песней») (записанную на английском под названием «Better То Have Loved»).

Убежденный в том, что победа будет за ними, Стиг замыслил записать песню так, чтобы она звучала убедительно на международном рынке. Великобритания, родина современной поп-музыки, должна была обеспечить соответствующую атмосферу.

От трека, записанного в шведской студии, было решено отказаться, и в начале января Бьерн, Бенни и Лена отправились в Лондон, чтобы записать полностью оркестрованные шведскую и английскую версии песни. В роли аранжировщика выступал Артур Гринслэйд, работавший с такими разными исполнителями, как Дасти Спрингфилд, Генезис, Марианна Фэйтфул и Дэвид Боуи. Хору британских бэк-вокалистов пришлось выучить шведский текст.

В плане участия в отборочном конкурсе все эти ухищрения оказались бесполезными — в феврале жюри, составленное из представителей музыкального бизнеса, присудило «Sag det med en sang» третье место. Но песня вошла в Тор 10 чарта продаж и достигла первой позиции в Svensktoppen, став самой успешной среди претендентов того года. Как заключил Стиг, песня получила слушательские голоса.

К весне 1972 года большинство тех людей, которым было суждено сыграть важную роль в продвижении Abba к всемирной славе, собрались под крышей Polar Music. Звукоинженер Майкл Б. Третов, формально числившийся в штате Metronome Studio, стал для Бьерна и Бенни незаменимым помощником, разделявшим их стремление исследовать все возможности студии звукозаписи.

Ерел Ионсен было всего 20 лет, когда она стала секретаршей Стига в сентябре 1969 года. Ее наняла Гудрун, когда Стиг был в деловой поездке в США. Ерел сидела в углу и постигала премудрости музыкального издательского бизнеса, сортируя листы с нотами песен и оформляя авторские права. Когда вернувшийся Стиг обнаружил в своем офисе скромную девушку из маленького городка, сделавшую реверанс и робко назвавшую себя, он был не в восторге. Отведя в сторону Гудрун, он прошипел: «Это же сущее дитя!» Но Гудрун настояла на том, что Ерел должна получить шанс испытать свои силы.

«Работать со Стигом было очень непросто, — вспоминает она. — Если он выходил из себя, то принимался орать и швыряться ручками». Один инцидент, вызвавший его гнев, был связан с текстом песни, которые он в то время писал во множестве. Не секрет, что Стиг чрезвычайно трепетно относился к своим произведениям и всегда проверял, чтобы все было в порядке.

«Он спускался в студию с сумасшедшим блеском в глазах и устраивал страшный бедлам, — вспоминает Майкл Третов. — Не имело значения, для кого был написан текст — для своего исполнителя или для другого лэйбла. Для нас это было настоящее бедствие, ведь ни одному продюсеру не понравится, если автор текста будет вмешиваться в процесс записи».

Однажды Стиг, работавший дома, позвонил в офис, чтобы продиктовать Ерел текст песни. Ее должен был записать известный исполнитель, имевший контракт с компанией Metronome. «Я случайно записала несколько слов не туда, куда нужно, и в результате нарушилась рифма, -вспоминает Ерел. — Никогда не забуду, как рассвирепел Стиг. Казалось, он был готов разрушить весь квартал, лишь бы дать выход своей ярости. Он кричал, что своей ошибкой я выставила его на посмешище перед всем музыкальным миром и что в Metronome на него уже смотрят как на законченного идиота. Я предложила позвонить продюсеру и исправить ошибку. Бесполезно! Это разозлило его еще больше».

Те, кто находил в себе силы выдержать с самого начала эти приступы гнева, постепенно привыкали к ним. «Первое время я запиралась в ванной и плакала, — говорит Ерел. -Но потом до меня дошло, что Стиг любит, когда ему возражают». Очень скоро Ерел стала самым ценным сотрудником Стига в офисе, его личной помощницей, которой он доверял довольно сложные поручения. К середине 70-х она уже была вице-президентом компании Polar Music.

«Стиг очень многому научил меня. Он ставил передо мной невероятно трудную задачу и говорил: «Я знаю, ты можешь сделать это!» Мало кто из секретарей прошел подобную школу. Стиг внушил мне, что не всегда имеет значение, кто чем занимается. Главное, чтобы проблема была решена как можно эффективнее и быстрее».

Стиг, столько лет полагавшийся на сильную, находчивую женщину, не видел ничего странного в таком ее возвышении. Он вырос в не совсем обычных обстоятельствах и рано понял, что добиться исключительных результатов можно только путем нарушения правил, которые служат лишь одной цели — поддержанию существующего порядка. И в отличие от многих более традиционных семей в их семье всеми финансовыми вопросами как дома, так и на работе занималась Гудрун. «Когда мне нужно знать, сколько у нас денег, я спрашиваю жену», -говорит он.

Впоследствии Стиг с гордостью подчеркивал, что это он разработал концепцию равных возможностей для мужчин и женщин на рабочем месте. «Я был одним из первых, кто в 70-е годы сделал свою секретаршу исполнительным директором. Несмотря на всю ее компетентность, очень часто с ней обращались как с хорошенькой девочкой, и не более того, особенно мои иностранные коллеги. Теперь же, когда эти свиньи мужские шовинисты звонили, она могла ставить их на место».

У Стига сложились тесные деловые взаимоотношения с музыкальным издателем Джоном Спеллингом, жившим в Лондоне. Десятью годами ранее их познакомил бельгийский партнер Стига Роберт Босманс. «Я старался как мог издавать его музыку, но Тогда шведские мелодии у нас мало кого интересовали», — вспоминает он.

Джон Спеллинг начинал свою карьеру у лондонского музыкального издателя Эдди Касснера, а затем перешел в компанию Dominion Music. «В Dominion Music нас работало всего четверо, и однажды в начале 60 -х сразу семь изданных нами вещей попали в Тор 20. Было очевидно, что мы действовали в верном направлении», - говорит он. Do-minion Music в скором времени была поглощена компанией United Artists, и Джон Спелдинг стал ее главой. Он выпускал на своем лэйбле синглы Hootenanny Singers.

Стиг и Джон с самого начала своего сотрудничества исключительно хорошо ладили друг с другом, поскольку у них было много общего. Со временем Спеллинг стал доверенным партнером Стига и сопровождал его во многих деловых поездках по всему миру. Главную его ценность составляло умение заключать выгодные сделки. «Я был находкой для Стига, и мы действовали с ним очень слаженно. При подписании контрактов я играл роль Хорошего Парня, в то время как он представлялся Плохим Парнем».

Пока шла работа по раскрутке Бьерна и Бенни на международном уровне, Бьерн, Агнета, Бенни и Фрида продолжали работать и общаться друг с другом. В начале 1972 года обе пары переехали в новые дома в северном пригороде Стокгольма Валлентуне.

Первыми туда решили перебраться Агнета и Бьерн, а потом к ним присоединились Фрида и Бенни, давно стремившиеся выбраться из своей маленькой стокгольмской квартиры. После четырех лет выплаты налоговой задолженности Бенни обрел финансовую свободу, что делало возможным этот переезд. «Они привезли нас туда, — говорит Фрида, — и нам там сразу понравилось».

Они решили поселиться рядом с Бьерном и Агнетой, дабы постоянно ощущать близость друзей в этом незнакомом месте. Здесь, наконец, у них было достаточно места для детей. «Все они очень живые, подвижные ребята, и им требуется большое пространство, — говорила Фрида. — Теперь у них есть свои комнаты, и они могут приезжать к нам гораздо чаще. У них есть возможность играть на улице возле дома, не опасаясь машин».

Бенни и Фрида старались проводить как можно больше времени со своими детьми. К тому времени и Рагнар, и Кристина обзавелись новыми партнерами, а Ханс и Лиза-Лотга даже обрели маленького брата. Бенни говорил: «Когда я покинул свою семью, мне было 19 лет. В самый разгар успеха Hep Stars, когда передо мной открылся целый мир, у меня было уже двое детей. Я никогда не пытался оправдать свой поступок, единственное оправдание — моя молодость... Я благодарен матери моих детей за то, что она сделала все для того, чтобы мы виделись как можно чаще. Она могла бы повести себя совершенно иначе».

Фрида иногда размышляла о том, как люди смотрят на то, что она оставила мужа и детей в Эскилстуне. «Больше всего мне причиняла боль клевета, будто я плохая мать, — говорила она. — Будто я променяла детей на свет прожекторов, на разгульную жизнь с икрой и шампанским. Будто меня абсолютно не заботит, что с ними, будто я думаю только о себе. Меня никогда не перестанет удивлять, как легко могут люди судить об обстоятельствах, о которых они не имеют ни малейшего представления».

Две молодые пары наслаждались идиллической жизнью в предместье, в своих новехоньких домах. Они регулярно совершали прогулки по близлежащему лесу вместе с Адой, бульдогом Агнеты и Бьерна, и