торопливо заканчивала накрывать на стол. Хуже того, в кухне хозяин не заметил никаких признаков подготовки к ужину. Сочтя все это очередной демонстрацией, которые супруга то и дело устраивала ему в последнее время, он скрылся в кабинете, захлопнув дверь. Однако вскоре голод погнал его обратно. Хозяин прошел в столовую и склонился над наполовину накрытым столом. То, что он там увидел, никак не могло улучшить его настроения. Брусника, маринованная тыква… да это просто издевательство какое-то! При его аппетите и четком указании относительно тефтелек. Хеленки хозяин не видел. Поставив на стол лакомые закуски, кухарка отправилась за тефтелями и в данный момент, вынув их из холодильника, все решала главную задачу: в холодном виде или разогреть? В холодном они очень вкусны, к тому же хозяин сегодня горячие уже ел. Или, может, все-таки разогреть?

Раздраженный хлопок двери кабинета заставил Хелену молниеносно принять решение, поистине Соломоново: половину тефтелек прямо сейчас понесет на стол холодными, а потом, не торопясь, разогреет остальные.

И так получилось, что, когда хозяин, стараясь не шуметь, тайком, назло этой дуре покидал дом, Хелена опять оказалась в столовой и не видела, как он уходил. И не только она, никто не видел. Кроме, разумеется, бдительного детектива Конрада Гжесицкого.

Тем временем Марине пришлось прервать интриги в доме соседки, так как вернулся с работы сам Муминек. Очень некстати вернулся. Марина почти убедила его легковерную супругу, что муж в данный момент любезничает со злой разлучницей зубной врачихой. Соседка уже раскалилась добела, и оставалось совсем немного, чтобы с дубинкой кинулась крушить всех — мужа, разлучницу, а также дом и машину последней. А он тут как тут! И вдобавок при виде Марины задает той вроде бы невинный вопрос:

— А почему ваш «ягуар» на стоянке? Что случилось? Храбрый человек пан Вольский, ничего не скажешь, не боится, что угонят.

Не отвечая, Марина развернулась, и ее словно ветром сдуло. Нет, не подходит тут сравнение с ветром, с такой тяжестью разве что ураган справится, но все же она проявила редкую для себя прыть. И все равно Кароля не застала, равно как и его машины. Но на всякий случай в дом вошла на цыпочках.

Хелена сообщила хозяйке, что пан Кароль вернулся, а она не знает, в каком виде подавать тефтели, никаких указаний на сей счет не получала.

— Дак я решила подать напополам и холодные поставила на стол. А хозяин заперся в кабинете и сидит.

Хозяйка одобрила «напополам» и автоматически подкрутила газ под большой сковородой с крышкой.

— Все время так сидит? — поинтересовалась она.

— Один раз выходил и опять заперся.

— Говорил что-нибудь?

— Ни словечка. Молчит!

Ситуацию Марина оценила двояко. Нет, даже трояко. С одной стороны, ужасно, когда Кароль упорно молчит, верный знак, что он в бешенстве. С другой — прекрасно, раз «ягуар» оставлен на стоянке. Похитители извещены, охранники приступают к своим обязанностям лишь с десяти вечера. Будучи в таком состоянии, муж не сможет сдержать ярости и ринется в драку. С третьей стороны, к сожалению, не до конца удалось обработать соседку, поэтому никакого инцидента на другом конце поселка не произойдет, а жаль. Угонщикам на все про все остается полтора часа, успеют ли обернуться? Достаточно ли они оперативны?

Все так же крадучись, Марина закончила накрывать на стол и деликатно постучала в дверь кабинета.

— Ужин на столе, — сообщила она дрожащим от волнения голосом.

Ответом было молчание. Плохо дело, хуже, чем она думала. Постучала еще раз, после чего нажала на ручку.

Дверь оказалась запертой.

Это уже сулило сущий катаклизм. Заперся в кабинете, отказывается от ужина, упорно молчит… Столь ужасные симптомы означали нечто из ряда вон выходящее, и у Марины затряслись поджилки. Что теперь будет? Вышвырнет ее из дома? Уедет на месяц, оставив без гроша? Начнет крушить все вокруг, особое внимание уделяя любимым вещам жены? Помчится в суд с заявлением о разводе? И конечно, подкупит судей, чтобы признали развод по ее вине. А может, как выскочит сейчас и передушит всех в доме?

Был уже раз случай со сходными симптомами, тогда обиженный Кароль разогнал ее гостей, а потом целых два месяца ей не удавалось с ним и словом перемолвиться. На содержание дома она не получала ни гроша, к тому же вышла из строя ее машина — почему-то полетела правая фара. Хелена работала в кредит, в доме нечего было есть, сам же муж питался в городе. Она тогда задолжала всем, кому можно, — косметичке, парикмахерше, в продовольственном магазине. Ужас!

Недвижной массивной статуей торчала несчастная женщина под дверью кабинета, не осмеливаясь постучать еще раз: вдруг дверь распахнется и изверг набросится на нее с кулаками! Спасительная мысль о том, что, возможно, угонщики уже близко и этому подлецу придется прекратить свой демарш, придала Марине сил. На цыпочках отойдя от двери кабинета, она поднялась к племяннице.

— Не знаю, что и делать, — нервно начала она. — Может, сядем за стол? Кароль заперся в кабинете.

Юстина уже давно отложила книгу, чувствуя, что в доме что-то происходит.

— На запахи дядя всегда реагирует, — попыталась она утешить тетку, спускаясь вслед за ней по лестнице.

И они сели за стол. Юстина без аппетита ковырялась в тарелке, Марина, напротив, от волнения поглощала еду, точно оголодавшая гиена. Вдруг с улицы донесся какой-то шум. Взвыла противоугонная сигнализация, скоро уже выли три машины, им вторили крики людей, шум моторов. Какофонию перекрыла сирена «скорой помощи». Поскольку окна столовой выходили на другую сторону, на шум с улицы Марина и ее племянница долго не реагировали, пока он не достиг критического уровня.

— Там что-то творится, — крикнула Хелена из кухни. — Слышите, как машины развылись?

Женщины мигом заинтересовались, Марину даже в жар кинуло. Чудом не подавившись, она вскочила, опрокинув стул.

Меж тем события на стоянке уже пережили свой апогей. «Скорая помощь» уехала, вдали мерцали ее габаритные огни. Автомобили сбились в кучу, вокруг суетились их владельцы. Ни Кароля, ни его «ягуара» нигде не было видно.

Надежды так переполняли Марину, что она почти задыхалась. Из разговоров стало ясно, что произошла авария, кто-то разбился на машине, потом какие-то люди устроили драку и «скорая» даже кого- то увезла. Кого именно, никто толком не знал — все прибежали уже позже. Автомобили же сгрудились в кучу, чтобы освободить место для «скорой помощи», аварийки, дорожной инспекции, пожарной машины и мебельного фургона.

Надежды Марины перерастали в уверенность. Ясно, «ягуар» угнали, а в больницу отвезли изувеченного Кароля, пытавшегося отстоять свою собственность. Говорят, в очень тяжелом состоянии, может, и живым не довезут…

Ни о чем не спрашивая, Марина развернулась и, стиснув зубы, потопала к дому. Племянница бросилась за ней.

— А где дядя? — тревожно допытывалась она. — И «ягуара» нет.

В ответ Марина пробурчала что-то невнятное, не разжимая губ, боясь, что радость вырвется наружу.

— А пан Кароль так и не вышли, — едва поспевая за ними, удивлялась Хелена. — Не могли ведь не слышать, вон, окно у них открытое. Неужто даже не выглянули?

Марина подняла голову. И в самом деле, окно хозяйского кабинета нараспашку, занавеска отодвинута. И если это не мужа забрали в больницу, может, он у себя в кабинете лежит бездыханный? Кондрашка хватил при виде кражи любимого «ягуара».

— Должно быть, дядюшка в спешке выбежал из дому, — говорила Юстина. — Но тогда куда он подевался? А вдруг уже вернулся и ужинает без нас?