– Твоими молитвами, баламутка, – добродушно проворчала ба.

– Ну и слава богу, – ответила Наташка и подмигнула Лене: – А ты чего такая сонная?

– Вчера поздно легла. – Ленка не удержалась, сладко зевнула. – Точнее сказать, сегодня, часа в два уснула и полчаса назад встала.

– С платьем возилась, – догадалась Наташка.

– Ага. Кофе хочешь?

– Уже пила.

– Тогда пошли ко мне.

В коридоре им на глаза попалась Катька. Наташка сделала ей из косичек рожки, и сестра довольно захихикала, а подруга проследовала дальше, грациозно ступая по затертому линолеуму. Высокая, гибкая, с модной короткой стрижкой, Наташка чем-то напоминала Лене пантеру. Она была старше Лены всего на три месяца, но всем парням без зазрения совести врала, что ей шестнадцать. И ей верили. У нее тоже была своя семейная история, и тоже далекая от совершенной.

Наташкина мама занималась частной адвокатской практикой, работала по двадцать пять часов в сутки и проворонила мужа (так она сама говорила). Отец Наташки, реставратор по профессии, пять лет назад женился на иностранке пенсионного возраста и укатил в Париж. С тех пор в этой неполной семье его называли не иначе как Альфонс. Примерно в это же время, когда Альфонс укатил в Париж, Лена потеряла маму. Может, именно эти житейские невзгоды и сплотили девчонок, раньше Лена никогда об этом не задумывалась, но получалось, что именно они сыграли не последнюю роль в том, что дружба их стала только крепче. Наталье, конечно, легче жилось. Она с мамой и красную икорку просто так, а не по большим праздникам кушала, и за границей каждый год хоть неделю, да отдыхала. Лена не завидовала, у каждого своя судьба. И потом она твердо верила, что когда-нибудь станет знаменитым кутюрье, как Коко Шанель, и тогда сможет осуществить любую свою мечту, например, поехать в Испанию, Италию или Францию и собственными глазами убедиться в том, о чем рассказывала подруга.

Наташка плюхнулась в кресло, вытянула ноги в джинсах и посмотрела на Ленку зелеными глазами, обозначенными черной подводкой:

– О чем задумалась?

– О будущем.

– Будущее далеко, отсюда не видать. Лучше обсудим настоящее. Значит, так, на повестке дня, как в том анекдоте о феминистках, три вопроса: первый – все парни обманщики. – Подруга начала загибать пальцы. – Второй – носить нечего. И разное. Начнем с разного. Рассказывай, куда пропала? Ни одного звонка за три дня.

– Сама знаешь, платье шила и вообще… – туманно отозвалась Ленка. – А что у тебя стряслось?

– В каком смысле?

– Ну, все парни обманщики.… С Эдиком, что ли, поругалась?

На каникулах Наташка начала встречаться с парнем из одиннадцатого класса, Эдиком Ходукеевым. И вот, что называется, не прошло и месяца.

– Если бы поругалась. У нас с ним, похоже, все к концу идет. Третье свидание подряд молчит, о чем-то своем думает. А задумчивость – верный признак охлаждения, уж поверь моему опыту, – сообщила Наташка и беззаботно улыбнулась: – А, ерунда! Какие наши годы, будут у нас еще Эдики. Ты лучше насчет своего «вообще» расскажи.

Тут Ленка не выдержала, так похвастаться захотелось перед подругой, что она все как на духу выложила. И про то, что на нее после Нового года сразу два парня в классе запали, и про то, что Борька ее уже вторую неделю провожает, и про то, что вчера он к ней домой приходил и что сегодня вечером они в кино идут.

– Слушай, Лен, а ты уверена, что они тебе лапшу на уши не вешают? – Наташка скептически поджала губы. – То никого, а то сразу двое.

– А что, так не бывает? – нарочито небрежно спросила Лена, чувствуя легкую досаду в душе. Вместо того чтобы порадоваться за нее, в Наташкином голосе чуть ли не зависть слышится.

– Бывает, конечно, но… – Подруга испытующе взглянула на Лену. – Что-то эта история мне сильно напоминает ту, что с Ирочкой вашей Дмитриевой приключилась. Помнишь, сама мне рассказывала, когда на нее два парня поспорили: кто из них ее первый завоюет. Тоже, между прочим, дело на Новый год было.

– Да нет, зачем им это нужно? – Ленка искренне удивилась: такое ей ни разу на ум не пришло.

– А кто их, этих парней, поймет! – отозвалась подруга, дернув хрупким плечиком. – У них, видишь ли, в голове все устроено не так, как у нас. Я вот тут в одном журнале прочитала, что у мужчин правое полушарие отвечает за логику, а левое – за эмоции, а у нас наоборот. Спрашивается, как можно прийти к соглашению, когда такая фигня происходит?

– Нет, тебе это все мерещится из-за твоего Эдика, – растерявшись, откликнулась Лена.

Она и не предполагала, что между мужчинами и женщинами все так сложно устроено. И, продолжая думать об этом, почти бессознательно призналась подруге:

– Макс даже ко мне ни разу не подошел, так… смотрит на меня иногда на уроках, когда думает, что я не вижу.

– Ну и что? – не сдавалась Наталья, подсевшая на эту идею. – Может, у него тактика такая. Может, он тебя взглядами заманивает? Интригует своей загадочностью. Ты же обратила на эти взгляды внимание?

– Ну, обратила, но он мне ни капли не нравится.

– Это другой вопрос. Сегодня нравится, завтра не нравится. Мне вот тоже Эдик ничуть не нравился, а на новогоднем вечере пригласил танцевать и сразу понравился. В общем, мой тебе совет, Серова: ты присмотрись к ним повнимательнее, прежде чем роман начинать. Особенно к этому активному Боре. А еще лучше, познакомь меня с ним. Я к нему сама присмотрюсь.

Почему-то это предложение не вызвало у Лены энтузиазма. Она, в общем-то, догадывалась почему: в те редкие случаи, когда подружки отправлялись куда- нибудь вместе повеселиться, все восторженные взгляды доставались Наташке. Та умела привлекать к себе внимание.

– Ладно, как-нибудь, – промямлила Лена.

Ее взгляд задержался на столе, где лежал диск.

– Наташ, дай мне свой плеер на денек.

– Зачем?

– Эминема послушать. – Ленка показала диск.

– Ух ты, новый диск! Откуда он у тебя? – Глаза подруги вспыхнули.

– Борька вчера принес из самых лучших побуждений. А я ему наврала, – вздохнув, призналась Ленка, – сказала, что отдала подружке свой плеер послушать музыку.

– А подружка без плеера – это я? – догадалась Наташка. – А ты, значит, у нас девочка с веером, плеером… вечером не ходи, – пропела она, подражая Земфире, и тут же широко улыбнулась, заметив, что Лена нахмурилась. – Не дергайся, дам плеер, слушай на здоровье. Но с условием: я на очереди. Завтра диск принесешь на часок, а заодно и расскажешь, как прошло ваше первое свидание с этим Борей. Или знаешь что?! – с неожиданной экспрессией воскликнула Наташка. – Я тебе плеер совсем подарю. Он мне все равно не нужен. Я мать уломала сегодня на ВВЦ за новым смотаться.

– Да ты что! – Лена замахала руками, отгоняя соблазн. – Я не могу взять.

– Чего это не могу! Можешь! – заверила Наталья Ленку и, хитро прищурившись, сказала: – Ну если ты такая принципиальная, то можешь слепить мне за него какую-нибудь «шедевральную вещичку», и в расчете будем.

– Я так понимаю, мы ко второму вопросу повестки дня перешли?

– Вроде, – усмехнулась Наташка. – Нет, ну, действительно, тут дискотека в «Кашалоте» намечается, а идти совершенно не в чем.

– Это тебе-то не в чем?

– Все всё уже видели. А хочется что-нибудь новенькое, сногсшибательное. Ну как, по рукам?

– Боюсь, что к субботе я не успею, – начала отнекиваться Ленка.

Требования у Наташки были высокие. Она любила покапризничать, фасоны всегда выбирала сложные, материал трудный для шитья. Нравится, значит, из него и будем «лепить шедевральную вещицу», и ведь подруге не втолкуешь, что не всегда структура материала соответствует модели, потому что она долевое направление в материале от поперечного отличить не в силах.

– Успеешь, – принялась уговаривать Наташка. – Я простенький фасончик присмотрела в «Базаре». Щаз знаешь какой девиз в моде: «Вперед к победе минимализма!» Тонкие лямочки, вырез круглый, о длине не говорю, в соответствии с девизом, а сзади… – Наташка принялась подробно описывать выбранный фасон, и Лена поняла, что сдалась. А так хотелось хоть немножко отдохнуть, но все дело было в том, что она и без обещанного подарка взялась бы за шитье, потому что просто не могла отказать подруге. А на счет моды, ее направлений, капризов и новых веяний она могла бы сто очков вперед дать Наташке, вот только желания спорить с ней не было.