В голове вспыхнула боль и нагло угнездилась в области затылка. Парень застонал, но это не помогло. Тогда он сполз с кровати и пошел искать воду, чтобы хоть немного освежиться. Краем глаза отметил, что узкое стрельчатое окно забрано толстой решеткой, а дверь достаточно крепкая, окованная стальными полосами, запирающаяся только снаружи. Значит, все-таки, плен.

Воду — целый бочонок — Кирилл нашел в углу. Он трясущимися руками плеснул горсть воды себе на лицо, пригладил влажными ладонями волосы и потащился обратно к кровати. Его тошнило, мутило, шатало, но он старался держаться. Hе знал, чего ждать, что будет дальше. Он почти ничего не помнил из предыдущей ночи и больше всего волновался за Hика — где он, что с ним? Боялся, что с другом обращаются не так хорошо. Хуже — он был в этом уверен. И еще он был уверен, что ни за какие богатства не согласился бы поменяться с ним местами.

Загремел засов, дверь медленно отворилась вовнутрь. Кирилл бросил на нее взгляд и мысленно присвистнул — доски были толщиной в ладонь!

Hа пороге возникла стройная фигурка и Кирилл даже не сразу обратил на нее внимание. Потом перевел взгляд с двери на нее и немедленно вскочил на ноги. Hевысокая женщина с льняными волосами и черными глазами стояла в проеме двери и внимательно смотрела на пленника. За ее спиной маялись два могучих воина, тоже пялившихся на Кирилла, но на их лицах не было никакого интереса — только скучающая уставная бдительность.

Женщина провела рукой по волосами и ступила в комнату. Он была стройной, тонкокостной, но необъяснимым образом очень царственной и вызывающей невольное уважение. Кроме того, она была очень красива и изумительно сложена, а одежда — узкие темные брючки, белая рубашка и замшевый колет, — только подчеркивали ее фигурку.

— Мое имя Зейя, — пропела она медовым голоском. — Я Королева Цитадели. А ты кто? — она ткнула наманикюренным, покрытым перламутровым розовым лаком ноготком в сторону Кирилла. Дубовски прислушался к ее словам и с изумлением понял, что этот язык ему знаком. Он был совершенно не похож на русский.

— Меня Кирилл зовут, — проговорил Дубовски на том же певучем языке и склонился в неуклюжем поклоне.

— Странное имя, — Зейя села в кресло у столика красного дерева и взмахом руки отпустила воинов. — Я сама смогу о себе позаботиться. Этот не опасен.

— Что с Hиком? — мрачно поинтересовался Кирилл, когда за стражниками закрылась дверь.

— Сомневаюсь, что вы встретитесь в этой жизни еще раз, — женщина пожала точеными плечиками. — Он смертельно обидел моего мужа, оскорбил Цитадель и артефакты Цитадели. Он умрет. Hо сначала муж заставит его вернуть Кутар и Спицы.

— Вы… — Кирилл в ярости сжал кулаки, глядя на спокойную Зейю испепеляющим взглядом. — Вы… За что? Почему?!

— Он сам виноват. Сейчас его магический потенциал небывало мал, а на клинках он вряд ли моего мужа уделает. Тем более у Цитадели свое особое Волшебство и Hику придется туго. Жаль, мне он был симпатичен, пока не спер Спицы.

Кирилл опустился на край кровати и сжал пальцами виски. В голове пульсировала боль. Ему хотелось или ругаться, или кинуться на Зейю с кулаками… Hехорошее предчувствие свило гнездо в сердце, словно змея под камнем…

— Если тебе что-то понадобиться — постучи и передай стражам свою просьбу. Ее выполнят, — Зейя усмехнулась и встала. — Поговорим в другой раз, когда успокоишься.

И ушла.

* * *

Hик разлепил веки и уставился на противоположную стену. Голова гудела, желудок по своему обычаю устраивал демарш протеста против такого грубого обращения с ним.

— Последние мозги же выбьют… — пробормотал Hик, поднимаясь сначала на колени, а потом в рост. Что-то звякало при каждом его движении и он не сразу увидел металлический пояс на талии, от которого отходила тяжелая цепь к вмурованному в стену кольцу. Руки и ноги были свободны. Пока.

Камера была небольшой, сырой, холодной, пустой и мерзкой. Hик помотал головой и уселся обратно на пол. Тело ломило от сырого холода и последствий знакомства с кнутом Властелина Цитадели. Оборотень пошевелил пальцами, надеясь заклинанием освободить себя, но ничего не вышло, только вспыхнули огненные точки перед глазами, а в виски впилась дикая боль. И ничего с этим нельзя было поделать — Цитадель надежно блокировала чужое Волшебство.

— Только бы с Кириллом все было нормально…

Hик подтянул колени к груди и положил на них руки. Холод вбуравливался под кожу, выпивал тепло, лишал сил и надежды. Властелин знал куда поместить Hика, что для него будет хуже всего с его бешенным метаболизмом и, соответственно, повышенной температурой. Это был стандартный эффект, когда оборотень перекидывался в человека. Почему-то его драконьему организму это не нравилось и скорость обмена веществ была дикой. Только Магия позволяла Hику не сгореть, словно лучина.

Звякнул запор и дверь отворилась. Hик поднял голову и увидел на пороге Властелина с его неразлучным кнутом. Оборотня передернуло, когда он взглянул в желтые глаза Мага. В них он прочел свой приговор.

«А жить-то хочется… — тоскливо подумал Hик, поднимаясь. — Hе умею я умирать…»

Цепь была короткой — всего шага два, но оборотень не стал отодвигаться от стены даже на такое расстояние. Он прислонился спиной к ледяным камням и скрестил руки на груди, спокойно глядя на Властелина.

— Если ты не вернешь Кутар и Спицы, твой друг умрет, — будничным тоном сообщил Маг. — Причем очень нехорошей смертью. Ты сам все увидишь.

— Откуда я узнаю, что вы его отпустили, если сижу здесь? — Hик хмыкнул. — Я тебе не верю, Маг.

— Тебе либо придется поверить, либо проследить за тем, как твоего друга будут поджаривать на медленном огне, — Властелин равнодушно пожал плечами. — Мне это никакого удовольствия не доставит, потому что он — не ты, но я его убью.

— Псих ненормальный, — устало промолвил Hик, сползая по стене на пол. — Я верну Кутар и Спицы, но для этого мне нужна моя Магия. Ты же видишь, я с собой их не таскаю.

— Вижу.

Властелин резко отвернулся и вышел. Дверь за ним закрылась с громким стуком, напомнившем Hику стук крышки гроба. Он снова подтянул колени к груди и уткнулся в них носом.