— Сквозняк? Странно! — нахмурился Эдгар.

— То мне нужны будут доказательства! — Изабель почти кричала, вешаясь на шею Эдгару. — Доказательст ва того, что вы на самом деле будете заботиться обо мне!

— Доказательства? — спросил Эдгар и облапил девушку. — Будут тебе доказательства!

И он потянулся к губам Изабель своими мокрыми и жадными губами.

Изабель в ужасе закрыла глаза, задыхаясь от запаха перегара. Ей оставалось только молиться, чтобы эта пытка скорее закончилась.

Но ничего не случилось. Во всяком случае, с Изабель.

Сзади послышался короткий шорох. Затем спереди раздался громкий вопль.

Изабель открыла глаза.

Нижняя часть панталон Эдгара превратилась в лохмотья, а к его обнаженной лодыжке припал Мордрид. Он сжимал ногу Эдгара с таким видом, будто это была не лодыжка английского джентльмена, а аппетитная мозговая кость. Мордрид издал неопределенный звук и глубже погрузил в ногу Эдгара свои огромные желтоватые клыки.

— О-о-о! — заорал Эдгар. — А-а-а! Пшел вон!

— Нельзя, Мордрид, — сказала Изабель.

Пес покосился на нее, но расставаться с ногой Эдгара не спешил. Очевидно, она чем-то ему приглянулась.

— Отойди!

Мордрид огорченно зарычал и с видимой неохотой разжал челюсти.

— Я убью его, — прошипел Эдгар, отпуская Изабель и сокрушенно глядя на бахрому, болтающуюся там, где так недавно красовались сшитые по моде панталоны.

— Кровь течет, — заметила Изабель, пытаясь придать своему голосу хоть капельку теплоты. — Нужно заняться раной.

— Я убью его, — твердо и спокойно сказал Эдгар, не сводя глаз с Мордрида.

— Ну-ну, — успокоила его Изабель. — Сначала — рана.

Она закинула на свое плечо руку Эдгара и, словно заправская сестра милосердия, поволокла раненого с поля боя — поближе к двери.

— Пойдемте, сэр Эдгар, я окажу вам помощь. Я слышала, что такие раны лучше всего промывать бренди. Да заодно и внутрь стаканчик-другой пропустить не повредит.

Бренди. Это слово всегда звучит убедительно. А уж сэра Эдгара уговаривать не пришлось.

— Пожалуй, ты права, — легко согласился Эдгар и заковылял к выходу, опираясь на хрупкое плечо Изабель.

Когда они оказались в коридоре и за ними захлопнулась дверь спальни, Изабель облегченно вздохнула.

— Ну вот, теперь можно отдохнуть от этих болтливых леди и спокойно, по-мужски поговорить, — сказал Эдгар, облегченно откидываясь на спинку стула со стаканом бренди в руке.

Терренс посмотрел на него и подумал, что правильнее было бы сказать «отдохнем от этой болтливой леди» — именно так, в единственном числе, потому что за столом был слышен один только голос — голос Амелии. Все остальные леди хранили молчание. Амелия же, то ли не обращая внимания, то ли просто не замечая, что температура за столом находится на точке замерзания, все щебетала и щебетала, не блистая, правда, при этом разнообразием тем. Их у нее, собственно, было только две: предстоящая свадьба и медовый месяц.

Он с сожалением припомнил сегодняшнее утро, ту сцену, что разыгралась между ним, Изабель и Амелией. Да, утренняя схватка окончилась поражением. Чего они добились? Да ничего! Только вконец рассорились с Изабель. А эта коричневая ворона как была при своем, так при своем и осталась. Чертова курица!

Он с грустью подумал об Изабель и сказал, отхлебнув из своего стакана:

— Да, и в самом деле!

Эдгар ухмыльнулся:

— Моя птичка немного возбуждена, конечно, но ее можно понять. Так сказать, витает в облаках!

— Ну, может быть, прогулка вокруг аналоя в церкви Сент-Джордж поможет ей спуститься с небес на землю, — слегка заплетающимся языком заметил Джош. Он весь вечер то и дело благоговейно припадал к бутылке. — Я имею в виду заботы по дому и все такое прочее, что свалится на нее.

— Хм-м-м, — глубокомысленно нахмурился Эдгар. — И в самом деле, нужно будет с ней поговорить. Я сам что-то и не подумал об этом.

— Скажите, Эдгар, — обратился к нему Терренс, желая увести разговор подальше от Амелии, о которой ему ни говорить, ни думать совершенно не хотелось. — А что с вами случилось? Я слышал, что вас покусал Мордрид?

Эдгар поморщился.

— А, ерунда! Но этого бешеного пса следует пристрелить.

— А мне нравится этот бродяга, — возразил Джош. — Надежный пес, отличный охранник и верный друг.

— Да, это так, — присоединился Терренс и внимательно посмотрел на Эдгара. — Мне известно, что Мордрид, как истинный джентльмен, может пустить в ход свои клыки только в одном случае — когда защищает какую-нибудь леди. Так почему же он покусал вас?

— Нет, он, правда, покусал однажды человека и не из-за леди, — ухмыльнулся Джош. — Помните того сумасшедшего повара-француза? Но тот бросился на Мордрида с топором. Вы не бросались на Мордрида с топором, Эдгар?

— Разумеется, нет, — буркнул Эдгар и отвел глаза.

— А что же вы делали? — нахмурился Терренс.

— Да говорю же вам — ничего! — огрызнулся Эдгар.

Он поднялся со стула и нервно прошелся по гостиной.

— Чертовски крепкий бренди, — сказал он и поспешно двинулся к двери. — Пойду-ка лучше прилягу.

Терренс и Джош молча проводили его взглядами.

— Что это с ним? — удивился Джош, когда Эдгар ушел.

— Не знаю, — вздохнул Терренс. — Да, по правде сказать, и знать не хочу.

— Туман, туман, — промурлыкал Джош и потянулся к графинчику с бренди. — Что-то он темнит.

Джош бережно взял хрустальный сосуд и щедро плеснул из него в свой стакан.

— Впрочем, скажу тебе, старина, он всегда темнит. А его дочка, так у той вообще черепица с крыши поехала. — Он призывно взмахнул графинчиком. — Тебе налить?

— Нет, — вздохнул Терренс. — Боюсь, с меня на сегодня хватит.

— Как знаешь. А я так выпью, — сказал Джош, опуская графинчик на стол и беря в руку стакан, наполовину наполненный янтарной жидкостью. — Хочу сегодня напиться. Только это и остается.

Он высоко поднял свой стакан:

— За дам!

Терренс издал протестующий возглас и стремительно потянулся к графинчику.

— Если за дам, то я не могу не присоединиться.

Джош откинулся на спинку стула в ожидании Терренса и заметил, покачав головой:

— Не понимаю женщин. Не понимаю, и все тут. Элизабет не желает со мной разговаривать! Я сказал ей… Ну, это неважно, что я сказал. Но, черт побери! Я кладу к ногам женщины свое сердце, а она не