Вихрем влетев в гардеробную, Чарити принялась лихорадочно перебирать платья в поисках наряда, подходящего для визита к даме весьма и весьма преклонных лет. Рассудив, что старушка наверняка сохранила приверженность консервативной моде конца прошлого века, она решила остановиться на чем- нибудь скромненьком и неброском. Однако найти искомое в груде незнакомых вещей оказалось не так-то просто. Чарити в отчаянии металась от полки к полке, безжалостно расшвыривая легкомысленные топики и декольтированные кофточки. Только ко да отпущенное Жераром время уже подходило концу, ей попалось на глаза прямого покроя жемчужно-серое шелковое платье без рукавов Не веря своему счастью, Чарити бросилась спальню, торопливо разделась, взяла платье – в отчаянии рухнула на постель. Длинная молния на спине прелестной вещицы оказалась непреодолимым препятствием для загипсованной руки, Нечего было и пытаться самостоятельно справиться с упрямой застежкой! А чулки? Их-то как прикажете натягивать? – горестно подумала несчастная Чарити, подперев подбородок кулачком, Не идти же, в самом деле, к Жерару с просьбой помочь управиться с туалетом?!

На ее счастье, в дверь негромко постучали и на пороге появилась миловидная черноволосая француженка, та самая, которая так понравилась Чарити во время церемонии знакомства со слугами.

– Меня зовут Лидия, – напомнила девушка. – До приезда Изабелль я буду вам прислуживать, если не возражаете.

Через пять минут все было готово. Платье сидело великолепно, будто сшитое на заказ. Чарити едва успела сунуть ноги в изящные серые лодочки на низком каблуке, как раздался громкий стук в дверь.

Вот что значит воспитание! – хмыкнула Чарити, с удовлетворением отметив, что дверь остается закрытой.

– Войдите! – выдержав паузу, разрешила она, широко распахивая створку.

И тут же застыла. Ноги словно налились свинцом, горло пересохло от волнения, а ладони мгновенно стали влажными… Потребовалось несколько томительно долгих секунд, прежде чем к Чарити вернулась способность понимать, где она находится. Только тогда она с ужасом осознала, что стоит столбом, загораживая вход в комнату, и остолбенело таращится на Жерара де Вантомма, совершенно неотразимого в свободных льняных брюках и в белоснежной рубашке с коротким рукавом. Тонкая ткань плотно облегала широкую грудь и предплечья с выступающими буграми мускулов. Чарити судорожно сглотнула ком в горле, отгоняя видение обнаженного смуглого торса Жерара.

– Э-э-э… – промямлила она, не зная, что сказать. – Я… хорошо выгляжу?

Вместо ответа Жерар посмотрел куда-то вниз, скептически покачал головой и коротко хмыкнул. Чарити похолодела. Проследив глазами за его критическим взглядом, она тупо уставилась на свои ноги. Боже! Как же она сразу не заметила?! Прелестная серая юбка «строгого» платья заканчивалась, не успев начаться, выставляя на всеобщее обозрение длинные ноги от самых бедер и до лодыжек. Нечего сказать, подходящий наряд для первого визита к престарелой даме с консервативными вкусами!

Чарити слегка поёжилась, почувствовав на себе бесцеремонный оценивающий взгляд.

Жерар громко заговорил по-французски. Из глубины кресла ему ответил надтреснутый старческий голос. Чарити почтительно молчала, ожидая, когда эти двое сочтут нужным пригласить ее к разговору. И дождалась.

– Позор! – с еле заметным акцентом по-английски прокаркала старуха. – Мой внук – распутник! Совратил малолетнюю девчонку! Тебе должно быть очень и очень стыдно, мой мальчик.

– Каюсь, бабуля. – Жерар смиренно опустил голову. – Но зато я привел тебе внучку. Старый да малый – теперь вы будете пилить меня вдвоем.

– Негодник! – Мадам де Вантомм тихонько засмеялась. – Знаешь ведь, что я не могу на тебя сердиться! Ладно, попозже задам тебе хорошую трепку. А сейчас хочу побеседовать с юной дамой.

Пристальный взгляд черных глаз остановился на лице Чарити, скользнул на ее ноги – и снова уперся в лицо. Девушка смущенно опустила глаза, моля Бога, чтобы смотрины поскорее закончились. Почувствовав ее волнение, Жерар ободряюще обхватил «невесту» за талию и привлек к себе. Чарити с благодарностью покосилась на него, не смея поднять опущенной головы.

– Боишься меня? – проскрипел голос из-под груды пледов. Чарити вздрогнула и растерянно уставилась в желтое личико старухи. – Боишься, – удовлетворенно констатировала та. – И правильно! Натворила дел – умей и отвечать! И незачем было надевать такую короткую юбку, я бы и так увидела, что твои ножки могут совратить и святого! Уж я-то в этом знаю толк… Ты лучше скажи, неужели твоя матушка не предупреждала тебя, о том, что мужчины падки на сладкое?

– Мама умерла, – выдавила Чарити, еще ниже опуская голову.

Однако старуха была не склонна относиться с пиететом к чужой смерти. Близость собственной кончины сделала ее бесчувственной.

– А что же отец?

– Он тоже умер, – пришел на помощь Чарити Жерар. – А вот ты, бабуля, ведешь себя на редкость бестактно. В твои-то годы можно быть и поделикатнее!

Чарити инстинктивно вжала голову в плечи, ожидая грозы, но, к ее изумлению, старуха лишь благодушно рассмеялась. Очевидно, Жерар был ее любимцем.

– Ладно уж. Господь вам судья, – с напускной суровостью проворчала она. – А теперь давайте целоваться.

Жерар тут же оставил Чарити, приблизился к бабушке, обнял ее за щуплые плечики, звонко расцеловал в обе щеки и зашептал на ухо что-то по-французски. Чарити не понимала ни слова, но довольная улыбка, заигравшая на бескровных губах старухи, говорила о том, что слова внука пришлись ей по душе.

– Теперь ты! – капризно потребовала старая дама, устремляя требовательный взор на Чарити.

Девушка послушно приблизилась и коснулась губами пергаментной щеки.

– Что с рукой? – полюбопытствовала мадам де Вантомм, но, не дослушав объяснений, закрыла глаза. – Устала. – Она зевнула. – Идите оба отсюда. Жерар, зайди ко мне попозже, когда я отдохну.

– Слушаюсь!

Жерар подтолкнул Чарити к дверям.

– А с тобой, юная девица, мы завтра займемся подвенечным платьем, – донесся из кресла еле слышный голос; – И подумаем, нельзя ли добавить тебе лишний десяток годков, чтобы избавить нашу семью от очередного позора.

Перехватив изумленный взгляд Чарити, Жерар решительно вытолкал ее в коридор.

– Побойся Бога, бабуля! – услышала она его громкий веселый голос. – Она мне и так нравится!

– Будто я не вижу! – хмыкнула старуха. – Распутник!

Жерар расхохотался и закрыл за собой дверь. Чарити вопросительно посмотрела на него, ожидая, объяснений по поводу «очередного позора», однако Жерар, видимо, не считал нужным посвящать ее в дела семьи.

– Бабуля обожает браниться со мной, – с легким смущением пояснил он, когда они отошли подальше от покоев мадам де Вантомм. – Порой мне даже кажется, что это поддерживает в ней жизнь.

Чарити не ответила. Она еще толком не разобралась в том, какое впечатление произвела на нее старуха.

– Поверь, она не хочет никого обидеть, – продолжал Жерар, и по горячности, прозвучавшей в его обычно невозмутимом голосе, Чарити поняла, как сильно он любит старую чудачку. – Она совсем не хотела обидеть память твоих родителей! Постарайся понять ее, Чарити. У бабушки слишком мало времени, и она прекрасно это осознает. Ей просто некогда ходить вокруг да около, тратя драгоценные минуты на общепринятые условности. Бабуля идет напрямик, и со стороны это выглядит резкостью… Она просто очень торопится.

– Я понимаю. – Чарити кивнула, недоумевая, почему это Жерар вдруг разоткровенничался с ней. – Знаешь, мне понравилась твоя бабушка.