Он решил, что тоже подождет, выпрямился, вставил ключ в гнездо и повернул его. Мотор загудел.

— Интересно, — сказала Джессика, — почему же ты так плохо справлялся с трейлером? Сейчас-то ты на высоте.

Фрост тронул машину с места.

— Понимаешь, — объяснил он, — я люблю большие автомобили, и я люблю спортивные автомобили. А то, что между ними, меня не интересует. Трейлер явно был не из моего списка. Хотя, надо сказать, я за ним немного скучаю. Если все закончится благополучно, может я и себе куплю такой фургончик, кто знает.

— А что ты с ним будешь делать? — со смехом спросила Джессика. — Куда ты хочешь поехать?

— Ну, мало ли? Может я еще куплю “Форд-Бронко” с четырехколесным приводом, прицеплю к нему трейлер и махну в горы, высоко-высоко. Так, просто, чтобы развеяться.

— А у тебя есть девушка, Фрост? — спросила Джессика. — Я не имею в виду подружку, с которой ты просто спишь время от времени.

— Ты выражаешься ясно, — улыбнулся капитан; он посмотрел в зеркало и зажег фары, а потом включил дворники. — У меня была девушка. Мы даже хотели пожениться.

— Что, серьезно? Ты меня не разыгрываешь?

— Ладно, оставим эту тему, — недовольно буркнул Фрост.

— Ну, если не хочешь, то не говори, — сказала Джессика. — Но все-таки, что случилось?

— Я не хочу говорить, — ответил Фрост. Он помолчал несколько секунд. — Она умерла. Мы были в Лондоне, я как раз подарил ей обручальное кольцо. У меня было старое кольцо, и я отдал его в мастерскую, чтобы подогнать под размер ее пальца и вставить бриллиант.

А потом в магазине взорвалась бомба, Может, это была ИРА, может, какие-то другие террористы, не знаю. Практически, весь второй этаж, где она находилась, был уничтожен. Даже останков ее не удалось найти. Эксперты так и не смогли точно установить, сколько человек погибло.

— Извини, — сказала Джессика после паузы. Ее голос звучал немного хрипло. — Мне действительно очень жаль. Я думаю, она любила тебя.

— Да, любила, — ответил Фрост и почувствовал, что его горло сжал спазм, как и каждый раз, когда он думал о Бесс.

— А что ты собираешься делать, когда избавишься от меня?

— Отправлюсь на поиски тех ублюдков, которые убили ее. Найду их, убью и помешаю им убивать других.

— А как ее звали? — спросила Джессика.

— Бесс.

— Бесс…

— Да.

Фрост молча наблюдал, как в темноте тускло мерцают фары встречных машин.

— Бесс, — сказал он еще раз. Потом опять — Бесс… И почувствовал, как начинает скрипеть зубами в дикой, но бессильной ярости.

— Прости, Хэнк, я не хотела…

— За что простить? За нее?

— Да. И за многое другое тоже.

— Так ты правда надеешься начать новую жизнь после того, как встретишься с Президентом?

Джессика долго молчала, а когда наконец ответила, Фрост с удивлением уловил в ее голосе самое настоящее облегчение.

— Нет, — сказала она тихо.

Они продолжали ехать сквозь ночь. Фрост регулярно включал радио, чтобы послушать прогноз погоды. Все одно и то же: сильные дожди, град, ветер. Он не стал продолжать разговор с Джессикой.

— Лучше поспи немного, — сказал капитан. — Скоро тебе могут понадобиться все твои силы.

И она задремала, откинув голову на спинку сидения. И опять бормотала что-то во сне, иногда по- русски, иногда по-английски.

“Она понимает, что ее могут убить после того, как она назовет имена из списка, — подумал Фрост. — И все равно идет на это. Она понимает, что нет такого места на Земле, где бы она могла укрыться навсегда от тех, кого разоблачит, или от КГБ”.

Странная женщина. Фрост спал с ней, но так и не узнал ее. Она могла меняться почти мгновенно — то крутая хладнокровная шпионка, а в следующий момент — наивный слабый ребенок. А еще этот ее острый язычок. Наверняка он нажил ей больше врагов, чем все остальные черты характера. И ведь говорит она всякие гадости не из правдолюбия или недомыслия, а так, словно специально нарывается на неприятности, так, словно это ее последний шанс высказаться и другого уже не будет.

Это было новое для Фроста. Он жил опасной жизнью, часто ходил по краю смерти. Часто, но не каждую минуту и не каждый день, год за годом. Он даже не мог представить себя на ее месте. Не мог представить, что бы с ним было в такой ситуации. Вечно беспокойный сон и вечно беспокойная явь. Ни секунды передышки.

“Это страшно, — подумал Фрост. — Сколько же так можно выдержать? Все равно рано или поздно что-то в ней сломается и все рухнет. И наступит безумие”.

А будет ли он тогда рядом с ней? Фрост от души надеялся, что нет, но знал также, что если это случится при нем, то он ее не оставит. Капитан грустно улыбнулся в усы.

— Старый добрый дядя Хэнк, — шепнул он сам себе. А дождь все шел и шел. Изредка мелькали огни машин и вновь наступала темнота. Фрост покрепче взялся за руль, зевнул протяжно и подумал, что вот сейчас ему не хватало только уснуть за баранкой.