнись! Я ненавижу тебя все больше и больше.
— Ненависть равняется любви, — возразил Эрлиг. — Ты, случайно, не проявляешь латентных наклонностей?..
Лаки резко затормозил, и трейлер, несущийся сзади, лишь чудом не въехал в них.
— Еще одна такая шутка, и я угроблю нас обоих, — предупредил Лаки. — Ты понял? А теперь заткнись!
Эрлиг зажал рот руками, с деланным испугом поглядел на него, но ничего говорить не стал.
— На машине нам туда не добраться, — прибавил Страйк уже спокойнее. — Придется свиснуть где-нибудь пару дредов.
— Угу, — промычал Эрлиг, яростно тряся головой. Лаки не выдержал и засмеялся.
Когда Эрлиг увидел два парализатора с полным комплектом «игрушек», лежавшие в специальном контейнере под задним сидением «флешкарра», он сердито насупился и не разговаривал с Лаки около часа. Они поменяли джип на мотоциклы у двух таких же путешественников, как и сами. Никто не задавал лишних вопросов. Парни в рейдерском прикиде остались довольны не меньше Эрлига, обожавшего дреды.
Теперь они мчались верхом, пряча оружие под длинными кожаными плащами, которые пришлось ради этого купить. Свернув с федеральной трассы, они пылили по пересохшему полю, покрытому проплешинами гари. Эрлиг, увлеченный нехитрой рейдерской игрой, все время норовил вырваться вперед, обдавая Лаки пылевым столбом. Пустыня уже наложила свою длань на естественные ландшафты, зеленая трава существовала лишь на газонах и в старых фильмах. Потом они доехали до умирающей реки и поднялись на холм, оставив мотоциклы внизу. За зарослями, тянувшимися вдоль воды, был виден коллектор. Над Единицей застыло марево зноя, настолько плотное, что истинный цвет неба не был виден, лишь угадывался грохот разрядов где-то очень высоко.
— Гляди, слышишь? — вырвалось у Эрлига. Лаки улыбнулся. Молнии бесшумно вспарывали эфир.
Они добежали до мотоциклов и погнали к коллектору. Лаки вырвался вперед. Лесная дорога петляла, как трасса в виртуальной игре. Эрлиг не отставал. Его длинные волосы бились о кожаный плащ. Он напоминал демона бури верхом на необъезженном стальном коне. Несколько минут — и их вынесло на пустошь. Они остановились. Лаки перевел дыхание. Сердце бешено стучало. Пустошь была границей. Крепкая нахоженная тропинка пересекала мостик через реку и вела прямо к коллекторной трубе.
— Погоди, — Эрлиг крепко взял его за плечо. — Что ты собираешься делать? Как ты будешь останавливать ее?
Лаки понял подтекст: «Ты собираешься убить ее?» — спрашивал Эрлиг на самом деле.
— Если она перекинется, у нас вряд ли останутся шансы, — сказал он.
— Я не хочу в нее стрелять, — неохотно признался Эрлиг. — Не потому что она… А потому что ты…
— Замолчи. Это надо сделать. Надо хотя бы остановить ее, пока она не разнесла всю Единицу. Все, идем!
Оставив мотоциклы на краю пролеска, они зашагали к жерлу коллектора.
— Ничего себе тропина! — ворчал Эрлиг. — Они бы еще дорогу накатали! С разделительной полосой!
— Извини, другого пути я не знаю! — огрызнулся Лаки.
— И что там, в этой трубе? Там хотя бы сухо?
— Я не знаю.
— Так как же мы…
— Отстань.
Они уже дошли до входа в коллектор, кишки которого были намотаны вдоль западного края Первой черты, им оставалось только залезть в трубу.
— Я туда не полезу, — неожиданно заявил Эрлиг. — У меня клаустрофобия, ты же знаешь.
