регламента вышла из строя какая нибудь мелочь, отправляются на помойку или отдаются бедным родственникам, а взамен пригоняются новые, украденные в Москве, Питере или ином крупном городе. Проблем с доставкой их в Чечню не возникает: дорожные инспектора на промежуточных постах так же любят бумажки с изображениями американских президентов, как и московские чиновники, перепродающие через подставные фирмы ворованную нефть.

Про оружие даже говорить смешно. Приходи на любой склад и бери столько, сколько способен унести. За дополнительную плату дадут и транспорт, и солдатиков на погрузку. Схема отработана...

Степановых нащупал кругляшок магнитного клапана и провернул его по часовой стрелке. Первые пол оборота деталь прошла как по маслу. Потом сопротивление возросло и Александру пришлось приложить все силы, чтобы загнать клапан в пазы.

Придется менять весь блок.

С приводом заслонок балластных цистерн шутить не следует. Слишком велика опасность того, что клапан заклинит, и тогда придется продуваться вручную. Хорошо еще, что французы предусмотрели двойной вариант всплытия и оснастили все трубопроводы высокого давления механическими штурвалами.

Не то что на подлодках российского флота.

Александр выбрался на деревянный пирс и распрямил затекшую спину.

— Сэрьезный поломка? — спросил Ваха.

— Ерунда, — Степановых почесал поясницу. — На час мутотени. Потом можем отправляться...

— Геноцид абстрактен по своей сути, — Вася Славин поднял вверх указательный палец и немного придвинулся к отцу Арсению. — Как и декларация прав человека.

Рокотов застыл в узком проходе, ведущем от входа в пещеру к месту дислокации незанятых на внешних постах казаков, и прислушался к разговору.

— Я с вами не согласен, — мягко возразил священник. — Права человека суть заповеди Божьи, переведенные в удобную для понимания форму. А осуждение любого геноцида — это прямая калька с принципа «Не убий». Господь осуждает любое лишение жизни любого существа, ибо сие есть вмешательство в его помыслы. Карать может лишь тот, кто дает жизнь.

— Если ваши слова, батюшка, довести до логического завершения, — хмыкнул Славин, — то выходит, что любая женщина, родившая ребенка, имеет право на замачивание одного человека. Она ж дала жизнь...

— Неправильно, — отец Арсений потеребил цевье гранатомета. — Душу вкладывает Господь. Женщина является всего навсего неким контейнером для воспроизводства физической оболочки.

— А вы, я смотрю, не чужды наукообразию, — развеселился Славин. — Обозвать женщину контейнером — это не каждый шовинист себе позволит!

— Надо же придать понятию словесную форму, — священник развел руками. — А как иначе скажешь?

— Вы оба отвлеклись от темы, — вмешался Кузьмин, на секунду оторвавшись от чистки автомата. — Что там с геноцидом?

— А а! — улыбнулся Вася. — Мое мнение такое: надо каждый случай геноцида описывать отдельным термином.

— Это как? — осведомился Пышкин.

— Элементарно. Геноцид евреев — жидоцид, события девятьсот пятнадцатого года — арменоцид, то, что сейчас в Косове делается — сербоцид, бойня в Центральной Африке — тутсицид и хутуцид...

— А так же альбуцид и стрептоцит, — не выдержал Владислав. — Васек, ты так всех запутаешь.

— Ничего подобного! Как раз в этом случае не будет перекосов.

— Куда? — Рокотов уселся рядом с Кузьмичем.

— Хотя бы в сторону холокоста...

— Нежная тема, — кивнул Влад. — И что ты своим жидоцидом с ней поделаешь?

— Выбью из рук сионистов право решать, что считать геноцидом, а что — нет.

— Как это?

— Вот смотрите, — Славин отложил ВСС в сторону и сел по турецки. — В современном мире на первом месте среди всех видов геноцида находится уничтожение евреев. Больше половины публикаций и примеров — именно о холокосте. О книгах я молчу. На один сборник про тех же армян — десяток про евреев. Если не больше... Непорядок получается. Как ни коснешься темы геноцида — тут же вылезают евреи со своими воплями о погромах и концентрационных лагерях. А почему?

— Действительно, почему? — Кузьмич поставил на место затворную раму «Грозы».

— Объясняю, — Василий выщелкнул сигарету из пачки. — Иудеи из разных общественных фондов оккупировали места в международных структурах, занятых изучением нарушений прав человека. И фактически диктуют всем остальным, как относиться к каждому конкретному случаю.

— Ты батьку Кондрата не переслушал? — поинтересовался Влад.

— Нет. Все и так сходится. Тем более, что Кондрата я не люблю... Он, по моему, просто идиот. Метет всякую чушь, а толку никакого. Лучше бы свои обязанности губернатора исполнять научился. Вместо того, чтобы на митингах глотку драть...

— Это точно, — согласился Пышкин.

— Хорошо, — Рокотов решил больше не сбивать с мысли казака «жидоборца». — Приведи пример негативного влияния иудеев на проблему геноцида.

— Пожалуйста. Ситуация с резней армян турками...

— И что?

— Все в курсе, что те события так геноцидом и не признали?

— Турция — член НАТО, — Кузьмич пожал плечами. — На мой взгляд, в этом все дело. Они Штаты предупредили, что, если геноцид армян будет признан, то турки пересмотрят свое отношение и к Альянсу, и к закупкам вооружений. Америкосам на армяшек плевать, Турция им важнее. Вот и заблокировали решения ООН по этому вопросу.

— Не все так однозначно, — хитро улыбнулся Славин.

«А Василек не так прост, как может показаться на первый взгляд, — подумал Рокотов. — Копается в мелочах, ищет аналогии... Молодец. Ему б не на ферме работать, навоз за быками убирать, а в институт поступать. К примеру, в наш Универ, на исторический... Там как раз деканом Фроянов служит. Тоже большой патриот. Ему волю дай, так он основным курсом поставит тему „Мировое еврейство и как с ним бороться». Большого ума товарищ...'

— Что то еще есть? — спросил отец Арсений.

— А як же! Ведь важно не то, что ООН решение проблемы тормознула, а то, как именно это произошло.

— Евреи, евреи, вокруг одни евреи, — спел Кузьмич. — Даже птичка воробей...

— ...тоже маленький еврей, — поддержал Владислав.

— Лежу, параличом разбит,

Оказалось, сын мой жид.

Вы скажите мне, друзья,

Неужели жид и я? — неожиданно продекламировал священник и покраснел.

Хохот участников дискуссии о правах человека разбудил мирно почивавших в углу пещеры Фирсова, Рудометова и Янута.

— Это я так, — смущенно сказал отец Арсений. — В детстве слышал. Вот и запомнил...

— Вы совсем озверели, — зевнул Виталий. — Поспать не даете...

— Все равно через пять минут вставать, — Рудометов нацепил очки, посмотрел на часы и потянулся.

— Так что там с ООН и армянами? — напомнил Рокотов.

— А вот что, — Вася заговорщицки подмигнул батюшке. — Аккурат перед сессией, на которой должно было быть принято решение по этому вопросу, делегатов европейских стран пригласил к себе Джозеф Либерман...