горах, в районе Континентального раздела, в 1991 году.

6. Получена от Марик Папандреас Андропулос, сказительницы из Коринфа, которая получила ее от Андреа Заркоколис, тоже жительницы Коринфа.

7. Marcel Pagnol, Jean de Fkrette and Manon of the Spring, translated by W.E. van Heyningen (San Francisco: North Point Press, 1988). Клод Берри поставил по обеим историям фильмы (Orion Releases, 1987).

Первая история – про злоумышленников, которые перекрыли родник, чтобы помешать молодой супружеской паре осуществить свою мечту: жить свободно на природе в окружении зверей, деревьев и цветов и самим выращивать себе пищу. В итоге молодая семья обречена на голод, потому что на их землю не поступает вода. Злоумышленники рассчитывают купить у них участок за бесценок, поскольку за ним закрепилась дурная слава бесплодной земли. Муж умер, жена преждевременно состарилась, а ребенок остался неимущим.

Во второй книге ребенок, девочка, вырастает, раскрывает злые козни и мстит за свою семью. Стоя по колено в грязи, в кровь обдирая руки, она вытаскивает цементную пробку. Родник снова начинает бить, разливается ручьем, который течет, катя комья сухой земли – так выходит наружу старое злодеяние.

8. 'Боязнь провала' – одно из тех броских выражений, которые не дают истинного представления о том, чего именно боится женщина. Как правило, каждый отдельно взятый страх складывается из трех частей: первая – это остаток прошлого (который часто является источником стыда), вторая – отсутствие уверенности в настоящем и третья – боязнь неудачного исхода или плохих последствий в будущем.

Если взять творческую жизнь, то один из самых распространенных страхов – это не конкретная боязнь провала, а боязнь подвергнуть испытанию собственную храбрость. Мы размышляем примерно так: если меня постигнет неудача, можно собраться с силами и начать все сначала – впереди еще непочатый край возможностей. Но что, если у меня получится что-то весьма посредственное? Что, если при всем старании мне не удастся достичь заветного уровня? Для творческих натур это куда более мучительный вопрос. А ведь есть и много других. Вот почему творческий путь – очень серьезная и трудная стезя. Но эта сложность не должна нас останавливать, ибо творческая жизнь проходит через самое сердце дикой природы. Несмотря на найти худшие опасения, нас защищает глубокая забота инстинктивной природы.

9. Некогда гарпии были богинями бури, божествами Жизни и Смерти. К несчастью, у них отняли звание прародительниц обеих функций и превратили в однобокие существа. Как мы уже видели при рассмотрении природы Жизни-Смерти-Жизни, любая сила, управляющая рождением, управляет и смертью. Однако в Греции культура, выражавшая взгляды и идеалы господствующей верхушки, так сильно подчеркивала смертоносный аспект гарпий как несущих смерть демонических полуженщин-полуптиц, что природа гарпий, связанная с вынашиванием, рождением и воспитанием, была начисто отсечена. К тому времени, когда Эсхил написал свою пьесу, в которой гарпий убивают или заточают в пещеру на краю света, животворящая природа этих созданий была полностью забыта.

10. Это поздняя версия. Кстати сказать, не все негативные наслоения являются патриархальными и, конечно же, не все патриархальное негативно. Что касается мифов, которые некогда изображали сильную и здоровую женственность, то здесь старые негативные патриархальные наслоения имеют свою ценность, потому что не только показывают, как культура завоевателей подрывает хранимую прежде мудрость, но и могут показать, как притесняемая женщина или женщина с поврежденными инстинктами была вынуждена оценивать себя тогда и вынуждена оценивать себя даже сегодня, а также как она может исцелиться.

Совокупность разрушительных запретов, налагаемых на женщин (и/или мужчин) и направленных против них, оставляет за собой нечто вроде архетипического рентгеновского луча, который несет все то, что в процессе развития женщины подверглось искажениям, если она выросла в обществе, не приемлющем женского начала.

11. Многие символы можно отнести как к мужскому, так и к женскому полу. Главное, чтобы человек сам решил, какой из них использовать в качестве увеличительного стекла, рассматривая проблемы души и психики. Нет особого смысла спорить – как склонны делать некоторые, – каким символом является некий предмет, мужским или женским, потому что в итоге оказывается, что эти признаки всего лишь предлагают творческий подход к проблеме, а сам символ в действительности включает в себя другие силы, которые мы, стоящие на позиции Архимеда, постичь неспособны. И все же использование мужской или женской принадлежности остается важным, ибо каждая – своеобразная линза, сквозь которую можно много увидеть. Вот почему я, сообразно своему пониманию, ищу символы во всем – чтобы увидеть то, что можно увидеть, чтобы понять, как их можно использовать и, особенно, какие раны можно ими исцелять.

12. См. работу 'Is Animus Obsolete?' Jennette Jones and Mary Ann Mattoon в антологии The Goddess Reawakening, ed. Shirley Nichols (Wheaton, Illinois: Quest Books, 1989). Эта глава посвящена современным взглядам на анимус вплоть до 1987 г.

13. Для мифов вполне обычное явление, когда великая богиня создает сына из собственного тела. Впоследствии этот сын становится ее любовником/спутником/супругом. Хотя кто-то может воспринять это буквально и воспринять как описание инцеста, понимать это следует иначе: мы имеем дело с описанием того, как душа порождает мужской потенциал, который, развиваясь, воплощается в своего рода мудрость и силу и вступает в разнообразные сочетания с другими силами души.

14. А иногда и силу, движущую этой рукой.

15. В сущности, отбрасывая принцип мужской природы, мы теряем одну из важнейших составляющих пары противоположностей, которая необходима для восприятия и понимания (на всех уровнях) тайны двойственности человеческого существа. Однако если женщину коробит даже мысль о том, что мужское может быть частью женского, я посоветовала бы ей назвать эту связующую природу по своему вкусу, чтобы это не мешало ей представлять и понимать совместную работу этих противоположностей.

16. Oxford English Dictionary.

17. Я бы охарактеризовала это как сильную и предприимчивую природу мужского начала; у мужчин, принадлежащих к разным культурам, она нередко оказывается подавленной в процессе повседневных трудов, бессмысленных и бездушных. Это может быть также обусловлено происками общества, которое заманивает мужчин в упряжку и держит в ней, пока от них мало что остается.

18. В процессе своих исследований я выяснила, что некое подобие этой истории может быть вариантом сказок, посвященных зимнему солнцестоянию, когда старый год сменяется новым. В них изношенное умирает и возрождается снова во всем блеске юности.

19. Получена с любовью от Кати, которая в сороковые годы провела четыре года в русском исправительно-трудовом лагере.

20. Преображение огнем, над огнем или в огне является универсальным мотивом. Тот, что мы находим в сказке 'Три золотых волоса', встречается в греческом мифе: Деметра, великая Богиня-Мать, каждую ночь держит смертное человеческое дитя в огне, чтобы дать ему бессмертие. Случайно увидев это, Метанира, мать ребенка, обвиняет ее в попытке убийства и прерывает процесс. 'Очень плохо, – говорит богиня Метанире, – теперь дитя останется смертным'.

1. То, что вызывает счастье и наслаждение, всегда является 'задними дверьми', через которые входят любители эксплуатировать и манипулировать.

2. Сказки дядюшки Трунгпы – это непристойные плутовские истории; говорят, что они родом из Тибета. Плутовские истории есть у всех народов.

3. В Чатал-Хююк высоко на стене есть изображение, относящееся к категории 'между ног'. На нем представлена женская фигура, которая, широко расставив ноги, демонстрирует 'нижний рот' – возможно, это изображение оракула. Одна мысль о таком изображении вызывает у многих женщин понимающую улыбку.