4. Ободренный этим сновидением, Иаков более уверенно отправился в Египет с сыновьями своими и их детьми. Всех их было семьдесят. Я было не хотел приводить имена их, особенно благодаря их неблагозвучию; но для того, чтобы опровергнуть мнение людей, считающих нас египетского, а не месопотамского происхождения, все-таки считаю нужным напомнить здесь имена эти[211]. Итак, у Иакова было двенадцать сыновей, из которых об Иосифе было уже упомянуто. Поэтому теперь мы поименуем остальных и их потомков. У Рувила было четверо сыновей: Анах, Фаллус, Ассорон и Хармис; у Симеона шесть: Иамуил, Иамин, Иаод, Иахин, Соар и Саул; у Леви – три: Гирсом, Кааф и Марар; у Иуды также было три сына: Сала, Фарес и Цара – и два внука от Фареса: Эсрон и Амир; у Исахара – четверо сыновей: Фула, Фуа, Иасув и Самарой; Завулон вез с собою трех сыновей: Сарадона, Илона и Иалила. Все это было потомство Лии, и сама она находилась тут вместе с ними, равно как и дочь ее Дина, – итого тридцать три человека. У Рахили было два сына: из них у Иосифа было также два сына: Манассия и Ефраим, а у другого, Веньямина, десять: Волосор, Вакхар, Асавил, Гираос, Нэеман, Ий, Рос, Мемфис, Оптаид и Арад. Если прибавить этих четырнадцать человек к вышепоименованным, то получится число сорок семь. Это было вполне законное [правоспособное] потомство Иакова. Кроме того, от прислужницы Рахили, Баллы, были у последнего еще сыновья Дан и Неффал, который в свою очередь имел при себе четырех сыновей: Иесила, Гуниса, Иссара и Селлима, тогда как у Дана был один только ребенок Усис. При сложении их с числом предыдущих выйдет сумма пятьдесят четыре. Гад же и Асир родились от Зельфы, которая была прислужницей Лии. У Гада было семь сыновей: Сафония, Авгис, Сунис, Азавон, Аирин, Эроед, Ариил, тогда как Асир имел одну дочь Сару и шестерых сыновей, имена которых: Иомн, Исус, Исуй, Варис, Авар и Мельхиил. Прибавив этих шестнадцать к указанным пятидесяти четырем, получаем полное вышеупомянутое число семьдесят, не включая сюда Иакова[212] .

5. Узнав о приближении отца (так как брат Иуда поехал вперед для извещения его об этом прибытии), Иосиф выехал к нему навстречу и съехался с ним у Героонполиса[213]. Старик чуть было не умер от столь неожиданной и великой радости; но Иосиф привел его опять в чувство, потому что, хотя он сам едва мог совладать со своей радостью и сам был близок к такому же состоянию, он все-таки не дал чувству обуять себя в такой мере, как это случилось с отцом его. Посоветовав затем отцу не спеша продолжать путь свой, Иосиф взял пятерых из числа братьев и поехал с ними к царю, чтобы известить его о прибытии Иакова с семейством. Фараон принял это известие с радостью и спросил Иосифа, каким делом они обыкновенно занимаются, чтобы устроить их сообразно с их привычками. Иосиф сказал, что они отличные пастухи и собственно только к одному этому делу питают наибольшую склонность; сообщил же он это потому, что имел в виду, чтобы братья не разлучались, но, живя все вместе, совокупно заботились об отце, а также чтобы они, не имея ничего общего с египтянами, не сближались с последними. Между тем египтянам было запрещено заниматься скотоводством как промыслом[214].

6. Когда же Иаков предстал пред царем, чтобы приветствовать его и пожелать ему благоденствия на престол, фараон стал между прочим его расспрашивать и о его возрасте. Узнав же от него, что ему сто тридцать лет, он удивился преклонным летам Иакова, который сообщил ему при этом, что он еще не дожил до обычного возраста своих предков. Затем фараон предоставил ему для житья вместе с семейством Гелиополь[215], потому что тут находились и пастбища, предназначенные для царских пастухов.

7. Между тем голод в Египте продолжался, и стесненное положение населения становилось все чувствительнее, так как река, не поднимаясь выше своего обычного уровня, перестала орошать страну, да и дождей не посылал Господь. При этом народ, в неведении грозившей ему беды, не принял заранее никаких мер предосторожности, а Иосиф отпускал хлеб только за деньги. Поэтому людям не оставалось другого исхода: им приходилось продавать свои стада и рабов и покупать себе на вырученные деньги хлеб; равным образом, у кого был участок земли, тому приходилось уступать его за хлеб. Когда в силу этого вся земельная собственность их перешла в руки царя, то они стали выселяться в разные места, чтобы царю сделать удобное приобретение их земли. Исключение составляли одни только жрецы, которые сохранили за собой свою недвижимую собственность. Бедствие не только поработило народ внешним образом, но и нравственно[216], принудило его в конце концов обратиться к позорному способу пропитания. Когда же бедствие прекратилось и река залила страну, так что земля начала давать урожаи по-прежнему, Иосиф стал разъезжать по всем городам и, собирая в каждом народ, возвращал ему в целости земли, которые перешли было в собственность царя и которыми последний был вправе распоряжаться вполне самостоятельно; при этом он приглашал народ возделывать эти земли на правах личной собственности, при условии, однако, чтобы они доставляли царю пятую часть всех плодов земли, которую последний предоставлял им, хотя имел полное право распоряжаться ею как собственностью. Так как народ против ожидания стал теперь собственником земли, то его обуяла великая радость и он подчинился указанным предписаниям. Благодаря всему этому, авторитет Иосифа возрос у египтян, а еще более усилилась их любовь к царю. Обычай же отдавать пятую часть всех плодов остался и при следующих фараонах[217].

1. Прожив семнадцать лет в Египте, Иаков заболел и умер, окруженный сыновьями своими. При этом он пожелал им всякого благоденствия и пророческим образом предсказал каждому из них, где его потомки будут жить в Хананее, как то впоследствии и случилось. Высшую похвалу он воздал Иосифу за то, что тот не только не относился злопамятно к братьям своим, но и выказал даже особенное к ним внимание, осыпав их такими подарками, которых многие не делают даже своим благодетелям. При этом он повелел своим собственным сыновьям принять в число свое и сыновей Иосифа, Ефраима и Манассию, и поделиться также и с ними Хананеею, о чем у нас речь будет впереди. Наконец, Иаков просил похоронить его в Хеброне. Он умер, прожив без трех лет полтора века, не уступая никому из предков своих в благочестии по отношению к Господу Богу и получив в удел воздаяние по заслугам своим, как то было и со всеми предками его. С разрешения фараона, Иосиф отвез тело отца в Хеброн и похоронил его торжественно. Ввиду того что братья не захотели возвратиться вместе с ним в Египет (боясь, как бы он после смерти отца не вздумал наказать их за их прежние козни против него, так как теперь уже более не было в живых человека, ради которого он мог бы обходиться с ними милосердно), Иосиф стал убеждать их совершенно оставить всякие опасения и не относиться к нему с подозрением. Приведя их с собою назад, он подарил им большие владения и не переставал всяческим образом выказывать им свое расположение.

2. Затем умер и Иосиф, прожив сто десять лет на свете, соискав себе общее удивление за свою добродетель, отнесясь ко всему мудро и сумев с пользой употребить свою власть. Эти данные были также причиной столь великого его среди египтян успеха, несмотря на то что он прибыл из другой страны и к тому же в таком печальном положении, о котором мы упомянули уже выше. Умерли затем и братья его, счастливо прожив в Египте. Тела всех их спустя некоторое время потомки и дети их отвезли и похоронили в Хеброне, тогда как прах Иосифа был перевезен в Хананею позже, именно когда евреи вышли из Египта: такое клятвенное обещание было дано ими Иосифу[218]. Что затем произошло со всеми этими потомками и с какими трудностями они овладели Хананеею, это я расскажу позже, после того как упомяну о причине, по которой они покинули Египет [219].

1. Так как египтяне были изнежены и недобросовестны в работах, особенно же преданы удовольствиям и легкой наживе, то в результате получилось враждебное с их стороны отношение к евреям, основывавшееся также на чувстве зависти к их благополучию. Именно, видя, что племя израильское