как-то на него давила, Кит! На самом деле, я просила его не делать ей предложения, если он чувствует, что она ему не нравится; но он заверил меня, что она ему в самом деле нравится. Он не очень хорошо был знаком с ней, хотя она часто посещала меня, и я вывозила ее на балы, так как я ее крестная, а ее мать была моим самым лучшим другом. Но он никогда не уделял ей особого внимания.

– Не в его стиле, да?

– Он уверяет, что они прекрасно могут ладить друг с другом, и я так думаю! Он не хочет чувствовать себя закованным в кандалы, а она не станет особенно волноваться по пустякам из-за его любовных интрижек. Она должна будет привыкнуть к таким вещам. Я могу назвать тебе имена, по крайней мере, трех любовниц Стейвли, и, будь уверен, Кресси была хорошо осведомлена о том, что он является чуть ли не первым сердцеедом города. Кит, я знаю, тебе не нравится это, но я должна сказать, что Ивлин принял решение жениться. Мне не нужно говорить тебе, что нельзя заставить его отказаться от намеченной цели, когда на его лице появляется особое выражение упорства. Я не знаю, что произошло между ним и Кресси, когда он сделал ей предложение, но он сказал после этого, что считает, что ему очень повезло. У него и в мыслях не было отказываться от этого! Послушай, он даже сказал, что предполагает возвратиться из Рейвенхерста вовремя, чтобы навести на себя лоск для встречи со старой леди Стейвли! И если он не вернется завтра, его песня будет спета, поскольку леди Стейвли воспримет это как обиду – и ее трудно за это осуждать! Только подумать, какая это будет наглость с его стороны! Тогда ему придется сделать предложение совсем не такой подходящей девушке, и он будет терпеть ужасные неудобства всю свою дальнейшую жизнь! О Кит, что мне делать? Если с ним ничего не случилось, я боюсь, что у него просто выскочил из головы этот прием на Маунт-Стрит. Ты не можешь отрицать, что он бывает такой забывчивый!

Поскольку он думал в точности так же, мистер Фэнкот не попытался отрицать, а сказал просто сердечным тоном:

– Ну, если он не вернется вовремя, ты должна сообщить Стейвли, что он внезапно заболел.

– Я сама думала об этом, но этого нельзя делать, Кит! Если Ивлин мог послать письмо мне, он мог бы послать его также и на Маунт-Стрит.

– Слишком болен, чтобы писать! – сказал он быстро. – Один из слуг сообщил тебе это!

– Да такой совет можно дать, обладая только куриными мозгами! – воскликнула она. – Если бы это было так, я бы немедленно заложила карету и отправилась в Рейвенхерст, а я и не подумала сделать это! Более того, Кит, если бы я распустила слух об этом, Ивлин приехал бы в Лондон на следующий же день, будь уверен! Живой и здоровый, раздавая приветствия направо и налево и тому подобное.

Он ухмыльнулся.

– Да, вполне вероятно! Это испортило бы все дело!

– О, Кит, не шути! Я схожу с ума! Он обнял ее.

– Нет; нет, не сходи с ума, мама! Если случится самое худшее, я всегда смогу заменить Ивлина, не так ли?

Эти необдуманные слова, произнесенные с единственной целью прогнать скорбное выражение с лица леди Денвилл, имели неожиданный результат. Внезапно она села и, глядя на него широко открытыми глазами, прошептала:

– Кит, это то, что надо! Он сказал встревоженно:

– Я ведь только пошутил, мама! Она не обратила на это внимания, но принялась его нежно обнимать, приговаривая:

– Мне следовало знать, что ты придешь на помощь! Какая я простофиля, как это я сама не додумалась? Дорогой Кит Мистер Фэнкот слишком поздно понял, что допустил просчет и поспешно бросился исправлять положение.

– Не думай об этом, это ведь нелепость! Я сказал это, чтобы тебя рассмешить! Разумеется, я не могу заменить Ивлина!

– Ты мог бы. Кит! Ведь вы часто это делали!

– Когда мы были сорванцами и затевали всякие проказы! Мама, ты, конечно, понимаешь, что это совсем другое дело! Даже если оставить в стороне все другие доводы, как я могу надеяться выдать себя за Ивлина в таком многолюдном собрании?

– Нет ничего легче, – ответила она.

– Мама, умоляю тебя, подумай! Я полагаю, что на этом званом вечере будут все члены этой семьи. Хорошо, предположим, я знаком со Стейвли, но никого другого я не смогу узнать – ив последнюю очередь саму девушку, с которой я якобы помолвлен!

Она без колебаний отмела это возражение.

– Ты узнаешь Кресси, потому что она будет встречать тебя вместе с отцом и его новой женой. А что касается всех остальных, то Ивлин тоже их не знает.

– А сама мисс Стейвли? – спросил он. – Можешь ли ты поверить, что она не обнаружит обмана?

– О, я убеждена, что нет! – беспечно ответила миледи. – Вспомни, что она не слишком близко знакома с Ивлином! Единственный раз они виделись с Ивлином наедине, когда он сделал ей предложение. К тому же, она тоже не предполагает увидеть тебя вместо Ивлина. Это очень важно!

– Конечно же, она не предполагает! Однако…

– Нет, нет, ты не понимаешь, что я имею в виду, мой дорогой! Никому не должно прийти в голову, что ты не Ивлин, потому что никто не знает, что ты вернулся. Все было бы гораздо сложнее, если бы ты постоянно жил здесь. Ты не можешь не помнить, как это было до твоего отъезда за границу! Ведь люди, которые знали вас с колыбели, привыкли говорить, когда кто-нибудь из вас входил в комнату: «Ну, а это который из них?» Вот тогда всегда имелся шанс, что тот, про которого думали, что он Ивлин, на самом деле оказывался тобой, так что, естественно, люди рассматривали вас внимательно, пытаясь установить, кто есть кто. Но ты вот уже три года как за границей, и никто больше не задумывается, действительно ли Ивлин – это Ивлин. Он не может оказаться тобой, ты ведь в Вене. Мой дорогой, это само провидение устроило так, что ты явился в этот немыслимый час и ни слова не написал, чтобы предупредить о своем приезде! Ни одна душа не заподозрит, что ты уже здесь!

Мистер Фэнкот бы склонен полагать, что не провидение, а его злой гений здесь постарался, но оставил подобное размышление при себе, вместо этого приложив все усилия, чтобы изложить своей матушке всевозможные причины, которые делают этот замысел невыполнимым. Но все было безуспешно. Чем больше леди Денвилл рассуждала об этом, тем больше ей нравился этот замысел, и когда Кит сказал ей, что это экстравагантно, она ответила с энтузиазмом:

– Не правда ли? Вот почему это так замечательно! Никому и не приснилось бы, что мы осмелились сделать что-либо необычное!

– Не необычное! Возмутительное! Она посмотрела на него с беспокойством и сказала:

– Знаешь, Кит, когда ты поступил на дипломатическую службу, я находилась в постоянном страхе, что ты можешь стать похожим на Генри, когда вырастешь. И мои опасения оправдались! Дорогой, мне очень не хочется говорить тебе такие вещи, но я не смогла бы вынести, если бы ты стал чопорным и скучным!

– О мама! – сказал Кит с испугом. – Я чопорный и скучный? Я и не подозревал!

– Нет, мой дорогой, – ответила она, гладя его по руке. – Конечно же нет, и поэтому я считаю своим долгом предупредить тебя, чтобы ты преодолел склонность к этому. Ты пока не похож на Генри, но когда ты произнес «возмутительное» с таким осуждением, ты мне сразу его напомнил. Ты нисколько не беспокоился о том, что совершаешь возмутительные поступки, до тех пор пока он не настоял на том, чтобы ты стал дипломатом, и никогда бы ты не высказал такие глупые возражения!

– Я тогда был на три года моложе, мама.

– Так же, как и Ивлин, но он-то не изменился! На твоем месте он бы ни секунды не колебался, не