Фрост опустил герберовский нож, не вынимая правой руки из-за отворота куртки.
— Ты за это поплатишься, — прошипел обретший дар речи агент. — Либо прямо здесь, либо в Штатах. Обещаю: это тебе даром не пройдет.
Фрост ухмыльнулся:
— Не испытывай моего терпения, дружок. Я раздражителен и могу выстрелить в припадке чистейшего бешенства…
Спрятав нож, Фрост завладел автомобильными ключами и быстрым, пружинистым шагом направился к форду, где поджидали сгоравшая от беспокойства Бесс и Кевин Чильтон.
Потом припустил трусцой. Обернулся. Полицейские топтались рядом с линкольном. Промокший до костей, задним числом по-настоящему обозлившийся Фрост поднял руку, демонстративно зазвенел маленькой связкой ключей и метнул их в глубокую, большую лужу поодаль.
Бесс уже распахнула водительскую дверцу.
Глава шестая
Фрост выбрался из-под горячего душа, завинтил краны, стал вытираться мохнатым полотенцем. Слышно было, как серый, монотонный дождь колотит по гостиничным окнам. В комнатах царил полумрак, ибо наемник посоветовал до поры до времени не зажигать света.
Стоявшая рядом в одной лишь легонькой, напитавшейся паром и сделавшейся совершенно прозрачной блузке Элизабет хлопнула капитана по плечу.
— Кругом! Дай хорошенько разотру спину. Простуженный телохранитель — не работник.
— А кстати, где Кевин?
— В гостиной. Изучает математику. Фрост повернулся, взял со стеклянной полочки свежую черную повязку.
— Оставь, — попросила Бесс. — Я прекрасно знаю, как ты выглядишь, и ничуть не смущаюсь. Дай лицу передохнуть.
Элизабет окончательно высушила спину и грудь капитана, до красноты растерла кожу, подала купальный халат.
— Любовью, о мой старый добрый друг, — улыбнулась она, — займемся попозже. Сперва немного выпей. Нужно согреться полностью — не хватало только воспаление легких заработать.
— Федеральные ищейки не шибко боялись воспаления легких, — буркнул Фрост. — Чем я хуже, интересно?
— Ты лучше. Но они — моложе.
— Благодарствую, крошка, — вздохнул уязвленный Фрост.
— Марш в постель, и я хорошенько разотру тебе ноги спиртом.
— Откуда такая роскошь?
— То есть… Не спиртом, конечно, — джином.
— Ближе к истине.
— И запомни: я даже не подумаю лечь с тобою рядом, пока не согреешься полностью.
Фрост попытался обнять молодую женщину, однако Элизабет со смехом освободилась и ускользнула.
— Ну-ка, ложись… Кевин!
— Да!
— Я буду спасать Фроста от возможной простуды, растирать спиртом и поить горячим. А еще мы должны потолковать наедине о вещах, не предназначенных для постороннего слуха…
— Пожалуйста, — откликнулся Кевин. — Я все понимаю. Мама говорила очень похожие вещи, когда уходила в спальню вместе с папой. И дедушка объявляет о секретных переговорах, если запирается со своей секретаршей, мисс Экклер. Так что не стесняйтесь…
— Это не ребенок, — простонал Фрост. — Это…
— …умница, — подхватила Элизабет. — Ложитесь-ка на брюхо, милостивый государь. И дайте за собою поухаживать.
— Знаешь, у нас уже мог бы расти такой же мальчик… Стоило только пожениться сразу…
— Таким наш мальчик сделался бы еще через пяток лет. Но, во-первых, Кевин — малолетний гений, а во-вторых, даже снисходительнейший человек не сможет вообразить меня в роли отца.
— Я могу, — ласково улыбнулась Бесс.
— И крепко заблуждаешься. Лучше разденься окончательно, а?
— Через минутку-другую… Мышцы хорошо разогреты, давай-ка еще раз обработаю плечи.
— Ох! — непроизвольно вырвалось у Фроста. Изящные, тонкие пальцы Элизабет обладали неожиданной и немалой силой.
— Расслабься. Невозможно массировать напрягшегося пациента. Смотри, мышцы чуть ли не узлами собираются!
Фрост прилежно постарался лежать расслабившись.
— И давай поговорим начистоту.
— О чем? — с опаской осведомился наемник.
— Ты сам отлично знаешь, о чем. Тебя едва не убили в Бирме. А до того чуть не пристукнули неонацистские свиньи. А еще раньше…
— Знаю, знаю. Избавь от полного перечня, хорошо?
— Может быть, лучше избавить от моего присутствия? — жалобно спросила Бесс.
Ее руки ослабли, замедлили движение.
— Нет, об этом речи не было, — поспешил возразить Фрост, поворачивая голову.
— Как поживает спина? — промолвила Элизабет через некоторое время. — Есть улучшение?
— После операции в Израиле — не жалуюсь.
— И сколько, по-твоему, продлится это неимоверное везение? Сегодня ты вынул паршивый ножик и отправился брать за глотку двух вооруженных револьверами людей…
— Отличный ножик. Настоящий Гербер.
— Да тебя могли застрелить на месте!
— Что еще оставалось делать? Послать им воздушный поцелуй?
— Почему ты не хочешь найти обычную работу?
Фрост промолчал.
— Сам говоришь: Эндрью Дикон сделал из тебя подсадную утку. На месте Дикона я поступила бы точно так же. Ты — незаменимый кандидат в подсадные утки. Несравненный!.. Положи, пожалуйста, мои серьги на столик.
Подержав на ладони пару маленьких золотых сережек, Фрост вздохнул и определил их рядом с “Омегой” и хромированным браунингом.
— Какую же “обычную” работу предлагаешь выбрать?
— Это серьезный вопрос, или насмешка?
Лица подруги наемник не видел, но в голосе Бесс прозвучали дрожащие, обиженные нотки.
— Совершенно серьезный.
— Мы поженимся хоть когда-нибудь, или ты намерен держать меня вечной любовницей? Да к тому же не единственной? Ведь я знаю и про Сандру Линдсей, и про…
— Что я могу ответить? — искренне огорчился Фрост.
— Ничего не отвечай. Просто мне, сам понимаешь, не сладко.
Фрост начал было переворачиваться на спину, однако Элизабет прижала узкую ладонь к его затылку и удержала наемника на месте.
— Ну, обнимешь меня. Будешь любить. Ласкать. Но дальше-то — что? Я тоже люблю тебя, Фрост,
