СЛУЖБУ СЛУЖИМ В ЦАРСКОЙ РАТИ
РЕКРУТСКИЕ И СОЛДАТСКИЕ ПЕСНИ
* * * Залиты слезами улицы в местечке, Столько слез, что можно плавать словно в речке. Забирают мальчиков — чье на нас проклятье? — Берут без сочувствия, берут без понятья. Мальчиков из школы вырывают силой, В сапоги, в шинели обряжают силой. Головой кивают старосты общины. Нас не защищают мудрые раввины. Богатей Раковер семь сынков имеет, Все они здоровы, каждый сын — жиреет, А у бедной Леи единственного сына В списки те проклятые занесла община. Бедняков в солдаты — нечем откупиться. Бедняков в солдаты — не важные птицы. Что же получается? Не годны в солдаты Бугаи здоровые, чьи отцы богаты. * * * Я в доме соседа хотел схорониться, Сказал мне хозяин: «Здесь быть не годится!» Сказал мне хозяин, что сам он боится, Сказал, что надежней всего — откупиться. Но чтоб от солдатчины мне откупиться, Должно хоть немного деньжонок водиться. Когда ж откупиться никак невозможно, Так в погребе спрячусь, местечко надежно. И вот я спустился в тот погреб холодный, Сижу я, дрожу, одинокий, голодный. Проходят три ночи, проходят три дня, Нет мочи, хозяин забыл про меня. Забыли меня в этой смрадной темнице, Никто не дает ни поесть, ни напиться. Когда я зачахну, о господи боже, Никто не узнает, никто не поможет. Пусть будет что будет, спасения нет. Из ямы холодной я вылез на свет. «Почтенный хозяин, хозяюшка Роха,/// Вы что же, не знали, как было мне плохо?» «Вы что же, совсем про меня позабыли, Еды и воды мне три дня не носили?» Увидела Роха, что стало со мною, И хлеба достала, и кружку с водою. Умыться иду перед скудной едою, А мнится мне, будто приходят за мною. Чтоб вытереть руки, тряпицу мне дали, А мнится: мне руки цепями сковали. К столу подошел я и начал молиться. Да в двери, почудилось, кто-то стучится. Поел и опять помолился я богу, Да впрямь хапуны подступили к порогу. 
