выдумать ничего лучше, как посоветоваться с вами.

— Сможешь — только гораздо хуже! — сиял его лордство. — Но вначале поведай-ка мне все о Британском музее!

Он провел сына в клуб и, устроившись поудобнее в столовой, приготовился воспринять его исповедь.

С живым интересом он выслушал отчет Фредди о его мытарствах и ясно дал понять, к вящему разочарованию сына, что не чувствовал себя вправе разоблачать злоупотребления, обнаруженные его наследником. Когда же выяснилось, что на ближайшем заседании перед обеими палатами поставлен вопрос о приобретении государством мраморов лорда Элгина, Фредди вначале не поверил и был поражен настолько, что на несколько минут позабыл цель беседы. Только подкрепившись стаканом сухого хереса, он вспомнил о ней и сказал без малейшего вступления:

— Вы знаете шевалье д'Эврона, сэр?

— Не имел чести, — признал лорд Легервуд.

— Так и думал, — кивнул Фредди. — Правда, это ничего не доказывает, он молодой человек и, смею заверить, вполне может не быть вам представленным. Семья вам знакома?

— Нет.

— Подозрительно, — помрачнел Фредди.

Лорд Легервуд тотчас прервал его размышления:

— Кто этот джентльмен, Фредди?

— Кузен Кит. Ей нравится. Починил ей куклу однажды, или что-то подобное. Клод отрубил ей голову. Вообще способен на это, начинаю подозревать.

— Прикажешь ли понимать, что ты не разделяешь ее симпатий к этому шевалье?

— Нет, не совсем так, — отозвался Фредди, потирая переносицу. — Очень приятный малый. Но знаете, как бывает: невозможно проехаться по городу, чтобы тебе не накуковали очередную глупость о шулере!

— Счастлив узнать. Ну и что же ты можешь сказать об этой… кукушке?

— Нет, конечно, он не кукушка! По крайней мере, мне ничего о нем не известно. Джек слишком хитер, чтобы сесть за карты с мошенником. В то же время он явно не дурак. Вы, может быть, не заметили его, он присутствовал на приеме у Мег позавчера вечером.

— А, молодой красавец во фраке слишком определенного покроя и с чересчур большой булавкой для галстука?

— Он самый, — согласился Фредди. — Хороший тон, манеры, упоминает о дяде, маркизе. Но его, кажется, не знают в посольстве.

— Настораживает, — согласился его лордство. — Но следует учитывать недавние беспорядки во Франции. Может быть, один из новых аристократов?

— Вот и Джаспер говорит то же. Сдается мне, что малый Бонапарт дал дворянство куче всяких проходимцев. Этот Киттин Камилл здорово возле нее увивался. Сказал ему о помолвке. Об условиях завещания дяди Метью. Отметал и переключился на страхолюдину Ялдинг.

— Точно, проходимец! Я думаю, Аннервик примет меры против подобного брака. А разве сестра не живет с ней в качестве дуэньи?

— Да, но она, бедняжка, такое жалкое создание! Последняя сплетня: леди Мария собирается «подобрать» шевалье. Ничего удивительного: красивый парень, нравится дамам. Не говорите, что меня не касается. Если Аннервики с испугу начнут наводить справки и выяснят, что малый — самозванец, это бросит тень на Кит. Беда в том, что ей хочется иметь родственников. Говорила, что гордится таким представительным кузеном. Что-то нужно придумать.

Лорд Легервуд, который выслушал его с большим, чем выказал, интересом, сказал:

— Согласен, что следует, Фредди, только у меня нет ни малейшего представления, как поступить!

Фредди удивился.

— Не вижу ничего сложного, сэр. Если он ловит рыбку в мутной воде, придется отделаться от него.

Глаза лорда Легервуда широко открылись.

— Я надеюсь, ты не собираешься драться с ним на дуэли, Фредди!

— Да что вы, сэр, совершенно безмозглая затея! Отправить его во Францию — и все дела!

— Прекрасный план, только как его исполнить?

— Я найду выход, — заявил Фредди. Но заметил удивление на лице отца и спросил с легкой тревогой: — Что-нибудь не так, сэр?

— Нет, нет! — ответил лорд Легервуд, приходя в себя. — Я почти верю, что ты его найдешь, мой мальчик, потому что мне открываются в тебе глубины духа, о которых я и не подозревал! Скажи, если я правильно понял свою роль, ты хочешь, чтобы я выяснил для тебя, кто такой шевалье?

— Совершенно точно, — отозвался Фредди, довольный его сообразительностью, — буду вам чрезвычайно обязан если выясните, сэр.

— Сделаю все, что в моих слабых силах, — поклонился его лордство. — А пока позволь поздравить тебя с переменами в наружности Китти! Повидал ее позавчера. Чувствуется твоя руководящая рука. Бедняжка Мег очень немногое могла бы ей посоветовать!

Фредди был польщен.

— Элегантная штучка она теперь, не правда ли? — Но вдруг нахмурился. — Однако не стоило ей надевать топазы! Не дает мне подарить ей гранаты, жаль!

Лорд Легервуд оставил без комментария несколько странное нежелание мисс Чаринг принимать подарки от нареченного. Он просто спросил, полируя лорнет:

— Будь любезен, Фредди, просвети меня, часто мистер Джек Веструдер обретается на Беркли- сквер?

Лицо Фредди потемнело.

— Слишком часто, на мой вкус. Но не беспокойтесь, сэр, присматриваю за Мег!

Лорд Легервуд выдержал и этот удар и только озабоченно спросил:

— В самом деле?

— В меру сил. Более того, у меня свои соображения, откуда дует ветер. — Он зловеще кивнул и добавил: — Не буду распространяться, не мое дело! Но сдается мне, что он здорово погряз в долгах!

— Я подумывал об этом последние семь лет, — согласился лорд Легервуд.

Фредди взглянул на него с горделивой нежностью:

— Всегда верил, что проницательнее вас нет человека!

— Фредди, ты меня ужасаешь! — воскликнул его отец. — Еще никто, кажется, не называл меня тугодумом, но должен признать, я счастлив, что ты… присматриваешь за сестрой.

— Поэтому нечего опасаться, что у вас появятся внуки по боковой линии, — грубовато съязвил Фредди. — С одной стороны, Мег все полнеет, с другой — Джек положил глаз на чертовски лакомый кусочек! Но не думаю, чтобы он пошел на это: не настолько же он тронутый!

Последним лорд Легервуд принужден был удовлетвориться, поскольку поток откровенности его сына иссяк. Фредди не счел нужным посвящать отца в свои переживания по поводу непостижимым образом состоявшегося знакомства мисс Чаринг с той, кого он, не задумываясь, именовал «кусочком», или рассказывать о том потрясении, которое он испытал, увидев эту мадемуазель в обществе своей нареченной невесты на Беркли-сквер! Тогда он застыл на пороге с отвисшей челюстью, с вытаращенными глазами. Сразу же после ухода мисс Броти он, горячась, пустился в объяснения с Китти, приводя ей резоны всего ужасающего неприличия ее знакомства с дочерью уродины, явно плебейского происхождения, которую он, ничуть не задумываясь, назвал аббатисой[4].

— Так не годится, Китти, можешь мне поверить! — Он замолчал, встретив вопросительный взгляд широко открытых глаз мисс Чаринг.

— Что означает «аббатиса», Фредди? — спросила она. Ему стало не по себе, и он торопливо ответил:

— Не важно, ты не поймешь, если даже и скажу! Просто эта женщина набивает цену девчонке, не