– Первое и последнее красное предупреждение! Одна третья! Одна минута!

Я быстренько добрался до койки и расположился на ней. Когда начался разгон, я почувствовал себя значительно лучше – одна треть земного притяжения – это не так уж много, примерно такое же притяжение на поверхности Марса, насколько я помню, самое главное, что этого притяжения оказалось достаточно, чтобы привести в порядок мой желудок и сделать пол обычным, нормальным полом.

Минут примерно через пять в дверь постучали и вошел Дэк, не дожидаясь, пока я сам открою ему дверь.

– Как себя чувствуете, шеф?

– Привет, Дэк, очень рад снова увидеть вас.

– Я еще более рад, – устало сказал он. – Что в конце концов вернулся. – Взглянув на мою койку, он спросил:

– Ничего, если я прилягу?

– Ради бога.

Он улегся на койку и медленно вздохнул.

– Совсем замотался! Кажется, дрых бы целую неделю… да, пожалуй, не меньше.

– Да и я бы не отказался. Эх… Ну, как, доставили его на борт?

– Конечно, хотя это было весьма и весьма нелегко.

– Я думаю! Впрочем, в таком небольшом порту, как этот, подобные вещи, наверное проходят легче, чем в большом. Здесь не нужны ухищрения, к которым вы прибегали на Земле, чтобы отправить меня в космос.

– Что? Вовсе нет. Здесь все устроить значительно сложнее.

– То есть как?

– Но это же очевидно. Здесь все знают всех – слухи быстро распространяются. – Дэк криво усмехнулся. – Мы доставили его на борт под видом контейнера с марсианскими креветками из каналов. Пришлось даже заплатить пошлину.

– Дэк, как он?

– Ну… – Дэк нахмурился. – Док Кэнек считает, что он полностью оправится – мол это только вопрос времени, – и с яростью добавил, – уж, если бы я только мог добраться до этих крыс. Если бы вы видели, что они с ним сделали, вы бы заорали от ужаса и негодования… а мы вынуждены оставить их в покое… ради него же самого.

Дэк и сам уже кричал во все горло. Я мягко сказал:

– Из того, что сказала мне Пенни, я понял, что его искалечили. Насколько тяжелы повреждения?

– Что? Вы просто не так поняли Пенни. Кроме того, что он был дьявольски грязен и нуждался в бритье, никаких физических повреждений у него не было.

Я недоумевающе посмотрел на него.

– А я думал, они его били. Что-то вроде избиения бейсбольной битой.

– Лучше бы, если б так! Что значат две-три сломанные кости? Нет, нет, все дело в том, что они сделали с его разумом.

– Ох… – мне вдруг стало плохо. – Промывание мозгов?

– Да. Да и нет. Пытаться вытянуть из него какие бы то ни было политические секреты у него было бессмысленно, потому что у него их не было. Он всегда играл в открытую и все это знали. Поэтому они просто старались держать его под контролем, чтобы он не пытался сбежать.

– Док считает, – продолжал он, – что они ежедневно вводили ему минимальную дозу, как раз достаточную для того, чтобы держать его в нужном состоянии, и делали так до того самого момента, как отпустили его. А в самый последний момент ему вломили такую лошадиную дозу, что от нее и слон превратился бы в ненормального. Лобные доли его мозга должно быть пропитаны этой дрянью, как губка.

Тут я почувствовал себя настолько дурно, что про себя поблагодарил судьбу за то, что ничего не ел. Как-то раз мне довелось кое-что почитать на эту тему. После этого вопрос о наркотиках и их применении каждый раз вызывает во мне такую ярость, что я сам удивляюсь. На мой взгляд в том, что играют с человеческой личностью, есть что-то невероятно аморальное и низменное. По сравнению с этим, убийство есть преступление чистенькое и естественное, просто маленький грешок. «Промывание мозгов» – термин, который дошел до нас из последнего периода Темных Веков; тогда его применяли для того, чтобы сломить волю человека и изменить его личность путем физических страданий и жестоких пыток. Но эти процедуры могли занять несколько месяцев, поэтому немного позже открыли «более быстрый путь» к достижению той же самой цели. Человека стало можно превратить в бездумного раба за считанные секунды – просто введя ему одно из нескольких производных коки в лобные доли мозга.

Эта омерзительная практика сначала получила применение в лечении буйных душевнобольных, чтобы сделать их пригодными для психотерапии. В том виде и в то время это было весьма ценным достижением, так как избавляло врачей от необходимости производить лоботомию – лоботомия, слово такое же устарелое, как и «пояс верности», но означает оно такое хирургическое вмешательство скальпеля нейрохирурга в мозг человека, которое приводит к потере им личности, не убивая его. Да, и применяли его довольно широко, совсем как когда-то избиение с целью изгнания дьявола.

В то время «промывание мозгов» с помощью наркотиков стало более чем эффективным и отточенным. Когда появились на исторической сцене Банды Братьев, они отточили этот способ до такой степени, что могли, введя человеку мельчайшие доли наркотиков, делать его просто очень склонным к подчинению – или могли начинить его до такой степени, что человек становился похожим на кучу инертной протоплазмы. И делалось это все во имя якобы священной заботы о благе ближних. Но судите сами, о каком благе может идти речь, если тот, во имя кого все это как будто делается, имеет упрямство скрывать какие- то секреты? Поэтому лучшей гарантией того, что он не затаил зла, будет ввести иглу рядом с глазным яблоком и впрыснуть чего следует прямо в мозг. Как говорится, омлета не сделаешь, не разбив яйца! Так рассуждают все негодяи!

Конечно, уже давным-давно наркотическое вмешательство в работу мозга было совершенно незаконным, не считая разумеется, некоторых видов лечения, где без него не обойтись, да и то, только с милостивого разрешения суда. Но этим методом все же иногда пользуются преступники, да и копы иногда закрывают глаза на закон, потому что им нужно развязать язык преступнику, а следов никаких не остается. Жертве можно даже приказать забыть все, что с ней делали.

Большую часть всего этого я знал и до того, как Дэк рассказал мне, что сделали с Бонфортом, а остальное я вычитал в корабельной «Энциклопедии Батавии». Смотрите статью «Психическое интегрирование», а также пытки.

Я потряс головой и попытался отогнать кошмары.

– Но все-таки он справится или нет?

– Док говорит, что наркотик не меняет структуры мозга. Он просто парализует его. Он утверждает, что кровь со временем вымывает и уносит из мозга эту дрянь, затем она попадает в почки и выводится из организма. Но на все это требуется время. – Дэк взглянул на меня. – Шеф?

– А? По-моему, как раз настало время отбросить всех этих «шефов», не правда ли? Ведь он вернулся.

– Как раз об этом я и хотел с вами поговорить. Не могли бы вы еще некоторое время побыть в его роли?

– Но зачем? Ведь здесь нет никого, перед кем нужно было бы ломать комедию?

– Это не совсем так, Лоренцо. Нам удалось сохранить все эти перипетии в удивительно полной тайне. Вот вы, вот я, – он отогнул два пальца. – А вот это Док, Родж и Билл. И разумеется Пенни. Там, на Земле, остался человек по имени Лонгстон, но вы его не знаете. Думаю, Джимми Вашингтон тоже что-то подозревает, но он так скрытен, что наверное не сказал бы правильного времени даже собственной матери. Я не знаю, сколько человек принимало участие в похищении, но уверен, что немного. Во всяком случае, говорить они не осмелятся – а самое смешное заключается в том, что им теперь не доказать, что Бонфорт когда-либо был похищен, даже если бы они этого захотели. Но дело вот в чем: здесь, на «Томми», есть экипаж и другие посторонние люди. Старина, как насчет того, чтобы вам еще немножко побыть шефом и