самым старую как мир сентенцию о том, что молодости не свойственно учиться на ошибках.

Мисс Лидгейт посчастливилось остановить кеб до того, как повозка, увозящая сыщиков, скрылась из виду. Она велела вознице следовать за первым экипажем и сама через переднее окошко не сводила с него глаз.

Между тем Ричард приступил к перевоплощению. На глазах у Стила, который до того не имел возможности убедиться в талантах приятеля по части переодевания и лицедейства, рождался новый человек. И Эдуарду даже пришлось поучаствовать в этом.

— Затяните корсет, будьте любезны, — попросил Ричард, напялив на себя эту пугающую амуницию и поворачиваясь к приятелю спиной, что было весьма нелегко в тесном кебе. Эдуард ухватил шнурок, словно вожжи, уперся коленом в спину Ричарда и сильно потянул. Молодой сыщик даже крякнул от боли.

— Чуть ослабьте! — прохрипел он. — Я же так задохнусь!

Стил, улыбаясь в усы, выполнил просьбу и только после этого завязал концы шнурка. Дальше пришел черед синих чулок, с которыми пришлось повозиться, так как сгибаться в корсете оказалось невероятно тяжело. Когда, бормоча под нос проклятья, Ричард с горем пополам справился с этой задачей, Стил уже не скрывал смеха. Светло-зеленое платье с турнюром и коричневый жакетик Ричард надевал уже под откровенный хохот. Дело завершили рыжий парик, лиловый чепец с кружевными оборками и лакированные черные туфельки с шелковыми бантиками.

Веселье приятеля Ричарда совсем не смущало. Он любил метаморфозы и с удовольствием «играл» назначенные самому себе роли. Поэтому сейчас он достал гримировальный набор и невозмутимо занялся макияжем. Спустя десять минут в экипаже со Стилом ехала степенная дама с чопорно поджатыми губами и чуть более густыми, чем положено даме, бровями.

За пару кварталов до выставочного зала дама попросила остановить кеб.

— Дальше езжайте сами. Лучше не давать «конкурсантам» лишних козырей и появиться порознь.

— Разумно, — согласился Стил. — Только давайте-ка я напоследок сверюсь с мышью — не ждет ли нас слишком горячий прием.

Он сжал в кулаке фигурку и закрыл глаза. С каждым новым контактом связь с предметом возникала все быстрее. Уже через несколько секунд Стил вручил мышь Ричарду.

— Они что-то затевают, но сами толком не знают, что именно. Скорее всего, собираются действовать по обстоятельствам, и как поступить с нами, еще не решили. Все зависит от результата встречи. Так что будьте предельно осторожны.

— И вы смотрите в оба, дружище!

Напутствовав таким образом Эдуарда, дама в лиловом чепчике вышла из экипажа. Возница, который точно помнил, что посадил двух джентльменов, вытаращился на нее во все глаза и даже открыл от изумления рот. Он уже представлял, как сегодня вечером в пивной будет блистать с этой историей, излагая свои соображения о причинах волшебного превращения джентльмена в даму, когда требовательный стук по крыше изнутри кеба вернул его к действительности. Возница неохотно тряхнул упряжью, и экипаж поехал дальше. Дама в лиловом чепчике неторопливо направилась своей дорогой, даже не подозревая, что еще одна заинтересованная особа не сводит с нее глаз.

Лизи лишилась дара речи, когда увидела даму, вышедшую из кеба, который она преследовала. «Кто эта девица и как она оказалась в экипаже с мастером Пустельгой?» — возмущенно спросила себя Лизи. А за этим вопросом последовал еще более ужасный: «Неужели она одевалась в присутствии двоих мужчин?»

Да что она себе позволяет?!!

Элизабет расплатилась с извозчиком и поспешила следом за Лиловым Чепчиком, кипя от негодования. Она еще не знала, что намерена предпринять, но твердо решила не дать спуску ни вульгарной девице, ни лицемерному кавалеру. Сама того не замечая, Лизи сжимала кулачки и гневливо хмурила брови.

Так они прошли по Мэрилебон-роуд до самой выставки. В очереди в билетную кассу Лизи встала через два человека после Лилового Чепчика, пропустив перед собой неприятного господина в черном костюме и котелке, но без трости, и развязного субъекта с надорванным ухом из мастеровых. Отсюда, со спины, Лизи не могла разглядеть лица соперницы — оборки чепчика были слишком велики, и это обстоятельство только распаляло гнев юной героини. Она привставала на цыпочки, тщетно выглядывая из-за плеча мастерового, который принял знаки внимания на свой счет и, повернувшись, самым наглым образом подмигнул Лизи. Мисс Лидгейт одарила самонадеянного нахала ледяным взглядом и прекратила бесплодные попытки.

Наконец женщина в лиловом чепчике купила билет и прошла в зал. За ней поспешили господин без трости и наглец с порванным ухом. Лизи заставила себя не торопиться, досчитала до ста и, сохраняя достоинство, чинно вошла в помещение выставки. Если бы перед этим она дала себе труд оглянуться, то заметила бы, как у кассы остановился экипаж, из которого, не таясь, вышел мистер Эдуард Стил.

Во исполнение плана Ричарда Стил кружил по Мэрилебон-роуд четверть часа, давая возможность другу проникнуть на место встречи, не опасаясь разоблачения. Сыщики не сомневались, что невидимые соглядатаи, завидев Стила одного, с утроенным рвением станут выискивать второго сыщика, и тогда маскарад мастера Пустельги может не сработать. Поэтому сразу было решено, что Ричард пойдет первым.

Эдуард тоже не увидел Лизи, поскольку его внимание привлекли двое господ в котелках, которые так старательно изучали афишу на ближайшей театральной тумбе, что вызвали подозрения даже у продавца пирожков, примостившегося рядом. Продавец, косясь на «котелки», начал бочком отступать в сторонку, придерживая обеими руками висящий на ремне лоток, и не заметил, как наступил на ногу какому-то пучеглазому типу самой бандитской наружности. Пучеглазый рыкнул на пирожечника, и того словно ветром сдуло. «Котелки» закончили читать афишу и, подчеркнуто глядя прямо перед собой, прошли на выставку.

Стил приподнял шляпу и улыбнулся пучеглазому.

— Мистер Джинглз.

Бандит насупился, но все же кивнул.

Эдуард неспешно приобрел билет и вежливо пропустил Джинглза в дверях, прежде чем войти самому.

Первым, кого Стил увидел внутри, был странный господин, одетый по французской моде прошлого века в зеленый камзол с крупными золочеными пуговицами и красный жилет, поверх которого лежал огромный шейный платок из белого кружева. На голове у господина сидел вовсе уж нелепый белый парик с буклями, какие в нынешние времена носили только судьи. Господин лукаво улыбался тонкими губами, но черные глаза смотрели холодно, безжизненно.

Лицо у француза было знакомое, и Эдуард задержался, чтобы поздороваться, еще не сообразив, откуда он знает этого человека. Он совсем уж было собрался протянуть руку для приветствия, как вдруг увидел у ног господина деревянную табличку, гласившую: «Франсуа Мари Аруэ Вольтер».

Француз в буклях оказался куклой.

Стил едва удержался от проклятья. Наверняка он был не первым и даже не сотым посетителем, бросившимся здороваться с Вольтером, но все равно чувствовал себя ужасно глупо. Нельзя было отрицать, что фигура выполнена с большим искусством и поставлена на входе именно для того, чтобы пугать новичков, но ему, опытному полицейскому, попасться на эту удочку… Обидно.

Эдуард огляделся. Зал был полон народу — люди бродили парами и по одному вокруг неподвижных фигур героев и злодеев прошлого. Из-за того что посетители время от времени замирали перед изваяниями, рассматривали их и отправлялись дальше, казалось, что передвигаются сами фигуры.

Осторожно, стараясь не пялиться по сторонам, Стил поискал глазами Ричарда. Но в этом зале его не оказалось. Зато наметанным глазом сыщика Эдуард увидел в толпе трех соглядатаев в котелках. Впрочем, один из них на поверку оказался восковой куклой маленького человечка с ужасными усиками щеточкой, клюкой вместо трости и в стоптанных остроносых ботинках.

Чтобы не блуждать по всей выставке в поисках необходимой скульптуры, Эдуард остановил человека в форме служителя и спросил: