усложняет нам работу. Чрезвычайно.

Про распорядок Марина и без него знала. Ее интересовало другое:

— А сколько их?

— Трое. У всех граждан восьмичасовой рабочий день, а у нас ненормированный, ведь в нашем деле всякое может случиться.

Недовольно помолчав, Марина согласилась:

— Ладно. Позвоню через пятнадцать минут.

У нее не было уверенности, что она и правда позвонит, ведь Кароль мог вернуться в любую минуту и опять застать ее в своем кабинете с запрещенной прессой. Да, проклятая газета слишком бросается в глаза, очень уж много в ней страниц. Такая гора макулатуры! Как бы ее уменьшить… Лучше всего переписать нужный номер на бумажку. Или просто вырвать клочок газеты с номером агентства?

Наконец Марина сделала то, с чего начал бы любой нормальный человек. Но нормальный человек вырезал бы объявление ножницами, Марина же действовала ногтями, с трудом отрывая по краю сантиметр за сантиметром, и при этом здорово намучилась, а все потому, что не хотелось идти за ножницами. Ненужный газетный хлам она смяла в клубок и подожгла в камине. К счастью, камином часто пользовались и тяга в нем была отличная. Хелена же, занимаясь уборкой в доме, всегда вычищала и камин.

Марина не сводила глаз с огня в камине, и тут ее озарило: а почему, собственно, она зациклилась на гаражных воротах? Главное в ее планах — не гараж, а ограда вокруг их участка. Ладно, сделает она так, чтобы Кароль не смог воспользоваться гаражом. И что с того? Он просто въедет во двор и запрет ворота. Конокрады… то есть угонщики, не полезут в их солидно огороженный двор, муж сколько раз хвастался, что их домовладение в полной безопасности. Нет, надо испортить въездные ворота!

За первой блестящей идеей пришла следующая: и момент надо выбрать подходящий. А именно такой, когда он не сможет въехать во двор, а не выехать из него. Что толку, если машина окажется в гараже или в их дворе за прочной решеткой? Ведь опасность требуется организовать для машины, а не персонально, для мужа.

Слишком долго она сидела на карачках у камина, ох, как трудно подняться! Со стоном все же выпрямившись, Марина обессиленно повалилась в кресло. Наблюдая оттуда за последними искрами в камине, она успела еще кое-что сообразить. О себе бы не забыть, а то еще сморозит глупость, и ее «ниссан» останется запертым во дворе. И что, тогда ей придется ходить по городу пешком? Или ездить автобусом? Она же понятия не имеет, как ходят автобусы. А с такси хлопот не оберешься, их надо заказывать к определенному часу, для нее же за временем следить — мука мученическая, пришлось бы держать такси часами, а этого она сейчас не может себе позволить.

Итак, решено: обе машины должны остаться снаружи, а гараж пусть катится к черту.

Основательно продумав новую концепцию действий, Марина сорвалась было с кресла — подходящий момент немедленно приниматься за дело, да спохватилась: ведь ее может увидеть домработница. Холера, вот еще препятствие! И почему Хелена сегодня к дочери не отправилась? Юстина опасности не представляла, окна ее комнаты выходили на садик за домом, а вот Хелене из кухни открывался прекрасный вид на ворота и калитку. Нельзя допустить, чтобы Хелена что-то заподозрила!

Поскольку заняться диверсией немедленно оказалось невозможным, Марина вспомнила, что собиралась позвонить сыщику, и опять заперлась в кабинете мужа.

Желание клиента — закон. Все пожелания заказчицы были внимательно выслушаны. Наверняка за новые услуги к ее счету припишут солидную сумму, но в данный момент Марина не думала о деньгах. Незнакомый мужской голос в телефонной трубке согласился встретиться с заказчицей сегодня же. Часа через полтора закончится его дежурство, он передаст подопечного сменщику и готов встретиться. Где?

К этому ужасному вопросу Марина оказалась не готова. Пригласить домой детектива нельзя, во всех ближайших ресторанах и кафе ее знают в лицо, так что в компании тайного агента там не покажешься. Тогда где? В голове у Марины царил сумбур. О, кладбище! Да нет, не на самом кладбище, просто перед кладбищем на Валбжихове очень хорошая парковка, и в эту пору на стоянке должно быть пусто.

Конрад Гжесицкий в самый последний момент вспомнил, что не имеет права Марину знать.

— Да, чуть было не забыл. Вы на какой машине приедете? Ведь мы незнакомы, чтобы я ненароком к посторонней женщине не обратился…

— Темно-красный «ниссан». И я буду сидеть в нем ногами наружу.

Такой гениальный ход пришел ей в голову тоже в последнее мгновение. Очень удачно придумано! Ноги наружу, а сама останется внутри машины, там темно, лица агент не разглядит. На месте она будет через полчаса.

Конраду, в свою очередь, совсем не хотелось, чтобы клиентка увидела его машину. Правда, машина не была его собственностью, он пользовался казенной, но все равно клиентке незачем ее видеть — кто знает, какую глупость она способна отколоть.

У кладбища Конрад был за пять минут до назначенного срока и смог беспрепятственно проследить за маневрами толстухи по хитроумному размещению в машине. Она долго ерзала, пристраиваясь поудобнее, наконец утихомирилась и выставила ноги наружу. Сделать это оказалось очень непросто, женщина ее габаритов с трудом умещалась на сиденье, а отодвинуть кресло немного назад не пришло ей в голову.

Первый раз в жизни Марине предстояло беседовать с детективом, к тому же нанятым ею самой, и она страшно волновалась.

Очень скоро обнаружилось, что беседовать, сидя в машине с высунутыми ногами, когда собеседник стоит рядом с дверцей, совершенно невозможно. Видны лишь его брюки и обувь, на кой ей они? В разговоре она привыкла обращаться к человеку, а не к его ботинкам.

— Лучше пусть пан тоже сядет в машину, — предложила Марина.

Конрад послушно сел. Одного Марине все же удалось добиться — конфиденциального освещения. Фонарь за ее спиной светил прямо в лицо сыщику, а лицо Марины пребывало в тени.

— Так что там случилось с моим мужем? Какой-то кретин по телефону болтал что-то невразумительное о нападении.

— Пани желает узнать обо всем по порядку или только об этой сцене? — невозмутимо поинтересовался агент.

— Все по порядку.

— Извольте.

Кароль вкратце информировал клиентку, как провел рабочий день ее муж, и в подробностях описал инцидент в ресторане. Марина внимательно слушала.

— Икра черная или красная? — задала она деловой вопрос.

— Черная.

— Так я и думала, — раздраженно произнесла клиентка и прикусила язык. Вот как! Муженек во всяких там «Викториях» объедается черной икрой, а ее упрекает в расточительстве и каждым грошем попрекает. Ну да это их личное дело. — А где он сейчас?

— В бридж-клубе на Мокотовской.

Знает она этот клуб, когда-то доводилось там бывать. Точнее, один раз была. Очень давно.

— И он играет?

— Не знаю. Я сдал смену и поехал на встречу с пани.

— А там, в «Виктории»… он выглядел испуганным?

— Пожалуй, нет. Скорее поначалу это его немного разозлило, а потом рассмешило. Испуганным был тот человек, с которым он потом говорил.

— И что это за человек?

— Некий Альфред Розета. Оптовик в фирме стройматериалов. Его офис на Балтийской. Торговые связи с итальянцами.

Розета, торговец… нет, не знает она такого, да и ни к чему он ей.

— А машину он где оставлял?

— Кто?

— Мой муж, конечно.

— Перед отелем «Виктория». Вернее, он не припарковал ее, а просто бросил, оставил машину с