Они молча занимались любовью, в полной темноте. Потом Тетти крепко обняла его, покачала, словно он был младенцем, и прошептала ему на ухо:

— Это было не похоже на то, что у нас было раньше. Обычно после этого ты уходил, а сегодня — остался со мной. Эсси, все было просто прекрасно.

— Это было фантастично. — Мондрайн шептал, и его дыхание ласкало впадинку у неё на шее. — Принцесса, ты очень дорога мне. Ты должна это знать.

— Хотелось бы мне поверить в это. Но это так трудно. Ты пришел, ты ушел…

— Я знаю. Ты просила меня не давать и не нарушать тех же старых обещаний, и я не хочу этого делать. Никогда снова. Но я дам тебе новое обещание.

— О, Эсси, не надо. Не сейчас. Не надо портить это мгновение.

— Принцесса, я серьёзно. У меня есть важная работа, которую нужно сделать. Её придется выполнять не на Земле, и это может занять очень много времени.

— Ты хочешь сказать, что очень долго будешь вдали от меня?

— Нет. Напротив. Я хочу сказать, что мне нужна помощь. Мне нужен кто-то, кому я смогу полностью доверять. Если ты согласишься мне помочь, мы покинем Землю вместе.

Она резко зашевелилась под ним, пытаясь сесть, преодолевая его вес.

— Эсси, ты правда хочешь этого?

— Совершенно определенно.

— Я хочу сказать, после всех этих лет… Потом ты просишь меня ехать с тобой. Я могу действительно поверить в это.

— Я серьёзно. Мы уедем, если ты захочешь.

Она снова стала качать его, обхватив руками и ногами.

— Конечно, я хочу! Почему бы мне не хотеть?

— Как насчет Парадокса? Ты перестанешь его получать, как только покинешь Землю. Его экспорт — один из самых суровых запретов карантина.

— А. — Она остановилась. Он слышал её дыхание и тихое причмокивание, когда она покусывала свою нижнюю губу. — Я все равно хочу. — В её голосе угадывались страх и желание, она нервно засмеялась. — Это вещество все равно убивает меня, я знала об этом все эти годы. Ты поможешь мне противостоять этой вредной привычке?

— Конечно, помогу.

— В таком случае, когда мы отправляемся?

— Очень скоро. Мне придется получить специальное разрешение карантина, пропуск на выход, но я начну этим заниматься с сегодняшнего утра. Мы сможем покинуть Землю через три дня. Ты подготовишься за это время?

— Подготовиться? — внезапно воскликнула Тетти. — Подготовиться! Эсро, если ты захочешь, я буду готова сию же минуту. Я была готова всю свою жизнь. Если я тебе нужна, я поеду прямо сейчас, ничего с собой не захватив.

— Это великолепно. — Тетти никогда не слышала столько счастья в его голосе. В темноте она не могла видеть его лицо.

Астероиды Египетского Скопления сформировались в солнечной системе, как аномалия. Орбиты входящих в скопление небесных тел имеют общий угол наклона и находятся на расстоянии перигелия приблизительно в триста миллионов километров. Это и подтверждает мысль о том, что они действительно являются скоплением, хотя и сильно рассредоточены в пространстве. Кроме того, они имеют очень схожий состав, а именно — мельчайшие частицы кремния, разбросанные по солнечной системе.

И к тому же все они аномальны. Вместо того, чтобы двигаться по эклиптике, как все добропорядочные планетоиды, их общая орбитальная плоскость наклонена к эклиптике под углом пятьдесят девять градусов.

Физические характеристики Египетского скопления представлены в Дополнении к Основным Эфемеридам солнечной системы — справедливая мерка их значимости в большой звездной схеме. Но даже входя в состав малой группы, это скопление является настоящей глыбой. Гор, двадцати километров в поперечнике, — это один из самых малых астероидов, весьма неприметный экземпляр. Не более чем лишенный растительности клин черной скалы, не имеющий атмосферы, летучих веществ над поверхностью. Природа наградила его неправильной формой, зато забыла наделить полезными ископаемыми, легко достижимой орбитой или каким-либо другим хорошим качеством.

Это идеальное место для уединения. Памятуя об этом, изоляционистская религиозная секта (сейчас уже забытая) давным-давно превратила Гор в изрешеченный червями сыр из черного кремния, полый внутри, с помещениями, соединенными тоннелями. Отражающие эхо внутренние залы с их неожиданно сворачивающими и спирально извивающимися коридорами были идеальным местом для полной изоляции и безопасности.

Или для тюремного заключения.

В одном из центральных залов Гора, меньше всего похожего на жилое помещение, сидели двое мужчин и две женщины: Кубо Фламмарион, Чен Дальтон, Татьяна Синай-Перес и Лия Рэйнбоу.

Фламмарион говорил уже очень долго, а остальные слушали с различной степенью внимания. Чен Дальтон ерзал и играл с тарелкой и вилкой, сидя напротив Фламмариона. Тетти смотрела вперед и вверх со скучающим безжизненным выражением лица цвета грязного мела, в то время как руки ее дрожали, как только она приподнимала их над столом. Единственная из троих, Лия ловила каждое слово, сказанное Фламмарионом.

— Но вы не можете. — Ее лицо было хмурым и разъяренным, и говорила она на стандартном языке солнечной системы настолько плохо, что Фламмарион понимал ее с большим трудом. — Вы совершенно не можете. Вы что, не понимаете, о чем я говорю? Я приглядывала за Ченом с четырех лет, с тех самых пор, как его мать продала его Боззи. Если я не с ним — он теряется — полностью.

— Он будет теряться вначале. — Кубо Фламмарион выглядел ничуть не счастливее, чем Лия. — Понимаешь, только вначале, а потом он ко всему привыкнет и с ним все будет в порядке. Принцесса Татьяна будет очень хорошо присматривать за ним.

— Чену нравится Тетти, — сказал Дальтон. — Это было самое сложное предложение, которое он произнес с момента их прибытия на Гор.

— Как она может заботиться о нем? — взорвалась Лия. — Посмотри на нее, ради Бога. Она наркоманка, все такая же, как и раньше. Она даже о себе не может позаботиться.

Тетти поуютнее уселась на стул и повернулась лицом к Лии.

— Что ты думаешь, я чувствую по этому поводу? Ты что, считаешь, что я хочу быть здесь? Не хочу. Я не хочу быть нянькой этого… этого слабоумного переростка, которого ты привезла с собой. Я ничего этого не хочу. Я просто хочу вернуться домой, обратно на Землю, подальше от этого богом забытого, богом проклятого, богом брошенного места. — Она наклонилась вперед и закрыла лицо дрожащими руками.

— Слабоумный? — воскликнула Лия. — Что ты имеешь в виду? Чен так же хорош…

— Не сейчас. — Фламмарион закрыл своей ладонью рот Лии. — Не драконь Тетти, разве не видишь, она не в себе. Попытайся думать о ней лучше. У нее сейчас синдром отмены Парадокса.

— Откуда вы знаете?

— Я испытывал это, я знаю. Поверь мне, единственное, о чем она сейчас может думать, это о том, как ей хочется уколоться.

— Укол для Тетти, — счастливо произнес Чен. — Тетти мой друг. — Он преодолел разделявшее их расстояние и крепко обнял ее.

Фламмарион удивленно уставился на него. Тесты, показавшие, что умственное развитие Чена находится на уровне двухлетнего ребенка, были перепроверены множество раз, и их окончательным выводом было просто усреднение многих фактов. Иногда казалось, что Чен не понимает ничего из