был умен и понимал, что этого делать никак нельзя. Он помнил, что когда Олав сын Трюггви с небольшим войском встретился с большим войском датчан, то датчане не преминули напасть. Кроме того, конунг знал, что в войске Кнута конунга много норвежцев. Конунг подозревал, что те, кто дают ему такой совет, служат не ему, а Кнуту конунгу. И вот Олав конунг принял решение и объявил, что тот, кто хочет последовать за ним, должен готовиться к походу в Норвегию по суше через Гаутланд.

– А наши корабли, – сказал он, – и все то, что мы не сможем взять с собой, я отошлю на восток во владения конунга шведов, и пусть он сохранит все это для нас.

Харек с Тьотты так ответил на речь Олава конунга:

– Всем очевидно, что я не могу возвращаться в Норвегию пешком. Я человек старый и грузный и не привык ходить пешком. Да и со своим кораблем мне трудно расстаться. Я потратил так много времени и сил, чтобы построить этот корабль и снарядить его, и мне будет тяжело узнать, что его захватили мои недруги.

Конунг отвечает:

– Пойдем с нами, Харек. Если ты не сможешь идти, мы тебя понесем.

Тогда Харек сказал такую вису:

Олав конунг приказал готовиться к походу. Его люди надели походную одежду и взяли с собой оружие. На лошадей, которых удалось достать, нагрузили одежду и другое добро. Конунг послал своих людей отвести корабли на восток в Кальмарнир. Там их вытащили на берег, а всю оснастку и паруса сложили для хранения.

Харек сделал так, как сказал. Он дождался попутного ветра и поплыл на запад мимо Сканей, пока не подошел с востока к Халару. День клонился к вечеру, и дул попутный ветер. Он велел убрать парус и мачту, снять шест с флюгером и покрыть весь корабль до самой воды серыми коврами. Потом он велел грести только нескольким гребцам на носу и на корме, а большинству своих людей приказал сидеть, низко согнувшись.

Дозорные войска Кнута конунга увидели корабль и стали обсуждать, что это за корабль. Они решили, что, должно быть, он гружен солью или сельдью, так как народу на нем мало и на веслах сидит только несколько человек, к тому же корабль выглядит серым и несмоленым, как будто выгорел на солнце, и у него глубокая осадка.

Когда Харек вошел в пролив и прошел мимо кораблей Кнута конунга, он приказал поднять мачту и парус и поставить шест с позолоченным флюгером. Парус у него был белый, как снег, и на нем были красные и синие полосы. Когда люди Кнута конунга увидели корабль, они сказали конунгу, что, как им кажется, это проплыл Олав конунг. Но Кнут конунг говорит им, что Олав конунг не настолько глуп, чтобы плыть навстречу кораблям Кнута конунга на одном корабле, и что, как он думает, это скорее всего Харек с Тьотты или какой-нибудь подобный ему человек.

Многие тогда решили, что Кнуту конунгу было заранее известно о Хареке и что тому вряд ли удалось бы так проплыть, если бы он раньше не заручился дружбой Кнута конунга. Это и подтвердилось потом, когда о дружбе Харека с Кнутом конунгом всем стало известно. Харек сочинил вису, когда плыл на север мимо острова Ведрей:

Харек поплыл дальше и нигде не останавливался, пока не приплыл на север в Халогаланд в свою усадьбу на Тьотте.

Олав конунг отправился в путь. Сначала он двинулся по Смалёнду и дошел до Западного Гаутланда. Они продвигались, не нарушая мира, и местные жители оказывали им помощь. Так конунг продвигался, пока не достиг Вика. Потом он повернул на север вдоль Вика и добрался до Сарпсборга. Он остановился там и велел подготовить все к зимовке. Конунг отпустил по домам большую часть своего войска, но оставил при себе столько лендрманнов, сколько нашел нужным. С ним остались все сыновья Арни сына Армода. Они были в наибольшей чести у конунга. К конунгу прибыл и Геллир сын Торкеля, который предыдущим летом приплыл из Исландии, как об этом уже раньше было написано.

Сигват скальд, как уже было написано, долго пробыл у Олава конунга. Конунг сделал его своим окольничим. Сигват не был слишком красноречив, но у него был такой дар скальда, что стихи слетали у него с языка, как обыденная речь. Он ездил по торговым делам в Валланд и, возвращаясь оттуда, был в Англии и посетил Кнута Могучего. Тот разрешил ему поехать в Норвегию, как об этом было уже написано. Когда Сигват приплыл в Норвегию, он отправился к Олаву конунгу и встретился с ним в Борге. Он явился к конунгу, когда тот сидел за столом. Сигват приветствовал его. Конунг, взглянул на него и ничего не сказал. Сигват сказал: