– Знаешь, какое у меня самое первое впечатление? – тихо спросил он Петра. – Лаэрт только внешне чуть-чуть изменился, а суть та же. А вот Вера Владимировна за несколько лет стала другой. Ты заметил?
3. Приключения начинаются
Обед вопреки опасениям Петра оказался не таким уж и обыкновенным.
Во-первых, за большим столом на открытой террасе гостям прислуживал тот же самый робот, что прежде косил траву на лужайке. Он с безукоризненной точностью разливал по тарелкам суп из огромной супницы, раскладывал закуски и вторые блюда и вообще безошибочно оказывался как раз в том месте, где был нужен.
Во-вторых, кушанья нескончаемым потоком поступали к столу по ленте транспортера, змеящегося из маленького окошечка в стене. Следовало полагать, что на кухне полностью царила автоматика, потому что хозяин и хозяйка ни во что не вмешивались.
Верочка-вторая о чем-то негромко переговаривалась с Верочкой-первой, то и дело с сияющими глазами посматривающей на своего будущего сына Михаила.
Тот, по всему было видно, еще никак не привык, что мам стало вдруг две, и ел угрюмо, ни на кого не глядя.
Но и до обеда выдалось кое-что интересное: Лаэрт-второй с гордостью продемонстрировал видеофильм, где было показано, как он получал в Стокгольме Нобелевскую премию. Лица обоих Лаэртов выглядели при этом одинаково счастливыми.
Верочка-первая тоже смотрела на экран, затаив дыхание. А вот Верочке-второй это зрелище, похоже, уже поднадоело.
Но Александра Михайловна, Степан Алексеевич, Костя и Петр искренне радовались за обоих Лаэртов.
Теперь же лауреат Нобелевской премии тоже негромко, но очень увлеченно беседовал с Лаэртом- первым. Иногда на них находило: оба разом отвлекались от еды и, повышая голоса, вилками начинали чертить в воздухе какие-то неведомые формулы.
То, о чем они говорили в такие мгновения, никому не было понятно. Потом оба Изобретателя спохватывались и возвращались к еде, демонстрируя завидный аппетит.
Доктор педагогических наук тоже кушала в свое удовольствие. Для Степана Алексеевича впечатления, очевидно, оказались слишком сильными: он как-то притих, молчал и только время от времени смущенно благодарил робота.
Костю же с Петром разбирало любопытство.
За что Лаэрт Анатольевич получил Нобелевскую премию? Чем он занимался теперь, раз в школе больше не преподает? А Верочка чем теперь занимается?
Но и Александрой Михайловной тоже, разумеется, владела обычная ее любознательность. Она первая и начала выяснять обстановку, сначала издали.
– Удивительно вкусно, – сказала она, с одобрением глядя на Верочку-хозяйку. – Но вот что меня больше всего у вас поражает. Я хорошо знакома с французской кухней, так там удивительно то, что никогда нельзя определить, из чего приготовлен гарнир. Вот, скажем, ясно, что ешь мясо, но с чем? У вас же на столе вовсе ничего не поймешь. Вкус несравненный, но убей меня Бог, если я знаю, что у меня на тарелке.
– Да и я, признаться, ничего не могу понять, – поддержал ее немного оживившийся от затронутой темы директор школы. – Но вкусно, не оторваться!
– Это все Иван Иванович экспериментирует, – небрежно отозвалась Верочка-хозяйка. – Но вы, Александра Михайловна, верно определили. Лаэрт первоначально заложил в Иван Ивановича тысячу рецептов именно французской кухни. Лаэрт, объясни!
Лауреат Нобелевской премии с трудом оторвался от Лаэрта-первого и бросил вопрошающий взгляд на жену.
Пока он осмысливал, что от него требовалось, доктор педагогических наук спросила:
– А Иван Иванович кто такой, нельзя ли узнать?
На этот вопрос Лаэрт-второй среагировал без промедления.
– Кто такой Иван Иванович, – переспросил он с явным удовольствием. – Ну да, вы же не знаете. Иван Иванович, ответь, кто ты такой!
Робот, хлопотавший у конвейера, по которому опять из окошечка кухни двинулись к столу наполненные тарелки, голосом Лаэрта Анатольевича с достоинством отозвался:
– Это я Иван Иванович. Мне доверены дом, кухня и сад.
Робот, кажется, собирался что-то добавить, однако Лаэрт-второй, не утерпев, стал продолжать сам:
– Иван Иванович – это универсал! Самостоятельно программируется, когда надо! Другого такого робота на свете нет, я вам точно говорю! Сколько я над ним бился! Его схема разработана мной на основе…
Но тут лауреат Нобелевской премии поймал взгляд Верочки-второй.
– Ах да, – припомнил он. – Это действительно так, я ввел в него целую книгу рецептов. А он неожиданно увлекся, да так, что из кухни не вытащить, и стал их совершенствовать, трансформировать. Действительно теперь уже не поймешь, что ешь, но вкусно!
Лаэрт-второй мечтательно закатил глаза.
– Короче, мы с Верочкой только продукты ему поставляем, и никаких других забот у нас нет. Пробовали мы его и самого в магазин посылать, однако вскоре прекратили. Место тут тихое, дачное, а он все-таки сильно опережает свое время. Хоть мы тут люди довольно известные, но все-таки многие волнуются при виде робота, пугаются. В магазине особенно, и продавцы тоже…
– Понятно, – невозмутимо отозвалась Александра Михайловна. – Ясно, что с продуктами в этом времени все в порядке. Ну, а вообще-то вы как живете? Хорошо? Плохо? Сами понимаете, нам это небезразлично.
– Да так как-то так, живем, потихонечку, – неопределенно ответил Лаэрт-второй. – Считайте, пожалуй, все как было, мало что изменилось. Вот разве только…
Взгляд его затуманился, он явно что-то добросовестно припоминал.
И вдруг лауреат Нобелевской премии уронил вилку и освободившейся рукой хлопнул себя по лбу.
– Господи ты Боже мой! – воскликнул он. – Да что это я?! Были за последнее время кое-какие события, были! К нам на Землю инопланетяне прилетали! Я, можно сказать, за них и премию Нобелевскую получил!
За столом наступила мертвая тишина. Ее нарушало только легкое металлическое позвякивание: Иван Иванович принялся деловито разливать компот.
Потом доктор педагогических наук невозмутимо поинтересовалась:
– И с какой же целью они прилетали?
Снова наступила тишина. Однако прежде, чем Лаэрт-второй собрался было ответить, она взорвалась неописуемой разноголосицей, потому что все теперь заговорили одновременно.
– Откуда? – вырвалось у Кости.
– Корабли какие у них были? – с загоревшимися глазами крикнул Лаэрт-первый.
– Садились на нашей территории или нет? – спросил директор школы.
– Долго были? Давно улетели? – выпалил Петр.
– А как они выглядели? – задала свой вопрос Верочка-первая.
Лауреат Нобелевской премии растерянно переводил взгляд с одного на другого, не зная, кому отвечать. Наконец, он стал отвечать всем сразу:
– Они случайно к нам залетели, у них в корабле случилась неполадка. Приземлились не у нас, а Южной Африке, прямо на окраине Йоханнесбурга. Они хотели бы вообще скрыть свое пребывание на
