— А выбор есть? — ядовито осведомился Кевин. — Во-первых, горючее рано или поздно закончится. Во-вторых, мы летим прямиком через коммерческие авиалинии, того и гляди, столкнемся с пассажирским или грузовым лайнером…
— В-третьих… — раскрыла рот Элизабет.
— В-третьих, — перебил Кевин, — радио полностью выведено из строя. А истребители канадских военно-воздушных сил уже наверняка рыщут повсюду, разыскивая угнанный “Нетопырь”. И собьют нас не рассуждая. Усаживайтесь по местам. И слушайте меня внимательно. По самому принципу своего устройства и назначению, бомбардировщик управляется чрезвычайно просто. Простите за невольную грубость, с ним даже обезьяна дрессированная могла бы управиться без особого труда…
— Благодарствуйте, — осклабился Фрост. — Но у обезьяны хотя бы наличествуют четыре лапы. У меня же сейчас полностью пригодна к употреблению лишь одна.
— Больше и не потребуется. За альтиметром слежу я сам. И за прочими стрелками тоже. Данные компьютера считывает Бесс…
— О, Господи, — вздохнула Элизабет.
— Считывает и вслух сообщает мне каждую новую цифру — я покажу, в каком столбце следить.
Кевин говорил столь уверенно и повелительно, что Фрост ощутил прилив странного, острого чувства. Пожалуй, это было глубочайшим уважением…
— А ты, Хэнк, по моим командам, работаешь рычагом газа — вот так. Я диктую длину перемещения в дюймах и указываю направление — вперед или назад.
Капитан кивнул.
— Сам я в это время бегаю по кабине, — сказал Кевин, — верней, протискиваюсь между вами двумя, и нажимаю все прочее. Но справимся мы только втроем, и только при полнейшем вашем внимании…
Они справились.
— Теперь, Хэнк, — не своим голосом завопил Кевин, чьи глаза лихорадочно блестели, — на счете “три” утапливай красную кнопку справа! До отказа! Понял?
— Так точно, командир!
— Семнадцать и две десятых, — размеренно сообщала Бесс. — Пятнадцать ровно… Четырнадцать и одна… Десять…
— Раз… Два… Три! Жми!
Фрост повиновался с быстротой невообразимой.
И на мгновение подумал, будто оглох.
Рев реактивных двигателей сменился ровным, успокаивающим гудением. Земля близилась. “Нетопырь”, постепенно сбрасывавший скорость, перешел, наконец, на режим спуска.
— Этот неожиданный звук… — загремел Кевин, продолжавший по инерции орать во всю глотку, и уже изрядно охрипший.
Мальчик осекся, и продолжил уже гораздо тише:
— Этот неожиданный звук свидетельствует, что пришли в действие моторы вертикальной посадки. Поздравляю. Вы работали выше всяких похвал. Бесс, пожалуйста, потяни рукоятку триммера, я не достану до нее.
— А где это?
— Вот…
Фрост не верил собственному глазу.
Бомбардировщик и впрямь совершал спокойное, плавное приземление. До желтого, истрепанного осенними ветрами луга оставалось футов двадцать — не более.
— Хэнк, переключи синий тумблер слева. И, на всякий случай, приготовься отжать черную рукоятку впереди. Просто на всякий случай…
Самолет вздрогнул.
— Еще раз переключи тумблер, Хэнк! И воцарилась полная, немыслимая, звенящая тишина.
— Что я сделал, черт возьми? — осведомился наемник.
— Долго пояснять, — улыбнулся Кевин. — Скажем так: полностью перекрыл подачу топлива…
— Что?
— Мы приземлились. Можно выбираться наружу. Благодарю и поздравляю.
Глава двадцать вторая
Фрост разгуливал по тротуару, вдыхая прохладный воздух и наслаждаясь долгожданной безопасностью и спокойствием. Осень в Монреале стояла чудесная, и даже взятая на черную перевязь, по-прежнему плохо повиновавшаяся левая рука не могла испортить наемнику чудесного настроения.
Вдобавок, перевязь требовалась только при ходьбе. Сидя, либо лежа, Фрост великолепно чувствовал себя и без нее.
Наемник топтался у входа в огромный универсальный магазин, куда Элизабет увлекла Кевина, чтобы выбрать мальчику хороший прощальный подарок. Доктор Чильтон, вовремя попавший на больничную койку, вполне оправился от впрыснутого людьми Баадер-Мейнхофа наркотика и должен был вот-вот появиться, чтобы принять Кевина у временных опекунов…
И по сию минуту Фрост не мог толком уразуметь, как умудрился ребенок посадить огромную боевую машину посреди луга величиной чуть побольше рождественской открытки.
Истребители, рассказал позднее О’Хара, уже вертелись поблизости, готовясь атаковать и расстрелять “Нетопырь”, но боевым звеном командовала светлая голова. Летчик приметил странное поведение неприятеля и велел подчиненным повременить с нападением.
Врач сообщил Фросту, что раненая конечность уцелела только благодаря медицинским навыкам Бесс, наложившей жгут, и сообразительности Кевина. Мальчик успел добраться до аптечки и, сделать Фросту инъекцию, которой наемник даже и не приметил, сосредоточившись на двух-трех простейших действиях, составлявших его собственную задачу.
“Что за ребенок! — подумал Фрост. — Что за изумительный малыш!”
Атомной бомбой немедля завладели канадские специалисты и, с величайшими предосторожностями погрузив “свинтусам в особый трейлер, укатили прочь. Неделю спустя улетел в Соединенные Штаты Майкл О’Хара, призываемый служебной необходимостью. Они с Фростом обменялись адресами, пообещали ездить друг к другу в гости — ежели, конечно, разрешат обстоятельства.
Эндрью Дикону капитан Фрост очень долго и выразительно излагал по телефону все, что думал о нем самом в частности, и о службе Diablo в целом.
— Касаемо Кевина! — прорычал он под конец. — Лет через двадцать парень будет баллотироваться в президенты, помяни мое слово! И только попробуй проголосовать против!
— Что ты, что ты, Хэнк! — ответил Дикон с небывалой мягкостью. — Конечно, я проголосую “За”…
— Я вернусь и еще побеседую с тобой, старая боевая лошадь, — пообещал Фрост. Ухмыльнулся, положил трубку.
Израильтяне исчезли столь же неожиданно и загадочно, как и появились. Они промелькнули на сцене просто группой статистов, — однако, подумал Фрост, чрезвычайно полезных и нужных…
Террористы были почти полностью перебиты. Нескольких уцелевших захватили полицейские. Но не всех. На свободе по-прежнему оставались двое: сестра блондинки, застреленной Фростом на лугу, возле готовившегося взмыть “Нетопырям, и ее напарник. А сам “Нетопырь”, невзирая на чрезвычайные обстоятельства первого испытания, произвел истинный фурор. Военные вопили от восторга.
В довершение всего, Кевин, имевший случай управлять самолетом, внес пару-тройку дополнительных предложений, тот же час принятых к сведению инженерной братией.
