уравнения, постичь которое разумом было совершенно невозможно. Кто-то мог бы принять такой ответ за отрицательный, однако, интеллект, возможно, не тот орган, которым постигают «смысл жизни».

Питер Брент описал эту проблему в своей статье по суфийским практикам следующим образом:

Любое знание о предмете формируется у нас в том числе и посредством тех ощущений, которые возникли при его восприятии. Если вы покажете собаке книгу по философии, собака воспользуется своим носом, чтобы определить, что это такое. Она будет оперировать категориями типа еда/не еда, собака/не собака и так далее — теми, что позволяют делать вывод на основе запаха. Результатом будет очень скорая потеря интереса к книге. Произойдет это не из-за несовершенства обоняния собаки, а из-за несовершенства ее способностей, инстинкта и опыта, заставляющих использовать для восприятия не тот орган. Подобным же образом, наше восприятие действительности может вполне соответствовать используемым органам чувств, но быть неадекватным из-за того, что чувства мы используем не те.

Каково же чувство, которым мы постигаем смысл жизни? Брент намекает на то, что это форма интуиции, развитие которой требует наставлений учителя, уже имеющего такую способность. Этот факт, возможно, ограничивает ваше самостоятельное продвижение на пути осознанного сновидения.

Тем не менее, осознанные сновидения могут помочь вам ощутить несравненно более богатый мир, лежащий за пределами привычной реальности. Какими бы сторонами духовности или самопознания вы ни интересовались, они помогут вам заглянуть вглубь своего внутреннего мира и сделать там новые открытия.

Тибетский учитель Тартанг Тулку сказал:

На протяжении вот уже более тысячи лет тибетские буддисты применяют осознанное сновидение для познания иллюзорной природы индивидуального существования и в качестве одной из практик, ведущих к озарению и открытию своей истинной природы.

Суфии, возможно, также используют в духовных целях осознанное сновидение или что-то наподобие него. Косвенное свидетельство тому мы находим у известного испанского суфия XII-го века Мохиддина Ибн Эль-Араби: «Человек должен контролировать свои мысли во сне. Тренировка такой бдительности… принесет ему огромную пользу. Каждый должен приложить усилия для приобретения этой важнейшей способности».

Тартанг Тулку объясняет выгоды осознанного сновидения следующим образом: «Опыт, который мы приобретаем в ходе нашей практики во сне, может впоследствии быть перенесен в состояние бодрствования. Например, во сне можно научиться превращать враждебно настроенных существ в миролюбивых. С помощью того же метода можно возникающие днем отрицательные эмоции трансмутировать в дополнительную осознанность. Таким образом, наш опыт во сне может быть использован для выработки более гибкого поведения».

«Со временем», — продолжает Тулку, — «мы замечаем все меньше и меньше разницы между состояниями сна и бодрствования. Мы приобретаем знание, которое делает наше восприятие более живым и разнообразным… Этот тип знания, основанный на практике во сне, может помочь в достижении внутренней гармонии. Питая ум, знание воздействует на весь живой организм. Знание озаряет прежде невидимые грани ума и освещает нам путь к неизведанным глубинам бытия».

Согласно «Доктрине состояния сна», древнему тибетскому йогическому руководству, практика определенных техник контролирования сна дает возможность видеть во сне все, что только можно вообразить. Тулку дает аналогичное заключение: «Продвинутые йоги могут делать в своих сновидениях практически все. Они могут стать драконами или мифическими птицами, стать больше или меньше, исчезнуть, возвратиться в детство и заново прожить свою жизнь или даже полететь в космос».

Такой уровень контроля над сном открывает поистине захватывающие возможности, связанные с исполнением желаний, но тибетские йоги простирают взоры за пределы любых тривиальных удовольствий. Им осознанное сновидение дает «средство познания действительности», возможность экспериментировать, исследуя субъективную природу состояния сна, и, как его разновидность, бодрствующее восприятие. Такого рода познанию они придают величайшее значение.

Осознание того, что наше восприятие действительности является субъективным, а не прямым и непосредственным, может иметь и практическое применение. Согласно Тулку, когда мы понимаем, что наше восприятие субъективно и, таким образом, похоже на сон, «оковы понятий и самооценок начинают исчезать. Как только наша самооценка становится менее жесткой, наши проблемы теряют свою остроту. Одновременно проявляется новый, гораздо более глубокий уровень знания». В результате, «даже тяжелейшие испытания воспринимаются с легкостью и спокойствием. Когда вы увидите, что все вокруг напоминает сон, вы достигнете чистого знания. А способ достижения этого знания состоит в осознании сновидческого характера воспринимаемой действительности».

Комментарий к «Доктрине состояния сна» поясняет, что для понимания йоги сна необходимы длительная практика и большой опыт; для завершения этого пути нужны как теория, так и практика. Тот, кто успешно пройдет его до конца, познает следующее:

«…материя, или форма в ее размерных аспектах — большое или малое, и ее численных аспектах — множественное или единственное, всецело подчинена воле субъекта, психические силы которого эффективно развиты с помощью йоги». В результате упорных экспериментов йоги научились трансформировать любой сон усилием своей воли. Большинство осознанно сновидящих знают это на своем опыте. Стоит вспомнить также обсуждавшееся в главе 5 мощное влияние, которое оказывают на содержание сна наши ожидания.

«Делая следующий шаг, он понимает, что форма и все остальные проявления сна являются игрушкой ума, и поэтому неустойчивы, как миражи». Опытные сновидцы тоже должны были это испытать. Сновидения столь же реалистичны, но далеко не так устойчивы, как бодрствующее восприятие.

«Следующий шаг приводит его к осознанию, что истинная природа всех форм и явлений, воспринимаемых посредством чувств в бодрствующем состоянии, столь же нереальна, сколь нереально отображение их во сне, то есть, оба состояния являются сансарическими», или иллюзорными. На этой стадии ощущения йога можно понять скорее теоретически, чем практически. Из главы 5 вы должны помнить, что во сне, как и в бодрствовании, используется один и тот же процесс восприятия, как для построения умозрительных представлений, так и моделей мира. Модели, физического ли мира или мира сна, — это всего лишь модели, а не реальность, как карта не есть реальная территория, а меню не есть пища.

«Последний шаг ведет к великому прозрению, что все в сансаре [феноменальном мире пространства и времени] есть ничто иное, и не может быть ничем иным, как сновидением». Если сравнить ум с телевизором, то Великое Прозрение означает, что все, что появляется на экране, представляет собой только изображение, или иллюзию. Простое осознание, например, того, «что ум не может содержать ничего кроме мыслей», не является Великим Прозрением, которое дается только на практике, но не теоретически.

В свете сказанного, «Всемирное Творение и все, что происходит в нем» видится «только сном Всевышнего». Сновидящие йоги непосредственно переживают это новое восприятие реальности.