нибудь недовольна? Зачем ей лишние хлопоты?

— Так-то оно так! — кивнула с улыбкой Пинъэр. — Но за последние годы моя госпожа таким образом заработала несколько сот лянов серебра! Свои личные деньги, которые ей выдают из общей казны, она копит и тоже отдает в рост, получая процентов до тысячи лянов серебра в год!

— Вы с хозяйкой на наших деньгах зарабатываете проценты, а мы, дураки, ждем! — воскликнула Сижэнь. — Здорово, нечего сказать!

— Ну и бессовестная же ты! — возмутилась Пинъэр. — Неужели тебе не хватает денег?

— Мне-то хватает, — ответила Сижэнь, — тратить не на что — разве что копить для какой-нибудь надобности.

— Если хочешь, возьми у меня — я скопила несколько лянов, — а потом я из твоих вычту.

— Сейчас пока не нужно, — покачала головой Сижэнь. — Если же понадобятся, непременно попрошу у тебя.

Пинъэр кивнула и направилась к выходу из сада. Здесь она столкнулась со служанкой, посланной за ней Фэнцзе.

— У госпожи важное дело, она ждет вас, — сказала служанка.

— Что еще за дело? — спросила Пинъэр. — Разве госпожа не знает, что меня задержала старшая госпожа Ли Вань? Я ведь не убежала, чтобы посылать за мной служанку!

— Я тут ни при чем, — возразила девочка. — Скажите об этом госпоже сами!

— Ты еще огрызаться! — прикрикнула на нее Пинъэр, плюнув с досады.

Когда Пинъэр пришла, Фэнцзе дома не было. В комнате сидела бабушка Лю, которая как-то приходила за подачкой, ее внук Баньэр, жены Чжан Цая и Чжоу Жуя и несколько девочек-служанок. На полу лежали высыпанные из мешка жужубы, маленькие тыквы и еще какие-то овощи и зелень.

При появлении Пинъэр все поспешили встать. Даже старуха Лю с удивительным проворством спрыгнула с кана и почтительно осведомилась:

— Как поживаете, барышня? Я давно собиралась прийти справиться о здоровье вашей госпожи и повидать барышень, но никак не могла выбраться. Урожай нынче богатый, и на зерно, и на фрукты, и на овощи. Продавать я не стала, дай, думаю, отнесу самые лучшие вашей госпоже и барышням. Редкие дорогие кушанья им наверняка приелись. Пусть отведают зелени и овощей! Дарю их от чистого сердца!

— Спасибо тебе за заботу! — поблагодарила Пинъэр, сделав знак бабушке сесть. После чего села сама, предложила сесть женам Чжан Цая и Чжоу Жуя и приказала девочкам подать чаю.

— Вы, барышня, сегодня такая веселая да румяная! — заметили женщины. — Даже глаза покраснели!

— В самом деле? — сказала Пинъэр. — Это с непривычки. Старшая невестка Ли Вань и барышни меня напоили вином. Целых две чарки выпила, потому и раскраснелась.

— А я думаю, где бы мне выпить! — смеясь, сказала жена Чжан Цая. — Но никто что-то не угощает! Когда, барышня, вас опять пригласят, захватите с собой и меня!

Все рассмеялись, а жена Чжоу Жуя добавила:

— Утром я видела крабов, которых для вас приготовили. На цзинь их пойдет два-три, не больше! А две-три корзины, пожалуй, потянут не меньше чем на семьдесят, а то и восемьдесят цзиней!

— На всех обитателей дома вряд ли хватит, — заметила жена Чжан Цая.

— Где там! — вскричала Пинъэр. — Хозяева съели всего по парочке! Служанкам досталась самая малость, да и то не каждой.

— Такие крабы нынче идут по пять фэней[283] за цзинь! — вставила бабушка Лю. — Значит, десять цзиней обойдутся в пять цяней серебра. Пятью пять — двадцать пять, да еще трижды пять — пятнадцать, да еще накинуть на вино и закуски, вот и выйдет больше двадцати лянов серебра! Амитаба! Этих денег у нас в деревне хватило бы на целый год!

— Бабушка, вы уже видели госпожу Фэнцзе? — перебила ее Пинъэр.

— Видела, — ответила старуха, — она подождать велела…

Бабушка Лю выглянула в окно, посмотрела на небо и сказала:

— Нам пора. А то не выберемся до темноты из города.

— Погоди, — остановила ее жена Чжоу Жуя, — пойду разузнаю, где госпожа.

Вскоре жена Чжоу Жуя вернулась и сказала бабушке Лю:

— Однако же повезло тебе! Ты понравилась госпоже!

Пинъэр спросила, что это значит.

— Вторая госпожа Фэнцзе сейчас у старой госпожи, — пояснила жена Чжоу Жуя. — Я шепнула второй госпоже, что бабушка Лю собирается уходить, а госпожа говорит: «Идти ей далеко, сюда она несла тяжелую ношу. Пусть заночует у нас». Услышав это, старая госпожа расспросила вторую госпожу про бабушку Лю и сказала: «Мне давно хотелось поговорить с такой женщиной, умудренной жизненным опытом». Это ли не значит, что бабушке повезло вдвойне?

И она заторопила старуху идти к матушке Цзя.

— Куда мне такой нескладной да неотесанной соваться к знатной госпоже! — переполошилась старуха. — Скажи лучше, сестрица, что я ушла, что…

— Ладно вам, — оборвала Пинъэр. — Идите скорее. Старая госпожа жалеет старых и бедных, не любит только притворщиков да обманщиков. Если боитесь, тетушка Чжоу вас проводит.

Жена Чжоу Жуя взяла старуху за руку и повела к матушке Цзя. С ними пошла и Пинъэр. У вторых ворот ее окликнул мальчик-слуга:

— Барышня!..

— Что еще? — спросила Пинъэр.

— Время позднее, а у меня мать заболела, лекаря нужно позвать. Отпустите меня, добрая барышня!

— Все вы словно сговорились! — проворчала Пинъэр. — То один отпрашивается, то другой, и так каждый день. К госпоже никто не идет, только ко мне! Чжуэр тоже ушел, а потом вдруг понадобился второму господину Цзя Ляню, пришлось мне оправдываться, выгораживать Чжуэра. Второй господин рассердился, заявил, что я распустила слуг! А теперь ты просишься!

— Он правду говорит, — сказала жена Чжоу Жуя. — Будьте милостивы, отпустите его!

— Ладно, — согласилась Пинъэр, — только смотри утром приходи пораньше! Ты можешь понадобиться. Чтобы был на месте к тому времени, когда солнце начнет припекать. А сейчас передай Ванъэру, пусть завтра же принесет второй госпоже проценты под занятые деньги. А не принесет, пусть подавится ими, вторая госпожа напоминать ему больше не будет!

Вне себя от радости мальчик пообещал Пинъэр все в точности исполнить и убежал.

Когда старуха Лю и все, кто ее сопровождал, пришли к матушке Цзя, они застали там девушек из сада Роскошных зрелищ.

Ослепленная роскошным убранством и блеском драгоценностей, бабушка Лю окончательно растерялась. Вдруг она увидела прямо перед собой на невысокой тахте почтенного вида старуху, напротив, смеясь и болтая, сидела Фэнцзе. Возле старухи сидела на корточках красавица, вся в шелках, и растирала ей ноги. Бабушка Лю поняла, что это и есть матушка Цзя.

— Желаю вам много лет здравствовать! — поспешно сказала старуха Лю, не переставая кланяться.

Матушка Цзя слегка приподнялась на тахте и справилась о здоровье бабушки Лю, затем приказала жене Чжоу Жуя подать стул и пригласила старуху сесть. Баньэр до того оробел, что спрятался за спину бабушки и позабыл справиться о здоровье хозяев дома.

— Почтеннейшая, сколько лет тебе нынче сравнялось? — спросила матушка Цзя.

— Семьдесят пять, — ответила бабушка Лю, вставая.

— А ты еще крепкая! — удивилась матушка Цзя. — Я, если доживу до твоего возраста, вряд ли смогу передвигать ноги!

— Мы весь век живем в нужде, — промолвила в ответ старуха Лю, — а вы, почтенная госпожа, наслаждаетесь счастьем. Будь у нас в деревне все такими, как вы, некому было бы работать!

— Видишь хорошо? — поинтересовалась матушка Цзя. — Зубы целы?

— Зубы целы, — ответила бабушка Лю. — Правда, в нынешнем году левый коренной стал