На долю мгновения, когда к нам подошли болгарские издательницы, я ощутил рядом со мной присутствие Ж. и тут же понял, что он хотел сказать, хотя внутреннее понимание пришло ко мне чуть раньше, когда, скучая, я пролистывал тот журнал по садоводству. Добровольное заточение помогло разобраться в себе, однако оно имело и побочное действие – тягостное одиночество. Мой мир ограничивался немногочисленными друзьями и перепиской по электронной почте, и мне казалось, что оставшаяся часть жизни принадлежит мне одному. В таком существовании нет места проблемам, что неизбежны при общении с другими людьми, при контакте с ними.
Неужели это то, чего я ищу: жизни, в которой нет места вызовам? Но можно ли искать Бога, сторонясь других людей?
Такой путь выбирают многие. Как-то мне довелось вести полушутливую беседу с буддийской монахиней, которая двадцать лет провела в Непале, в пещере, в полной изоляции от людей. Я поинтересовался, чего она этим добилась. «Духовного оргазма», – ответила монахиня. На это я заметил, что есть и другие способы достичь оргазма, гораздо более доступные.
Это определенно не мой путь; я никогда бы на него не ступил. Я не смогу посвятить свою жизнь достижению духовного оргазма, не смогу, созерцая дуб в моем саду, ожидать снисхождения благодати. Ж. это известно. Он отправил меня в путешествие для того, чтобы я отыскал в глазах других людей свою дорожную карту, которая нужна мне, чтобы обрести самого себя.
Извинившись перед русскими издателями, я объясняю, что мне необходимо договорить с Моникой по-португальски, и начинаю рассказ:
– Один человек поскользнулся и упал в глубокую яму. Мимо проходил священник, и человек попросил его о помощи. Священник благословил его и пошел своей дорогой. Через несколько часов мимо проходил доктор. В ответ на мольбы о помощи он окинул пострадавшего беглым взглядом, выписал ему рецепт и велел купить в ближайшей аптеке лекарство. Наконец на дороге снова появился незнакомец. Пленник попросил его помочь, и тот прыгнул к нему в яму. «Что ты наделал! Теперь нам обоим отсюда не выбраться!» А незнакомец ответил: «Ну что ты! Я ведь живу поблизости и как раз знаю, как вылезти из этой ямы».
– И это означает?.. – спрашивает Моника.
– Что мне нужно встретить такого незнакомца. Мои корни уже разрослись, но для того чтобы вымахать вверх, мне потребуется помощь других людей. Не только твоя, Ж. или моей жены, но и тех, кого я прежде никогда не встречал. Я совершенно в этом уверен. Вот почему я просил устраивать вечеринки после автограф-сессий.
– Вечно тебе что-то не так! – жалобно замечает Моника.
– За это ты меня и любишь, – в ответ улыбаюсь я.
В ресторане мы говорим обо всем понемногу, отмечаем наш успех и обсуждаем детали сотрудничества. Я по большей части не вмешиваюсь в разговор, поскольку все, что касается книг, в компетенции Моники. Но вот наступает момент, когда звучит все тот же вопрос:
– Когда же Пауло посетит Россию?
Моника объясняет, что у меня неожиданно получился весьма плотный график и что начиная со следующей недели каждый мой день буквально расписан по часам. Я ее перебиваю:
– Знаете, у меня есть одна давняя мечта. Я дважды пытался воплотить ее в жизнь, но так ничего и не вышло. Если вы согласитесь мне помочь, я приеду в Россию.
– Что же это за мечта?
– Проехать через всю Россию на поезде и добраться до Тихого океана. Мы могли бы останавливаться в разных городах на автограф-сессии. Отличный повод порадовать читателей, у которых нет возможности добраться до Москвы.
Глаза издателя вспыхивают радостью. Он как раз только что говорил об особых сложностях в распространении книг в обширной стране с девятью часовыми поясами.
– Как романтично, прямо в духе китайского бамбука! – смеется Моника. – И трудноосуществимо. Тебе прекрасно известно, что я не смогу составить тебе компанию, мне нужно быть дома с маленьким сыном.
Но мой издатель полон энтузиазма. Заказав пятую за вечер чашку кофе, он уверяет нас, что возьмет все хлопоты на себя, а мой агент в России отлично со всем справится, и Монике не стоит ни о чем беспокоиться, все пройдет наилучшим образом.
Так я заполнил свой ежедневник двумя месяцами странствий, порадовав и в то же время создав большие проблемы людям, которым предстояло стремительно все организовать. Я ловлю восторженный и уважительный взгляд своего агента и верной подруги и чувствую, что мой наставник, которого нет со мной рядом, знает, что я наконец взял на себя обязательства, хоть в тот момент, когда он мне об этом толковал, я его и не понял. Вечер выдался холодный, но я пешком возвращаюсь в гостиницу, чувствуя смятение, но и радость, конечно, тоже, сознавая, что назад уже не повернуть.
Этого я и хотел. Если верить в победу, ты победишь, поскольку победа поверит в тебя. Человеческая жизнь была бы неполной без толики безумия. Как сказал Ж., я должен отвоевать свое царство. Если сумею понять, что происходит в мире, я пойму, что происходит в моей душе.
В отеле мне сообщают, что жена тщетно пыталась до меня дозвониться и просит перезвонить ей как только смогу. Мне становится не по себе: она редко звонит, когда я в разъездах. Я тут же набираю ее номер. Мгновения между гудками кажутся мне вечностью.
Наконец она берет трубку.
– Вероника попала в серьезную аварию, но не беспокойся, ее жизни ничто не угрожает, – взволнованно говорит она.
Я спрашиваю, можно ли прямо сейчас позвонить Веронике, но жена отвечает, что нельзя: та все еще в больнице.
– Ты помнишь ясновидящего? – спрашивает жена.
Еще бы, конечно помню! Ведь он и мне сделал предсказание. Закончив разговор, я тут же набираю номер Моники. И спрашиваю, не запланирована ли у нас случайно поездка в Турцию.
– Ты даже не помнишь, чьи приглашения принял?
Да, не помню. Назначая все эти поездки, я пребывал в странной эйфории.
– Но надеюсь, ты помнишь о взятых на себя обязательствах. Если хочешь, у нас есть еще время все переиграть.
Я отвечаю, что с радостью выполню задуманное и что дело не в этом. Уже слишком поздно, чтобы рассказывать ей о ясновидящем, предсказаниях и Веронике. Я снова спрашиваю Монику, нет ли в нашем списке Турции.
– Нет, – отвечает Моника. – Турецкие издатели остановились в другом отеле. А иначе бы...
И мы от души смеемся.
Теперь я смогу спокойно заснуть.
СВЕТИЛЬНИК ДЛЯ ЧУЖЕЗЕМЦА
Позади почти два месяца странствий. Ко мне вернулась радость жизни, но каждую ночь я просыпаюсь с вопросом, буду ли ощущать ее, когда окажусь снова дома. Те ли действия я предпринимаю, чтобы дать китайскому бамбуку прорасти? Я побывал уже в семи странах, встретился со своими читателями, радовался этим встречам, забыв на время о своей депрессии, но что-то подсказывает мне, что царства я еще не вернул. Эти мои путешествия не слишком отличались от подобных поездок, предпринятых в прежние времена.
Мне остается посетить только Россию. А что потом? Брать на себя все новые обязательства, чтобы продолжить движение, или, остановившись, попытаться оценить полученные результаты?
