Выполняя предыдущее упражнение, вы, вероятно, сделали для себя вывод, что схемы очень близки понятию стереотипа. Например, ваше предположение, что хозяин был мужчиной, было бессознательным. Обычно мы пользуемся схемами, сами того не осознавая. Например, конкретные правила общественного поведения мы применяем в зависимости от обстоятельств. Мы ведем себя определенным образом в зависимости от ситуации, в которой находимся (формально, дружески, интимно и т. д.).

Соответствующее («ожидаемое») поведение определяется автоматически, как часть определенной схемы. Таким образом, если вы в оперном театре, то соответствующая схема заставляет вас тихо сидеть на своем месте, а не гулять по проходам.

Я думаю, вы убедились, что схемы существуют на все случаи. «Аналогично тому, как все от малого до великого основывается на теории, так и схемы представляют знание на всех уровнях — от идеологических и культурных традиций до правил построения предложений в своем языке, значений отдельных слов и фонетической транскрипции каждой буквы алфавита», — пишет Румельхарт.

Схемы связаны между собой. Определенная схема, такая как например, «зритель в оперном театре», автоматически приводит в действие ряд других схем. Поэтому женщину на сцене, одетую в королевское платье, вы принимаете за певицу, а не за какого-нибудь члена королевской семьи.

До сих пор мы обсуждали схемы в чисто психологическом ракурсе, однако и в мозге за них отвечают, по-видимому, вполне определенные группы нервных клеток. Современная теория придерживается принципа, что степень влияния схемы на восприятие и поведение человека определяется степенью возбуждения соответствующей группы нейронов.

Фрейд считал, что разум подразделяется на сознательное, предсознательное и бессознательное. В этом языке активация схемы сверх критического порога приводит к сознательному восприятию.

Схемы, активирующиеся слишком слабо, чтобы повлиять на другие схемы, приводят к бессознательному восприятию. Те же, которые активируются достаточно, чтобы повлиять на активацию других схем, но все-таки ниже критического порога, остаются частью предсознательного разума.

Поясним это на примере. Рассмотрим слово, связанное со схемой, которая в данный момент, скорее всего, у вас не активирована: океан. Пока вы не прочитали это слово, ваша схема подходящая для океана, вероятно, находилась без действия в бессознательной области разума, вместе с другими связанными с ней схемами. Однако, теперь, эта схема у вас уже превысила порог сознания и, вероятно, активизировала несколько других, таких как рыба, чайки и побережье. Могла вам прийти в голову и пословица: «Only call yours what cannot be lost in a shipwreck» (по-настоящему ваше только то, что нельзя потерять при кораблекрушении).

Кроме доведения нескольких схем до сознательного уровня, слово «океан» вызвало к действию определенные схемы на предсознательном уровне. Это те из них, которые ассоциируются с океаном, но не приходят в голову сразу. Например, схема корабля у вас, наверное, немного, но активировалась (хотя сейчас она находится уже в сознательной области вашего разума).

Даже если образ корабля отсутствует в вашем сознании, подсознательную активацию схемы корабля можно продемонстрировать, показав вам рисунок 5.1.в. Как и испытуемые Стейнфелда, которым рассказали историю об океанском круизе, вы должны быстро распознать в рисунке корабль. Таким образом, схемам не обязательно присутствовать в нашем сознании, чтобы воздействовать на наше поведение.

Моя точка зрения состоит в том, что сновидения это имитация реальности, осуществляемым нашими системами восприятия. Полученные вами знания о бодрствующем восприятии помогут вам разобраться в этой теории.

Рассмотрим, прежде всего, изменения процесса восприятия во время сна. Во время REM-сна, как следует из главы 2, способность воспринимать информацию из внешнего мира, равно как и способность тела двигаться, подавлены, в то время как мозг в целом активен. Эта активность возбуждает некоторые схемы выше порога восприятия. Они проникают в сознание, заставляя спящего видеть, слышать, осязать и переживать то, чего в данный момент нет в окружающем его мире.

Если вы в реальности видите то, чего нет на самом деле, информация, поступающая по сенсорным каналам, быстро исправляет это ошибочное впечатление. Почему же этого не происходит во время сна? Ответ: потому что сенсорные поступления в мозг, которые могли бы исправить такого рода ошибки, отсутствуют.

Наши ощущения во сне определяются теми схемами, которые активированы выше порога осознания. Но как отбираются конкретные схемы для активации? С помощью тех же процессов, что и в состоянии бодрствования: ожиданием и мотивацией.

Ожидание проявляется в сновидении многими способами. Конструируя мир сна, мы ожидаем, что он будет похож на миры, в которых мы уже бывали. Таким образом, в мире сна почти всегда присутствует гравитация, пространство, время и воздух. Недавний опыт оказывает такое же влияние на сон, как и на бодрствующее восприятие. Фрейд назвал это «дневным осадком».

Так же действуют личные интересы, заботы и род занятий. Министр, который увидел в чернильной кляксе «раскаленную печь Навуходоносора», вполне мог видеть во сне безумного вавилонского царя. Выше упоминалось исследование, показавшее, что служащие полиции с большей вероятностью, чем обычные граждане, ожидают и, как следствие, видят несуществующие преступления. Какая из этих групп, по-вашему, чаще видит преступления во сне?

Сильно влияют на бодрствующее восприятие мотивация и эмоции, того же можно ожидать и в сновидениях. Вам, вероятно, снились сны, в которых сбывалось то, о чем вы мечтаете — так называемые «осуществляющие желание сны». Предположим, например, вы легли спать не поужинав. Как и голодным школьникам, которым неправильные фигуры напоминали пищу, вам может присниться еда. На Фрейда эта характерная черта снов произвела такое впечатление, что он положил ее в основу целой теории сновидений. Согласно Фрейду, любой сон является воплощением желания, но здесь он, похоже, поторопился с обобщениями, поскольку ночные кошмары противоречат его предположениям.

Действительно, аналогично тому, как в бодрствующем состоянии страх делает нас более пугливыми, то есть готовыми принять все непонятное за опасность, то же происходит и во сне. Причина того, что людям снятся неприятные и даже ужасные вещи не в мазохистском бессознательном стремлении к самоуничтожению, как считал Фрейд, а, скорее, в боязни определенных событий и ожидании, что они могут произойти. Вы не можете бояться призраков, если вы в них не верите.

С учетом всей информации, можно было бы ожидать, что сны представляют собой последовательность бессвязных образов, мыслей, ощущений и впечатлений, а не волнующие истории с занимательными подробностями, какими они часто являются. Я считаю, что сложность и осмысленность сновидений можно объяснить активацией схем. Понять этот процесс можно, проанализировав еще раз данные о том, насколько больше схематических предположений, чем конкретной информации, вы извлекли из упражнения на стр.??? («Как схемы выводят нас за пределы имеющейся информации»). Как видите, несколько общих схем могут породить множество осмысленных деталей: дайте спящему мозгу схему точки, и он увидит муху, дайте ему одну или две активированные схемы, и он сотворит из них сон.

Некоторые сновидения имеют сюжет столь же последовательный, захватывающий, драматический и глубокий, как и лучшие образцы литературного творчества. Иногда, пробудившись от такого сна,