осознанных сновидений. И конечно, мы хотим передать эти знания вам, онейронавтам. Если вы хотите больше знать о «Дримлайте», о прогрессе в наших исследованиях, воспользуйтесь приглашением, сделанным в Послесловии.

В последней главе мы говорили о стратегии осознанных сновидений, использующей перенесение идеи из мира бодрствования в мир сна, например, намерения осознать состояние сна, привычки критически проверять свое состояние или привычки распознавать признаки сна. Эта стратегия предназначена помочь человеку добиться осознанности во сне.

В данной главе для этой цели предлагается ряд совершенно иных ключей, основывающихся на идее сознательного вхождения в сон. Метод состоит в удержании осознанности при переходе из бодрствования в сон и позволяет входить в состояние осознанного сна без каких бы то ни было провалов в сознании. Эту идею можно воплотить множеством способов. Засыпая, вы можете сосредотачиваться на гипнагогических образах, на мысленных представлениях, на своем дыхании или сердцебиении, на ощущениях в теле, на своем «Я» и т. д. Если вы удержите свой ум достаточно активным, когда ваш мозг стремится погрузиться в REM-сон, то почувствуете, что тело заснуло, но вы, то есть ваше сознание, остались бодрствовать. В итоге вы оказываетесь в мире сна в полном сознании.

Эти две различные стратегии достижения осознанности приводят к двум различным типам осознанных сновидений. Случаи, когда люди засыпают с сохранением осознания, известны как осознанные сновидения, инициируемые из состояния бодрствования (ОСИСБ), в отличие от осознанных сновидений, инициируемых из состояния сна (ОСИСС), когда люди засыпают бессознательно. Эти два типа сновидений различаются по множеству признаков. ОСИСБ всегда сопровождаются кратким пробуждением (иногда всего на одну-две секунды) с последующим возвращением в REM-сон. У спящего возникает субъективное ощущение, будто он проснулся. В случае ОСИСС это не так.

Хотя обе разновидности осознанных сновидений чаще происходят под утро, доля ОСИСБ в общем их количестве к утру тоже возрастает. Другими словами, ОСИСБ с большей вероятностью случаются в поздние утренние или полуденные часы. Это непосредственно видно из моих записей. Из 43 осознанных сновидений, произошедших во время первого REM-периода только одно (3 %) было ОСИСБ, в то время как после полудня они имели место в 13 случаях из 32 (41 %).

Вообще говоря, ОСИСБ встречаются реже, чем ОСИСС; при лабораторном исследовании, из 76 осознанных сновидений 72 % оказались ОСИСС, и 28 % — ОСИСБ3. Интересно, что доля ОСИСБ, зафиксированная в лаборатории, значительно выше, чем в домашних условиях.

В моем конкретном случае, ОСИСБ составляют от 5 % до 10 % осознанных сновидений, имевших место в домашних условиях, в то время как среди моих первых 15 осознанных снов в лаборатории их было целых 40 %.

Я вижу две причины такого различия: все ночи, проведенные в лаборатории сна, я сохранял высокий уровень осознанности в моменты пробуждения, и, кроме того старался поменьше двигаться, чтобы не вносить помехи в работу записывающей аппаратуры. Таким образом, при пробуждении из REM-сна в лаборатории у меня было больше шансов осознанно вернуться в него, чем дома, где у меня не было потребности ни в повышенном внимании к себе и к окружающей обстановке, ни в сохранении неподвижности. Это говорит о том, что при соответствующих условиях техника ОСИСБ может быть высоко эффективной.

Поль Толи отмечает, что, несмотря на значительные усилия, которых требуют поначалу техники прямого вхождения в сон, отдача от них столь же значительна. При соответствующей настойчивости с их помощью можно развить способность входить в осознанное сновидение практически в любое время.

Наиболее распространенная стратегия ОСИСБ заключается в сосредоточении в процессе засыпания на возникающих в это время гипнагогических видениях. Вначале вы, скорее всего, будете видеть относительно простые образы, вспышки света, геометрические узоры и тому подобное. Постепенно появляются более сложные формы: лица, люди, и, в конце концов, целые сцены. Следующий пример «состояния полусна», как его называл русский философ П.Д.Успенский, дает живое представление о том, на что похожи гипнагогические видения:

Я засыпаю. Передо мной возникают и исчезают золотые точки, искры и звездочки. Эти искры и звездочки постепенно погружаются в золотую сеть с диагональными ячейками, которые медленно движутся в такт ударам моего сердца. Я слышу их совершенно отчетливо. В следующее мгновение золотая сеть превращается в медные шлемы римских солдат, строем марширующих внизу. Я слышу их мерную поступь и наблюдаю из окна высокого дома в Галате, в Константинополе, как они шагают по узкой улице, выходящей на старую верфь и Золотой Рог, с его парусниками и пароходами; за ним видны минареты Стамбула. Римские солдаты тесными рядами продолжают маршировать вперед и вперед. Я слышу их тяжелые, мерные шаги, вижу сияние солнца на их шлемах. Внезапно я отрываюсь от подоконника, на котором лежу, и в том же склоненном положении медленно пролетаю над улицей, над домами, над Золотым Рогом, по направлению к Стамбулу. Я ощущаю запах моря, ветер, теплое солнце. Этот полет мне невероятно нравится, я не могу удержаться — и открываю глаза.

Состояния полусна Успенского явились результатом привычки созерцать содержимое своего ума при вхождении в сон и в полусонном состоянии после пробуждения. Он отмечает, что делать это значительно легче утром после пробуждения, чем ночью перед сном и что «без определенных усилий» такие состояния вообще не возникают.

Доктор Натан Раппорт, американский психиатр, выработал метод вхождения в осознанное сновидение, очень близкий методу Успенского: «Находясь в постели перед сном, экспериментатор каждые несколько минут прерывает поток мыслей и вспоминает их содержание, которое стремится исчезнуть перед каждым вторжением его навязчивого внимания». Эта привычка переносится и в сон, приводя к результатам, подобным следующим:

«Вспыхнул ослепительный свет, и мириады бликов брызнули от изумительной хрустальной люстры. Множество оригинально выполненных статуэток на камине напротив дальней стены, обшитой панелями в стиле рококо, привлекали к себе внимание, как и все экстравагантное. Справа веселая группа прекрасных дам с кавалерами в самых элегантных нарядах викторианской эпохи любезничали друг с другом. Какое-то время я бессознательно наблюдал эти сцены, пока, наконец, не понял, что это не реальность, а игра моего ума. Мгновенно картина стала сказочно красивой. С величайшей осторожностью мой полупроснувшийся ум стал ее рассматривать: я знал, что это замечательное видение можно разрушить грубым вторжением.

«Действительно ли эта мысленная картина неподвижна?» — подумал я. Как бы в ответ, одна из юных леди грациозно провальсировала по комнате. Затем она вернулась в свою группу и, обернувшись ко мне через плечо, застыла с ослепительной улыбкой на милом личике. В целом, цветовая гамма картины была скромной, несмотря на калейдоскопические блики от люстры, изысканные голубые и кремово-розовые тона богатых декораций и костюмов. Я почувствовал, что мое внимание перешло на то единственное, что меня интересует в сновидениях — на краски: изысканные, но в то же время живые, как бы светящиеся изнутри».