но тот продолжал молчать, лишь отвел в сторону свой твердый недетский взгляд. И это молчание так больно царапнуло черствое сердце капитана Морхауза, что он почувствовал резь в уголках глаз. Не говоря больше ни слова, он двинулся к выходу.
— Куда же вы, мистер Морхауз! — кинулся следом управляющий. — А как же истории о морских приключениях?..
— В другой раз, — буркнул капитан, надевая пальто и принимая цилиндр.
Уже выйдя на улицу, он в последний раз обернулся. Мальчик стоял на пороге.
— До свиданья, — просто сказал Рик.
— Прощай.
Капитан Морхауз и Рик были уверены, что больше никогда не увидятся. Но они ошибались. Спустя много лет им предстояла еще одна встреча.
Глава 1
Чего только не увидишь на улицах Лондона ранним октябрьским утром! Вещи обыденные и привычные соседствуют здесь с явлениями удивительными и странными, а порой и неотличимы от них.
Вот идет по Уайтчепел Хай-стрит вполне обыкновенный человек. На нем черный макинтош с надвинутым на лицо капюшоном, руки спрятаны глубоко в карманы, плечи слегка ссутулены, как будто человек мерзнет. Шаг его широк, но спокоен — прохожий никуда не торопится. Ему не нужно спешить, его работа на сегодня сделана, и сделана весьма хорошо. Рукава и полы его плаща, а также штанины и туфли обильно испачканы уже засохшей и почти незаметной на черной материи кровью. Но нож в кармане прохожего уже идеально чист. Замысловатый лабиринт лондонских улиц еще сведет этого человека с героями романа, но не сегодня. Пока он идет домой, чтобы как следует выспаться.
А неподалеку, на Флит-стрит, творится форменное безумие. Множество людей с рыжими, как апельсины, шевелюрами толпятся под окнами невзрачной конторы. Люди шумят и ругаются, занимают очередь и негодующе трясут огненными бородами. Что им здесь нужно, почему столько рыжих собралось в одном месте и чем закончится эта история, давным-давно известно, но сами рыжие пока еще находятся в интригующем неведении.
А вот по крыше богатого дома крадется человек в необычном костюме. На нем странный плащ, в который вшиты длинные металлические стержни, голова и лицо человека спрятаны под кожаной маской с крохотными ушками, из-под которой видны лишь глаза. Человек приближается к краю крыши, распахивает плащ и… прыгает вниз. Он парит над улицами Лондона, словно гигантская летучая мышь, и, оказавшись на земле, быстро исчезает в подворотне…
Что и говорить, много странного происходит на утренних улицах древнего города. Поэтому мало кого удивила молодая молочница, выходящая из наемного кэба с двумя небольшими бидонами молока у дома номер 83 по Брук-стрит. Лишь пожилая домовладелица миссис Мосли из дома напротив, вышедшая на балкон полить свои герани и гиацинты, неодобрительно поджала губы и укоризненно покачала головой. «Наши люди молоко в кебах не развозят» — говорил ее взгляд.
Молочница была крупной женщиной с грубоватыми чертами лица и крепкими жилистыми руками, которые тяжелый деревенский труд, по всей видимости, давно сделал не слабее мужских. Выйдя из экипажа, она поставила бидоны на тротуар, поправила чепец, украшенный розовыми рюшами, одернула передник, легко подхватила бидоны и бодрым пружинистым шагом приблизилась к двери дома. Тут она позвонила в колокольчик для слуг и терпеливо дождалась, пока дверь не открыли.
— Доброе утро, — хрипловато, но приветливо поздоровалась молочница.
Хмурая горничная в накрахмаленной наколке подозрительно оглядела гостью. Глаза у молочницы были чудные: один зеленый, другой голубой.
— Почему так рано и где Шарлотта? — недовольно спросила горничная, с трудом отрывая взгляд от странных глаз.
— Захворала бедняжка, — с глупой улыбкой ответила девушка. — А я ее сестра, Эмили. За двоих работаю, вот и встала с солнышком.
— Заходи, — буркнула горничная, пуская девушку в прихожую. — Стой тут, у лестницы, дальше не пачкай. Сейчас кухарка вынесет деньги, а мне некогда.
Она подхватила с пола свернутые циновки и через заднюю дверь вышла во двор. Молочница осталась в прихожей одна. Из кухни доносился грохот посуды — кухарка была занята своими делами. Поставив бидоны на скамеечку у двери, девушка достала из кармашка в переднике примятый конверт с неразборчивым штемпелем. Из другого, незаметного в складках платья, крошечного карманчика на свет появился миниатюрный брелок в форме птицы.
Молочница сжала птицу в одном кулаке, а конверт в другом. Метнула быстрый взгляд в сторону кухни, на лестницу, прислушалась к звукам с заднего двора, где горничная выбивала циновки, а затем уверенно двинулась в богато обставленную гостиную. В этот ранний час, когда весь дом, кроме прислуги, еще спал, в гостиной было пусто. В центре комнаты стоял большой круглый стол красного дерева, накрытый тяжелой бархатной скатертью. Девушка быстро приблизилась к столу и подняла край скатерти. Под скатертью лежало письмо. Мельком сверив почерки на конверте и в письме, молочница сунула в карман передника и то и другое, опустила скатерть на место и ладонью разгладила складки на бархате. Затем она спрятала фигурку птицы в кармашек и быстро покинула гостиную.
Сделала она это как нельзя более кстати. Шум на кухне прекратился, а вскоре оттуда появилась и сама кухарка с двумя пустыми бидонами.
— Ты, что ли, заместо Шарлотты? — спросила она.
Девушка кивнула и опять глупо улыбнулась. Кухарка вручила ей бидоны, затем отсчитала шесть пенсов двухпенсовиками, подхватила со скамеечки полные бидоны и скрылась на кухне.
Молочница подбросила монетки на руке, ссыпала их в передник и вышла на улицу.
Негодованию миссис Мосли из дома напротив не было предела. Шагая в сторону поджидающего кеба, деревенская девица беспечно размахивала пустыми бидонами и самым вульгарным образом насвистывала, чего никогда не должна делать приличная девушка, даже если ей не посчастливилось называться леди. Прежняя молочница нравилась соседке гораздо больше.
Дождавшись пассажирку, кеб сдвинулся с места, и миссис Мосли отправилась проверить, как прислуга справляется с утренними хлопотами. Если бы почтенная домовладелица задержалась еще на минутку у своих гиацинтов, то с удивлением увидела бы в конце улицы знакомую повозку. Это «захворавшая» Шарлотта спешила с утренними заказами.
Между тем молочница Эмили не теряла времени даром. Приоткрыв лючок в крыше, она сказала неожиданно низким для женщины голосом:
— Едем на Кливленд-стрит, Боб.
Кебмен тряхнул поводьями, и лошади ускорили шаг.
Девушка задернула занавеску на окошке экипажа и принялась раздеваться. Под чепцом у нее оказались неожиданно короткие для женщины волосы, уложенные к тому же в мужскую прическу. На этом метаморфозы молочницы не закончились. Продолжая негромко насвистывать, она сняла передник и платье, под которым обнаружилось мужское белье, что было совсем уж неприлично. Почтенную миссис Мосли, увидь она это, хватил бы удар. Несимпатичная молочница оказалась вовсе не девушкой, а довольно привлекательным молодым мужчиной. Впрочем, свидетелей у этого удивительного превращения не было.
Фигурку птицы, шесть пенсов и похищенное в доме на Брук-стрит письмо молодой человек оставил на сиденье рядом с собой, а костюм молочницы аккуратно сложил в большую сумку, лежавшую на полу. Из нее же был извлечен синий мундир с металлическими пуговицами, наручники, ротанговая дубинка и округлый шлем констебля с кокардой.
Неторопливо — ехать было довольно далеко — мужчина оделся, прицепил к поясу наручники и
