дыша и дрожа от пережитого ужаса, когда его чуть не завалило камнями.

— Пуфо, ты в порядке?

— О'кей! — крикнул в ответ Крейг. — Но ты был прав. Тоннель взорван. Выхода нет!

Все ждали его на площадке, и он не увидел на их лицах ничего, кроме отчаяния.

— Что будем делать? — спросила Сэлли-Энн.

— Во первых, — сказал Крейг, все еще задыхаясь от погружения и подъема, — тщательнейшим образом исследуем пещеру, каждый угол, каждую впадину, каждое отверстие и ответвление каждого тоннеля. Работать будем парами. Сэм и Сара, начинайте слева, лампы используйте аккуратно — берегите аккумуляторы.

Через три часа, судя по «ролексу» Крейга, они собрались у костра. Лампы едва светились, аккумуляторы были практически разряжены.

— Мы нашли один тоннель за алтарем, — сообщил Крейг. — Он выглядел многообещающим, но закончился тупиком. Как у вас? Есть успехи? — Крейг обрабатывал ссадину на коленке Сэлли-Энн, полученную в результате неудачного падения.

— Ничего, — сказал Тунгата, наблюдая, как Крейг забинтовал ногу Сэлли-Энн полоской ткани, оторванной от ее рубашки. — Нашли пару вероятных проходов, но в результате — ничего.

— Что будем делать?

— Поедим и отдохнем. Постараемся поспать. Нужно беречь силы. — Крейг понимал, что выдает желаемое за действительное, но заснул, на удивление, достаточно быстро.

Он проснулся от того, что закашлялась прижавшаяся к его груди Сэлли-Энн. Холод и влажность не лучшим образом действовали на состояние здоровья. Впрочем, даже короткий сон придал Крейгу силы. Боль в груди и горле немного ослабла, даже настроение было неплохим. Он лежал, стараясь не разбудить Сэлли-Энн. Рядом храпел Тунгата, потом он перевернулся, и стало тихо.

Тишину нарушал только звук капель, падающих с потолка, потом он уловил еще какой-то звук, настолько тихий, что сначала он принял его за звон от тишины в собственных ушах. Крейг прислушался. Звук раздражал его тем, что он никак не мог определить его источник.

«Конечно! — понял он наконец. — Летучие мыши!»

Он вспомнил, что слышал этот звук более отчетливо, когда впервые поднялся на площадку. Он полежал и подумал, потом осторожно снял голову Сэлли-Энн со своего плеча. Она что-то пробурчала, повернулась и снова затихла.

Крейг взял одну лампу и направился к тоннелю, который вел к площадке. Лампу он включил всего дважды, чтобы не разряжать и так разряженные аккумуляторы, потом прислонился к каменной стене и напряг все органы чувств.

Очень долго он не слышал ничего, кроме звука падавших на камни капель воды, потом вдруг услышал целый хор писков, разнесшихся эхом по вертикальному стволу, потом снова наступила тишина.

Крейг на мгновение включил фонарь. Пять часов. Он не был уверен, дня или ночи, но если летучие мыши сидели в пещере, значит, во внешнем мире был день. Он присел и подождал еще час, время от времени проверяя нестерпимо медленно тянувшееся время, и наконец услышал долгожданный писк, только на этот раз не сонный, а скорее похожий на многоголосый хор многих тысяч зверьков, проснувшихся для ночной охоты.

Снова наступила тишина. Крейг взглянул на часы. Шесть часов тридцать пять минут. Он представил, как где-то наверху вылетает из устья пещеры похожая на клубы дыма из печной трубы стая мышей.

Он осторожно подошел к краю площадки, схватился рукой за выступ на стене и посмотрел вверх, подняв, насколько мог, над головой лампу. Слабый свет лишь усилил впечатление кромешной темноты наверху.

Ствол был полукруглым по форме и около десяти футов в поперечнике. Он отказался от попытки что-либо рассмотреть наверху и стал рассматривать противоположную стенку, расточительно расходуя аккумулятор.

Стенка была гладкой как стекло, просто вылизанной потоком воды, которая пробила ствол в скале. Ни выступа, ни углубления, ничего, кроме… Он попытался наклониться поближе. На противоположной стене, значительно выше уровня, была какая-то темная полоса. Прожилка породы другого цвета или трещина? Он не мог понять, потому что свет стал совсем слабым, к тому же это могла быть игра света и тени.

— Пуфо, — услышал он голос Тунгаты за спиной и отступил от пропасти. — Что ты делаешь?

— Думаю, это единственный выход на поверхность. — Крейг выключил лампу.

— По этой трубе? — недоверчиво спросил Тунгата. — Туда никто не сможет забраться.

— Летучие мыши. Они живут где-то там, наверху.

— У них есть крылья, — напомнил Тунгата и добавил после паузы: — Высоко?

— Не знаю. Кажется, на той стороне есть трещина или выступ. Включи другую лампу, в ней аккумулятор не так разрядился.

Они оба наклонились вперед.

— Что думаешь?

— Думаю, что-то там есть.

— Если бы я мог добраться туда! — Крейг выключил лампу.

— Как?

— Не знаю, дай подумать.

Они сели, прислонившись к стене и касаясь друг друга плечами.

Через некоторое время Тунгата пробормотал:

— Пуфо, если мы выберемся отсюда… алмазы… ты будешь иметь право на свою долю…

— Заткнись, Сэм. Я думаю. Прошло несколько минут.

— Сэм, стойки лестницы… Как ты думаешь, самая длинная достанет до той стены?

Они развели на площадке костер, который озарил ствол колеблющимся светом. Крейг снова спустился по веревке к остаткам лестницы, но на этот раз он по пути осматривал каждую стойку. Многие стойки были разрублены топором на более короткие отрезки, которые, вероятно, было легче переносить по тоннелям пещеры. Но он рассмотрел несколько длинных боковых стоек. Самая длинная была не толще запястья Крейга, но кора на ней была особенного бледного цвета, благодаря которому это дерево получило африканское название «дерево из бивней слона». Его древесина была исключительно плотной и упругой.

Крейг измерил стойку руками. Получилось не меньше шестнадцати футов. Он привязал конец веревки к стойке и принялся своим перочинным ножом перепиливать канаты из коры, крепившие ее к перекладинам. Самым ужасным был момент, когда он окончательно освободил стойку и она закачалась как маятник, а остатки конструкции, лишившиеся последней опоры, с грохотом рухнули вниз.

Крейг поднялся по веревке на площадку и попытался отдышаться. Стойка болталась на второй веревке.

— Это была самая легкая часть работы, — предупредил Крейг.

Тунгата делал работу, требующую физической силы, а девушки подтягивали веревку и складывали ее кольцами. Постепенно, дюйм за дюймом, они подтягивали стойку, и вот ее конец появился у края площадки. Они зафиксировали его, потом Крейг лег на живот и накинул удавку на нижний конец стойки. Теперь можно было поднимать ее и пытаться перекидывать на другую сторону.

После часа неимоверных усилий им удалось завести один конец стойки в тоннель за их спинами, а второй упереть в противоположную стенку ствола.

— Мы должны попытаться поднять тот конец стойки, — объяснил Крейг, — и завести его в трещину, если это, конечно, трещина.

Дважды они едва не выронили стойку, когда она выскальзывала из рук, и каждый раз приходилось снова поднимать ее из ствола на веревке и все начинать с начала.

После полуночи по «ролексу» Крейга им удалось наконец подвести конец стойки к темной полосе, едва видной в тусклом свете лампы.