Наш «Роджер» снова вернулся на базу за пополнением капсул. И людей, Эл Дженкинс получил свое, прикрывая отход раненых. Погиб и наш падре. Но, несмотря на это, я уходил из части. На мне красовались новенькие сержантские шевроны (вместо Миглаччио), но я знал, что точно такие же получит Эйс, как только я уйду с корабля. Производя меня в сержанты, Джелли придавал мне «дополнительное ускорение» для поступления в Кадетский корпус.

Но от себя я не мог скрыть, что глупо, как мальчишка, горжусь новыми шевронами. После прибытия на Санктор я вошел в двери космопорта, задрав нос, и, не глядя, сунул чиновнику бумаги. Я стоял и ждал, пока таможенник примеривался, куда лучше поставить свой никчемный штамп, – и в это время позади меня кто-то сказал:

– Извините, сержант. Эта шлюпка с «Роджера Янга»?

Я повернулся к говорившему, скользнул взглядом по его рукаву небольшого роста, сутуловатый капрал, – наверное, один из наших новых…

– Отец!

В следующее мгновение капрал уже сжимал меня в объятиях.

– Джонни! Джонни! Мой маленький Джонни! Я обнял его, поцеловал и почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Представляю, как оторопели чиновники космопорта: сержант целуется с капралом. Потом мы отдышались, вытерли глаза и рассмотрели друг друга получше.

– Давай найдем уголок, сядем и спокойно поговорим. Я хочу знать… обо всем! – Я глубоко вздохнул. – Я был уверен, что ты погиб.

– Нет. Несколько раз был близок к этому, но обошлось. Но, сынок… сержант. Ведь мне нужна шлюпка с «Роджера Янга». Понимаешь…

– Ну, конечно, она с «Роджера». Я только…

Он страшно огорчился.

– Тогда мне нужно спешить. Прямо сейчас. Я должен доложить о прибытии.

– Тут он снова заулыбался: – Но ведь ты скоро вернешься на корабль, Джонни?

Или у тебя отпуск?

– Нет, папа, – я стал быстро соображать, что делать. – Послушай, папа, я знаю расписание. У нас еще куча времени: эта шлюпка уйдет только через час. Они будут заправляться, грузить почту, ждать ребят из увольнения…

Он колебался.

– Но у меня приказ сразу по прибытии доложить пилоту первой же шлюпки с «Роджера Янга».

– Папа, папа! Ты все такой же пунктуальный. Девчонке, которая командует шлюпкой, абсолютно все равно, когда ты объявишься – сейчас или перед самым стартом. Во всяком случае, за десять минут до отправления они объявят по радио свой причал и пригласят всех желающих. Не бойся, не опоздаешь.

Он позволил отвести себя к незанятой скамейке в углу зала ожидания.

Когда мы устроились, он спросил:

– Ты полетишь на одной шлюпке со мной или позже?

– Я… – я не знал, что сказать, и просто показал ему свои бумаги.

Он прочел и опять прослезился, а я поспешил его успокоить:

– Послушай, отец! Я постараюсь в любом случае вернуться. Я хочу воевать со своими ребятами, мне никто не нужен, кроме «сорвиголов». А тем более теперь, когда и ты с нами… э-э… То есть я понимаю, тебе будет неловко… но…

– В этом нет ничего стыдного, Джонни.

– Да?

– Я буду только гордиться. Мой сын станет офицером. Мой маленький Джонни. Я долго ждал и подожду еще немного. – Он улыбнулся. – Ты вырос, сынок. И возмужал.

– Со стороны виднее. Но, отец, я ведь еще не офицер, и может так случиться, что всего через несколько дней вернусь обратно, к «сорвиголовам».

– Хватит об этом, Джонни.

– Ладно.

– Я уверен, что ты сделаешь все как надо. И не говори больше, что у тебя не получится. – Он вдруг улыбнулся. – Впервые в жизни командую сержантом. Да еще говорю ему, чтобы он заткнулся.

– Ладно, отец. Только знай, что я в любом случае постараюсь вернуться к «сорвиголовам». Единственное, что…

– Я понимаю. Твоя просьба ничего не будет значить, пока не будет вакансии. Не будем гадать. Если у нас в распоряжении всего час, давай используем его на полную катушку. Рассказывай о себе, Джонни.

– У меня все хорошо, – сказал я вроде бы ничего не значащую фразу, но тут же подумал, что мне действительно нравится моя жизнь. И еще я подумал, что это просто счастливый случай – отец попал к «сорвиголовам». Там мои друзья, и там ему будет лучше, чем где бы то ни было. Ребята позаботятся о нем, ограждая по мере сил от опасности. Надо послать телеграмму Эйсу. Отец такой человек, что не признается в нашем родстве… – Отец, как долго ты уже на службе?

– Чуть больше года.

– И уже капрал!

Он погрустнел.

– Сейчас в Мобильной Пехоте люди быстро растут.

Я понял, что он вспоминает тех, кто погиб, и попытался отвлечь его от мрачных мыслей:

– Но тебе не кажется, что ты… ну как бы это сказать… ну, не очень подходишь по возрасту к тому, чтобы воевать в пехоте? Ведь можно служить на флоте или заняться математикой в отделе расчетов. – Я хотел пойти в Мобильную Пехоту и добился своего! – сказал он гордо. – В конце концов, я не старше многих других капралов и сержантов. И вообще, сынок, тот факт, что я на двадцать два года старше тебя, вовсе не означает, что я должен кататься в инвалидной коляске. У возраста есть свои преимущества.

Я знал, о чем он говорит. Припомнил, как сержант Зим выдавал те самые «игрушечные» шевроны прежде всего тем, кто постарше. И с отцом наверняка обращались в лагере не так, как со мной. Его взяли на заметку как потенциального капрала еще до того, как он вышел из лагеря: армия всегда испытывала недостаток в опытных, солидных сержантах и капралах. Я вдруг подумал, что один из главных принципов строения армии – патернализм.

Я не стал спрашивать, почему он захотел именно в Мобильную Пехоту. И почему получил назначение на мой корабль. Я просто почувствовал себя счастливым – таким, каким никогда не был даже в детстве, когда отец меня хвалил. И я не спрашивал, почему он пошел на службу. Мне казалось, что причину я уже знаю. Мама. Никто из нас не касался этой темы.

Я резко сменил тему разговора.

– Расскажи, как ты жил все это время. Где был и что делал.

– Так… обучался в лагере Сан Мартин…

– Вот как? Значит, не в Курье?

– Нет. Мартин – новый лагерь. Правда, порядки, насколько я понимаю, те же, что и в старых. Только срок обучения у нас был на два месяца короче обычного – не было выходных. После лагеря сразу попросился на «Роджер Янг», но не получилось. Попал на другой корабль, к «Волонтерам Макслоттера».

Хорошие ребята.

– Да, я слышал.

– Вернее, они были хорошими. Я совершил несколько выбросов с ними, многие из них погибли, и вот теперь я здесь… – Он посмотрел на свои шевроны. – Я уже был капралом, когда мы выбросились на Шоэл…