II».

Съемки начались в ноябре и продолжались полтора месяца. Ингу играла актриса Мария Лильедаль, а роль главного мужского персонажа исполнял Томми Блом, бывший певец прекратившей существование поп-группы Tages. Стиг Андерсон узнал об этом проекте и предложил Бьерну и Бенни написать музыку к фильму, справедливо рассудив, что это обеспечит им международную известность. Бьерн и Бенни, обрадованные подобной перспективой, с готовностью согласились. В какой- то момент Бьерн даже думал принять участие в фильме, но Агнета охладила его пыл. «Не думаю, что он подходит для этой роли», — сказала она с невинным выражением лица.

Дело кончилось тем, что Бьерн и Бенни написали для фильма несколько композиций, наиболее заметными из которых являются «She's My Kind Of Girl» и «Inga Theme».

Весной 1970 года они появились на двух сторонах первого сингла, принадлежавшего авторству Бьерна и Бенни. Производство этого малобюджетного, откровенно коммерческого фильма затянулось до такой степени, что его премьера состоялась только 30 октября 1971 года и уже под названием «The Seduction Of Inga».

В качестве рекламной кампании песен Бьерна и Бенни этот проект оказался Пустой тратой сил, и «She's My Kind Of Girl» не стала хитом. Более того, фильм является печальным свидетельством глубины творческого падения некогда успешных Шведских поп-звезд — Бьерна, Бенни и Томми Блома к концу 60- х.

Но если им было нелегко адаптироваться к роли бывших поп- звезд, относительным новичкам на сцене, таким, как Агнета и Фрида, восхождение на нее давалось с не меньшим трудом.

Субботним вечером 16 августа 1969 года в 19.15 по шведскому телевидению началась трансляция часового телевизионного шоу «Rakna de lyckliga stunderna...» («Считай счастливые моменты...»). Это была развлекательная программа, содержавшая набор хорошо знакомых песен, исполнявшихся популярными артистами. Она также явилась демонстрацией романтических отношений между Агнетой Фельтскуг и Бьерном Ульвеусом, развивавшихся во время съемок и незадолго до этого ставших достоянием прессы.

Тем летом Агнета переехала в съемную стокгольмскую квартиру Бьерна, а спустя несколько месяцев пара приобрела собственное трехкомнатное жилище. Оно находилось на Лилла Эссинген, одном из множества маленьких островов, на которых располагается Стокгольм. Все свободное время осенью Бьерн и Агнета проводили в своей первой собственной квартире. Сбылась мечта Агнеты о «сказочном принце в сказочном мире, где я принцесса», как она пела в одной из своих ранних демозаписей.

Что же касалось ее карьеры, дела шли ни шатко ни валко. Минуло уже полтора года с того момента, когда ее сингл «Jag var sa каг» поднялся на первое место. Хотя за предыдущий год у нее было несколько хитов в Svensktoppen, в чарте продаж она последний раз отметилась еще в октябре 1968 года с «Allting har forandrat sig», достигшей там седьмой позиции.

В 1969 году дажесо Svensktoppen ее отношения складывались неважно: лишь одна вещь появилась там, продержавшись четыре недели. Усилия, предпринятые на западногерманском рынке, тоже не принесли ощутимых результатов за прошедшие 12 месяцев. Вне всякого сомнения, Агнета и ее советники в Швеции пришли к выводу, что наибольший отклик у публики находят ее собственные песни — или же, по крайней меряют материал, который ей самой по душе и который она наполняет подлинными эмоциями и переживаниями.

Впоследствии она говорила об одном важном аспекте ее самого первого успеха: «Я чувствовала, что действительно добилась успеха, потому что это были мои собственные песни. Совсем не то, когда ты заимствуешь материал или его сочиняют специально для тебя. Это совершенно особое чувство, поскольку ты сознаешь, что сама написала и слова, и музыку».

Сказанное выше не относится к материалу, записанному в течение второго года славы, когда только одна песня целиком и полностью принадлежала ее авторству. В Западной Германии ситуация складывалась еще хуже: несмотря на все попытки Агнеты заинтересовать своих продюсеров композициями собственного сочинения, такими, как «Utan dej», которые, по ее мнению, вполне подходили для этого рынка, они остались без внимания. Между тем многие треки, записанные ею в Германии, выходили на шведских пластинках.

Хотя ее самым большим хитом до сих пор был дебютный сингл, который она сочинила сама, окружавшие ее мужчины считали необходимым демонстрировать молоденькой девушке, как «в действительности» функционирует музыкальный бизнес. Агнета была практически лишена возможности высказывать свое мнение перед лицом столь могущественной оппозиции — но теперь, когда Дитер ушел из ее жизни, пришла пора взять свою карьеру под собственный контроль.

Во время летнего тура 1969 года Агнета исполняла одну из своих новых песен. Фактически это была одна лишь мелодия, под которую она пела какие-то бессмысленные сочетания слов. В конце концов поэт Бенгт Хаслум написал для нее нормальный текст. Песня, проникнутая центральноевропейскими мотивами, получила название «Zigenarvan» и была записана в середине июня.

Сингл был выпущен осенью с песней Дитера на второй стороне. «Я верю в успех «Zigenarvan», — заявила Агнета. Интуиция ее не подвела, и песня поднялась до пятой позиции в Svensktoppen, продержавшись там шесть недель.

Но этот успех был почти сразу же омрачен кампанией протеста, поднятой в прессе. На текст песни о любви к «черноглазому, белозубому цыгану» — был навешен ярлык «безвкусной эксплуатации злободневной темы». Обозреватели и комментаторы решили, что в «Zigenarvan» («Цыганский друг») обыгрывается тема разгоревшейся в обществе полемики по поводу обращения с проживавшими в Швеции цыганами.

В одной газетной статье даже утверждалось, будто нарисованный в песне незамысловатый романтический портрет цыгана побудил домовладельца в Эскилстуне отказать 70 цыганам, желавшим поселиться в его доме. Единственное и довольно слабое оправдание, которое приводила Агнета, заключалось в том, что текст принадлежал не ей.

Однако скандал вскоре стих, и «Zigenarvan» была включена в ее второй альбом «Agnetha Faltskog Vol.2», вышедший в конце года. Он повторял формулу первого альбома и обладал определенным сентиментальным шармом, но «Zigenarvan» на фоне преобладавших слащавых немецких шлягеров казалась единственной подлинно интересной песней. Вера Агнеты в свой талант сочинителя еще более укрепилась весной 1970 года, когда ее «Оm tarar vore guld» — еще одна сентиментальная баллада, исполненная в присущей ей искренней манере, — провела 15 недель в Svensktoppen.

Можно, конечно, снисходительно относиться к банальной чувствительности песен Агнеты того периода, но не может быть никаких сомнений в том, что они находили отклик в сердцах значительной части населения Швеции. Многие ее слушатели идентифицировали главную героиню «Оm tarar vore guld» («Если бы слезы были золотыми»)с женщиной, которую покинул муж. «Я получала множество писем, — вспоминает Агнета, — преимущественно от пожилых женщин, которые писали: «Эта песня как будто обо мне. Я все это так хорошо понимаю».

Инженер Abba Майкл Третов, записавший несколько ранних сольных пластинок Агнеты, тоже