богословских разногласий, к которым мы вскоре вернемся. В конечном счете это приведет к разрыву между Востоком и Западом, для преодоления которого потребуется несколько лет. Последствия разрыва усугубило вторжение в Италию остготов. Они были арианами, поэтому противоборство между ними и местным населением стало неизбежным. К 498 году это противоборство вылилось в избрание двух пап, одного из которых поддерживали остготы, а другого Константинополь. На улицах Рима происходили яростные стычки между сторонниками одного папы и другого. В конце концов после нескольких синодов конфликт был улажен.
Новым папой стал Гормизд (514-523), и под его руководством после долгих переговоров разрыву с Константинополем был положен конец. Тем временем Восточная империя под началом императора Юстиниана переживала недолгое возрождение. Именно тогда Велизарий вторгся в Италию и уничтожил королевство остготов. Но это не обернулось для церкви в Италии благоприятными переменами, так как император и его должностные лица пытались навязать ей те же условия, что и в восточной части империи, где церковь была почти полностью подчинена государству. Пока сохранялась власть Византии, следующие несколько пап были простыми марионетками Юстиниана и императрицы Феодоры. На тех, кто пытался проводить независимую политику, незамедлительно обрушивался императорский гнев.
Господство Византии в Италии продолжалось недолго. Всего через шесть лет после захвата последнего укрепленного пункта остготов на полуостров вторглись лангобарды. Сохраняя единство, они быстро завоевали бы его. Но после первых побед лангобарды раскололись на несколько соперничающих группировок, их продвижение замедлилось. После смерти Юстиниана в 565 году могущество Византии пошло на убыль, и Константинополь не мог больше держать в Италии крупную армию. Поэтому еще не завоеванные лангобардами области были вынуждены обороняться самостоятельно, хотя формально они продолжали оставаться частью Византийской империи. В Риме защиту города взяли на себя папы. В 579 году, когда умер Бенедикт I, лангобарды осадили Рим. Новый папа, Пелагий II, спас город, откупившись от них. Поскольку никакой помощи из Константинополя не поступало, Пелагий II обратился к франкам, рассчитывая на их удар с севера. Первые переговоры успехом не увенчались, но они словно бы предвещали будущее, когда франки станут главной опорой папства.
Одним из талантливейших людей среди тех, кто когда-либо занимал это высокое положение, был папа Григорий. Он родился в Риме около 540 года в семье, по всей видимости, принадлежавшей к древнему аристократическому роду. В то время в Константинополе царствовал Юстиниан, а в Италии его полководцы воевали с остготами. Наиболее способный военачальник Юстиниана Велисарий был уже отозван в Константинополь, и наступление приостановилось. Король остготов Тотила на время перехватил инициативу. В 545 году он осадил Рим, который на следующий год сдался. Архидиакон Пелагий (ставший позднее папой Пелагием II) встретился с предводителем победителей и призвал отнестись к побежденным с милосердием. Вполне вероятно, что Григорий находился тогда в Риме и был свидетелем и того, что выпало городу во время осады, и последствий вмешательства Пелагия. Но как бы там ни было, Рим, представший глазам Григория, не имел ничего общего со славной столицей древней империи. Вскоре после победы Тотилы византийские войска во главе с Велисарием вернулись в город, но затем опять его потеряли. В городе, которым по сути дела никто не управлял, после нескольких осад царили разруха и запустение. Многие древние памятники и сооружения использовали как строительный материал для восстановления крепостных стен. Водопроводы и канализационная система пришли в полную негодность, болезни косили людей.
О ранних годах жизни Григория в осажденном городе известно мало. Возможно, прежде чем стать монахом, он был какое-то время высокопоставленным римским чиновником. Затем папа Бенедикт сделал его диаконом, то есть членом своего административного совета. Следующий папа, Пелагий II, назначил Григория своим посланником при дворе в Константинополе. Там Григорий провел шесть лет, принимая участие в богословских спорах, а нередко и в политических интригах, неотделимых от этого великого города. Наконец, в 586 году Пелагий направил туда другого посланника, и Григорий смог вернуться в свой монастырь в Риме, став его настоятелем.
Положение дел в Риме тогда было сложным. Лангобарды наконец-таки объединились и вознамерились завоевать всю Италию. Несмотря на то что из Константинополя были посланы войска для защиты Рима, а с тыла на лангобардов могли напасть франки, Рим подвергался очень большой опасности.
К тому же в Риме вспыхнула эпидемия. А незадолго до этого большинство складов с зерном затопило. У больных часто возникали галлюцинации, поэтому по городу ходили невероятные слухи. Будто бы видели дракона, поднявшегося из Тибра, или смерть, с косой бродившую по улицам, или огонь, ниспадавший с неба. Но затем папа Пелагий, который вместе с Григорнем и другими монахами боролся с эпидемией, хоронил мертвых, кормил голодных, сам заболел и умер.
Занять освободившееся место стремились тогда немногие. Григорий тоже не хотел стать папой, но духовенство и народ избрали именно его. Он попытался отменить избрание и обратился к императору с просьбой не утверждать это назначение – в то время, прежде чем посвящать епископов крупных городов, обычно испрашивали согласия Константинополя. Но в пути его письмо перехватили. В конце концов он все же против своей воли стал епископом Рима.
К исполнению новых обязанностей Григорий отнесся очень серьезно. Поскольку никто этим не занимался, он организовал раздачу питания нуждающимся римлянам и принял меры по обеспечению бесперебойной доставки зерна из Сицилии. Помимо этого, он лично руководил восстановлением водопровода и городских укреплений, обучением войск гарнизона и укреплением его морального духа. От Константинополя особой помощи ждать не приходилось, поэтому он вступил в переговоры с лангобардами и заключил с ними мир. Таким образом, папа в силу создавшихся условий действовал как правитель Рима и близлежащих областей, которые вскоре получат название 'наследия святого Петра'. Гораздо позднее, в VIII веке, был составлен документ под названием 'Константинов дар', в котором утверждалось, что великий император передал эти земли преемникам святого Петра.
Но Григорий считал себя прежде всего духовным пастырем. Он постоянно выступал с проповедями в разных церквах Рима, призывая верующих к преданности. Он также пропагандировал принцип безбрачия духовенства, который постепенно станет нормой во всей Италии и который многие станут провозглашать, на деле не следуя ему. Кроме того, будучи епископом Рима, Григорий считал себя патриархом Запада. Он не претендовал, подобно Льву до него, на всеобъемлющую власть. Но предпринял шаги более практического свойства, укрепившие его авторитет на Западе. В Испании именно он способствовал обращению короля вестготов Рекареда в никейскую католическую веру. В Англию с аналогичной миссией он отправил Августина, благодаря чему влияние Рима распространилось на Британские острова. Но в Африке, куда он писал письма по поводу полемики с донатистами, местные епископы, стремившимися сохранить независимость, принимали их настороженно. Он пытался также проводить свою линию на франкских территориях для достижения большей независимости церкви, в чем он не особенно преуспел, так как франкские вожди желали сохранить контроль над церковью и не видели оснований уступать папе.
Но 'Великим' Григория нарекли нетолько по этим причинам. Он написал множество сочинений, оказавших глубокое воздействие на все средневековье. В них он не стремился высказать оригинальные или творческие мысли. Основная его цель заключалась не в том, чтобы сказать нечто, чего не говорили великие богословы прошлых веков, в частности святой Августин. Он считал, что вполне достаточно быть просто учеником великого епископа Гиппонского, учившего всем догматам, которые были с восхищением восприняты Григорием. Но несмотря на это между Григорием и Августином зияла глубокая пропасть. Григорий жил во времена обскурантизма, суеверий и легковерия и в определенной мере был выразителем своей эпохи. Видя в Августине непогрешимый авторитет, он вступил в противоречие с самим духом воззрений этого учителя, чей гений проявлялся, во всяком случае отчасти, в пытливом уме и в построении
