Он бросил драгуна на землю, а затем, схватив его за шиворот, повел туда, где их ожидал Свен.

— Смилуйтесь надо мной, господин! — воскликнул пленник, протягивая обе руки к Свену. — Я честный немецкий драгун, а за тех, кто в замке, ответа не несу.

— А что ты скажешь об этом? — спросил Свен, указывая на сплющенный серебряный кубок, торчавший из внутреннего кармана солдата.

— Ах! Его кто-то обронил на дороге, и я подобрал, чтобы вернуть владельцу, — ответил солдат с постной миной.

— Смотри, кости переломаю! — угрожающе проговорил Ивер.

— Готов поклясться, что это чистая правда! Я поклянусь столько раз, сколько вы захотите.

— Отдай мне кубок, и он будет возвращен владельцу, — сказал Свен. — А теперь делай то, что тебе говорят, и останешься цел!

— Господь вас благослови, милосердные господа! Знали бы вы только, как я их всех упрашивал, как умолял прекратить грабежи и бесчинства…

— Заткни глотку и слушай! — приказал Ивер.

— Кто командует драгунами? — спросил Свен.

— Его благородие капитан Мангеймер.

— Хорошо, — сказал Свен, обращаясь к Иверу, — хоть в этом капеллан не солгал. Слушай, солдат, ступай в имение, кланяйся капитану от Свена-Предводителя и скажи, что я с моими людьми расположился в лесу и позволю ему беспрепятственно уйти отсюда, если он оставит на месте награбленное добро. Пока солнце освещает обе трубы над замком Хёфдингсгорд, мы будем ждать. Но если до истечения этого срока он не покинет имения, ему уже не выбраться оттуда живым. Берешься выполнить это поручение?

— Я все исполню, милостивый господин Предводитель! — ответил немец, придав своему лицу самое любезное выражение, на которое был способен. Затем он отвесил Свену низкий поклон и удалился.

Ивер забыл прихватить его карабин, и когда драгун пробегал мимо дерева, он наклонился и поднял его. Подбежав к подъемному мосту, он издал такой пронзительный крик, что ему удалось заглушить шум в комнатах замка. Энги увидели, что капитан подошел к окну, и вскоре после этого мост опустили, но тотчас же снова подняли вверх, как только солдат перебрался на другую сторону. В течение нескольких минут царило молчание, затем имение огласилось криками.

— Очевидно, нам все-таки придется прибегнуть к третьему способу! — воскликнул Ивер.

— Все зависит от них, — сказал Свен, — но, видит бог, на этот раз Мангеймер не уйдет от меня живым.

Едва он произнес эти слова, как в окнах показались шведы. Мангеймер выкрикнул несколько слов, которые издалека расслышать не удалось, но смысл их не оставлял сомнений. Он погрозил кулаком в ту сторону, где прятались Ивер и Свен. Затем снова поднялся шум, еще более дикий и оглушительный, чем прежде.

— Хорошо, — сказал Свен, — все ясно. Они получат то. чего хотят.

— Тем временем солнце зашло и сгустились сумерки. По лесу разлился вечерний аромат, и в светло-зеленой листве буковых деревьев запел соловей. Глубокую тишину и покой нарушал непрерывный шум — крики и пение, доносившиеся из замка. Несколько человек, перебегая от дерева к дереву, крались по аллее к Хёфдингсгорду и переговаривались тихим, приглушенным шепотом.

Капеллана с ними не было. Свен отпустил его, когда вместе с Ивером вернулся к своим. Добравшись до опушки леса у замка, энги остановились. А Свен и Ивер поползли на четвереньках — один в одну сторону, другой в другую — вдоль рва, чтобы найти переправу. Каждый куст, каждый бугор земли служил им прикрытием. Даже и тут Ивер не оставил заботы о своем щегольском мундире. Прежде чем выйти из леса, он снял камзол, повесил его на ветку дерева и пополз дальше в одной рубашке.

Шум в замке стих. Шведы почуяли приближение опасности.

— Гром и молния! — воскликнул Мангеймер. — Мы сейчас сыграем с ними шутку и заодно выясним, как близко они к нам подобрались.

Он рассказал солдатам о своей выдумке, которая была встречена с ликованием,

— Придется действовать по-другому, — сказал Свен, когда они с Ивером вернулись назад. — В замок можно проникнуть только через мост. Сумерки сгущаются, и скоро взойдет луна. Один из нас должен перебраться вплавь через ров и затем перелезть через вал, чтобы отпереть нам ворота. Кто отважится это сделать?

— Я, — раздался зычный бас Абеля.

— Если они тебя увидят, ты можешь поплатиться за это жизнью, — предупредил Свен.

— Знаю, — сказал энг, — но этой зимой я, помнится, обещал в трудную минуту не пожалеть для тебя жизни. Мне совестно, что я до сих пор не сдержал слова. Если мне повезет, я вернусь цел и невредим, а если нет — не забывай мою жену и сына.

Произнеся эти слова, Абель перекрестился и пополз вниз по склону в сторону рва. Вскоре энги увидели, как по воде быстро плывет что-то темное. Затем Абель начал карабкаться на вал. Свен затаив дыхание следил за каждым его движением.

— А теперь — внимание! — прошептал он, обращаясь к энгам. — Как только увидите в окнах движущуюся тень, стреляйте! Только сначала прицельтесь как следует.

Вскоре и в самом деле в раскрытом окне показалась темная фигура. Свен подал знак, раздались два выстрела, по фигура все так же неподвижно оставалась на месте. Из зала донесся громкий хохот.

Мангеймер осуществил хитроумную выдумку, которой незадолго до этого поделился со своими солдатами. Шведы привязали к карабину подушку и нацепили сверху мундир. Один из солдат, пригнувшись, провел чучело вдоль окон. Оба энга попали в цель. Когда шведы сняли с подушки мундир, из нее выпали пули.

— Я так и думал, что они совсем рядом! — воскликнул капитан с самодовольным смехом. — Теперь нам надо придумать что-нибудь другое. Так мы протянем время, а завтра придет из города подкрепление. Сходи к фогту и попроси еще одну корзину французского вина!

Солдат взял свечу и вышел из комнаты.

— Капрал! — продолжал Мангеймер. — Поставь у моста часового и позаботься о регулярной смене караула. Парень может взять с собой бутылку вина, чтобы не страдать от ночного холода,

Один из драгунов зарядил свой карабин и двинулся к двери. Мангеймер остановил его.

— Неси караул исправно, — сказал он, — от этого зависит твоя жизнь. И если заметишь что-нибудь подозрительное, предупреди нас вовремя.

Этот разговор происходил в гостиной, заваленной вещами, которыми пренебрегли драгуны. После проделки с чучелом шведы принесли перины и подушки из спален Карен и ее матери и сложили на подоконниках, чтобы защититься от вражеских пуль. Через некоторое время дверь отворилась, и драгун, которого Мангеймер посылал к фогту, возвратился назад. За ним шел Танге: он нес корзину с бутылками.

— Гром и молния! — воскликнул Мангеймер, увидев капеллана. — Где это ты околачивался весь вечер? Я уж было подумал, что ты сбежал.

— Что вы! — ответил Танге. — Я сидел наверху, у себя в каморке, и занимался своими делами.

— А теперь ты спустился вниз, как только учуял, что мы принялись за господское вино?

— Нет, не потому, — ответил Танге с кривой усмешкой. — Когда я в сумерках вышел прогуляться на вал, с другого берега ручья меня окликнула старуха и попросила вам передать, что на четырех солдат, которых вы около полудня послали в деревню, напали люди Свена-Предводителя. Люди зовут эту старуху Головешкой.

Мангеймер расхохотался.

— Головешка! — повторил он, стукнув кулаком по столу. — Да ведь это старая моя приятельница — ведьма, предсказавшая, что мне не суждено умереть ни на земле, ни на воде!