— Ах да, я забыл.

Улицы в этой части города, более спокойной, были пустынны, за исключением изредка встречающихся патрулей. Однако с президентскими номерами они могли не бояться комендантского часа, и их никто не остановил.

Посольство США, обнесенное стенами с коваными решетками наверху и такими же воротами, находилось в дальнем конце “представительского района” и являлось одним из самых обширных иностранных владений в столице. По пути они миновали мрачное массивное здание посольства Советского Союза.

— Мы что, заезжаем с черного хода? — спросил капитан.

— Да, реклама тебе пока не нужна. Наверное, тебе доверяют — нас никто не сопровождал от президентского дворца.

— Ты знаешь, что ко мне относятся так, потому что в меня верит сам президент. Не забывайте об этом, засранцы, — пробормотал Хэнк.

Машина завернула за угол и подъехала к боковым воротам, где их уже ожидал вооруженный часовой. Он посветил внутрь фонариком и махнул им рукой, пропуская.

Они подъехали к двухэтажному зданию, поднялись по каменным ступенькам и зашли внутрь через служебный вход. Перед ними открылась длинная лестница, и Хэнк подождал, пока его спутник не стал подниматься первым. Они остановились наверху в конце коридора, и Нифкавиц постучал в дубовую резную дверь.

— Войдите, — раздался громкий голос, и они очутились в большом кабинете, освещенном единственной настольной лампой, бросающей сноп света на нижнюю половину тела человека, сидящего за столом.

— Капитан, я — посол Пилчнер. Зная ваш характер, думаю, следует ожидать от вас ответа типа “Поздравляю!”

— Мне не нравится, когда я слышу голос, но не вижу лица, — обратился Хэнк к человеку за столом, пошарил у двери и нажал на выключатель. Под потолком вспыхнула яркая люстра, Фрост прищурился, негромко проговорил: — Поздравляю! — и проследовал к столу, став сбоку от него.

— Неужели вы думаете, что в стол вмонтирован пулемет? — засмеялся посол.

— Нет, мне просто не нравится садиться на единственный стул в этой комнате, который так аккуратно стоит прямо напротив вас. Давайте не будем играть в кошки-мышки.

— Знаете, капитан, — кивнул посол, — хотя вы и живете дома, в Штатах, нечасто, но все же являетесь гражданином нашей страны и, в качестве такового, я работаю и на вас.

— В таком случае, — улыбнулся Хэнк, — вы уволены. Слишком большие расходы, воровство и так далее. Могу продолжить, но не хочу.

Его собеседник поднялся из-за стола.

— Черт побери, за этими стенами разгорается революция, а вы несете всякую чепуху.

— Революции не было бы, — отчетливо проговорил Фрост, упираясь руками в стол и пристально смотря на посла, — если бы правительство США оказало помощь Агилару-Гарсиа. Ведь он даже был готов заплатить за нее. В чем дело, вы снабжаете военной техникой только те правительства, которые хотят получить ее задарма?

— Я не собираюсь обсуждать с вами политику.

— Не собираетесь? Так для чего же, будь вы неладны, меня вытащили из постели в три часа ночи?

Нифкавиц подошел сзади и прошипел ему на ухо:

— В чем дело, уже соскучился по своей маленькой черной…

Фрост не дал ему закончить, а с разворота саданул его коленом в пах. Наклонившись над скрюченным сослуживцем, извивающимся на восточном ковре, он раздельно проговорил:

— Ты уже забыл о моем предупреждении по этому поводу? Следующего напоминания не будет.

— Что ты себе позволяешь? — сердито пролаял посол. — Да стоит мне щелкнуть пальцами — и тебя пристрелят на месте.

Капитан пристально посмотрел на него ледяным взглядом.

— Так в чем дело? Щелкните.

Повисла грозная пауза, в воздухе запахло серьезным конфликтом. Фрост молчал, ожидая реакции посла, который через некоторое время немного остыл и заговорил первым:

— Положение в столице ухудшается с каждым часом, ты это знаешь. Когда тебе предложили эту работу, то говорили о том, что, возможно, придется выполнить неофициальное задание по обеспечению безопасности. Так вот, время пришло — завтра утром ваша группа наемников должна прибыть в посольство и вывезти нас из страны. Пункт назначения — Мексика. Версия для газет будет следующая — ты, будучи патриотом своей страны и обладая информацией об ухудшающемся положении в столице, убедил сотрудников посольства покинуть Монте-Асуль. Ты доложил нам о возможности переворота, и нам пришлось последовать твоему совету, чтобы избежать повторения иранской трагедии. Естественно, после консультации с Вашингтоном. Таким образом, правительство США избегает необходимости направлять свои войска сюда для защиты и эвакуации служащих посольства.

— А что же случится с другими американцами, которые находятся в стране?

— Не думаю, что им угрожает серьезная опасность, да и вряд ли мы можем им сейчас чем-то помочь. Когда эвакуируется наше учреждение, то антиамериканские настроения охладятся, и протест будет направлен только против собственного правительства — хочу подчеркнуть, что оно этого заслуживает.

— А вы забыли о том, что по долгу своей профессии я охраняю президента? — резко выпалил Фрост и закурил, пытаясь унять волнение.

— Мы ни коим образом не хотим, чтобы Агилар-Гарсиа пострадал, но его судьба находится в его собственных руках и никто ему не поможет. Он пожнет урожай долгих лет военной диктатуры, ущемления прав человека, отмены демократического голосования. Вероятно, его ждет суд народа, и он получит по заслугам.

— Это значит, что во дворец ворвется толпа и растерзает его на части, — жестко заметил капитан.

— Как говорят, чему быть, того не миновать.

— Ах ты любитель поговорок! — пробормотал Хэнк и помог Нифкавипу подняться на ноги. Повернувшись к послу, он приказал:

— Будьте готовы к эвакуации к семи утра. Соберите оружие, продукты, воду и уничтожьте все документы. Не забудьте захватить как можно больше медикаментов.

Он повернулся и направился к двери. Его подчиненный ковылял сзади, так и не разогнувшись.

— Да, капитан! — послышался голос посла. — Я очень рад, что наш спор закончился обоюдным согласием и вы сумели осознать мудрость нашего современного политического мышления. Правительство США не оставит незамеченным патриотизм, который вы продемонстрировали.

Хэнк вдруг что-то засвистел в ответ.

— Что это вы там свистите? — крикнул ему из-за стола посол.

— Да так, одна песенка. Вы ее не знаете, — ответил он. Но Нифкавиц узнал и с недоумением посмотрел на Фроста — “песенкой” был гимн США.

Они вышли в коридор, спустились к служебному входу и подошли к машине на заднем дворе. Нифкавиц услужливо распахнул дверцу водителя.

— Ты хочешь, чтобы я вел? — спросил его Фрост.

— Да, — простонал тот, — или ты не хочешь?

Хэнк кивнул, сел за руль и открыл правую дверь, в которую неуклюже протиснулся его подчиненный.

— Какого черта ты меня ударил? — спросил он, когда машина проехала ворота, где их пропустил угрюмый часовой.

— А сколько здесь, в посольстве, охранников? — поинтересовался капитан.

— Всего лишь два. Посол не хочет привлекать внимание большим количеством часовых.

— Почему я тебя ударил, — вспомнил о его вопросе Хэнк, — видишь ли, родители мало занимались