Лес был слишком густым, вертолет не мог приземлиться и завис над макушками деревьев. Бортмеханик решил опустить Питера Фунгаберу на тросе на небольшую поляну между деревьями.

Питер медленно вращался на тонком стальном тросе, и нисходящий поток воздуха от винта прижимал камуфляжную форму к его туловищу. Он выскользнул из петли на высоте шести футов и мягко, как кошка, упал на ноги. Ответив на приветствие встречавшего его сержанта, он быстро отошел в сторону и стал наблюдать, как с вертолета опускают следующего человека.

Полковник Бухарин тоже был одет в камуфляж и шлем. Его покрытое шрамами лицо, казалось, было невосприимчивым к тропическому солнцу и оставалось таким же бледным, как глаза. Он нетерпеливо сбросил с плеча руку пытавшегося помочь сержанта и зашагал по склону. Питер Фунгабера пошел следом, и оба они не произнесли ни слова, пока не подошли к искореженному фюзеляжу «сессны».

— Сомнений нет? — спросил Бухарин.

— Регистрационный номер ZS-KYA. Я летал на этом самолете. — Питер Фунгабера опустился на колено и заглянул под фюзеляж. — Если нужны еще доказательства, — он дотронулся до аккуратного отверстия в тонкой металлической обшивке, — прошу взглянуть на эти пулевые отверстия.

— Трупов нет?

— Нет. — Питер выпрямился и прислонился к кабине. — Следов крови нет, нет признаков того, что кто-либо из пассажиров был ранен. Кроме того, с самолета снято оборудование.

— Его могли разграбить местные жители.

— Возможно, — согласился Питер, — но я так не думаю. Следопыты внимательно изучили местность и восстановили события. После крушения двенадцать дней назад это место покинули четверо: две женщины, два мужчины, один с неустойчивой походкой. Затем, примерно тридцать шесть часов назад, сюда вернулись двое. Несомненно, это были те же мужчины — следы обуви совпадают, кроме того, один прихрамывал на левую ногу.

Бухарин кивнул.

— Они сняли оборудование с самолета и ушли с тяжелым грузом. На тропу они вышли в шести милях отсюда, в начале долины. Там их следы теряются среди множества других.

— Понятно, — сказал Бухарин, внимательно наблюдая за Фунгаберой. — А теперь скажи, к каким еще выводам ты пришел.

— Я собственными глазами видел на взлетной полосе Тути двоих чернокожих и двоих белых. Один из чернокожих, вне сомнений, министр Тунгата Зебив. Я его узнал.

— Тебе хочется так думать? Он — твоя последняя надежда выполнить условия сделки.

— Я не мог не узнать его.

— Даже с самолета?

— Даже с самолета.

— Продолжай.

— Другого чернокожего я не узнал. Я также не смог хорошо рассмотреть белых, но пилотом несомненно была американка Джей. Самолет принадлежит «Уорлд Уайлд-лайф Трасту», но находится в полном ее распоряжении. Другим белым, скорее всего, был ее любовник, британский писатель с искусственной ногой, что объясняет неровную походку. Эти трое не имеют значения и могут быть ликвидированы. Важность представляет только Зебив. И теперь мы знаем, что он жив.

— А еще мы знаем, что ему удалось ускользнуть от тебя, мой дорогой генерал, — уточнил Бухарин.

— Не думаю, что надолго. — Питер повернулся к стоявшему по стойке смирно сержанту. — Ты хорошо поработал. Очень хорошо.

— Мамбо!

— Мы продолжим поиски.

— Мамбо!

— Начнем с ближайшей деревни. Где она?

— Деревня Вусаманзи находится за этой долиной.

— Ты окружишь ее. Никто не должен ускользнуть, ни козел, ни ребенок.

— Мамбо!

— Когда ты обеспечишь охрану деревни, я приду, чтобы лично руководить расследованием.

Крейг и Тунгата за три раза перенесли к озеру Лобенгулы в конце главной галереи самодельное оборудование для погружения, запасные кислородные баллоны, подземные светильники, которые Крейг изготовил из сигнальных ламп надувных жилетов, дрова и меховые одеяла, чтобы Крейг мог согреться после каждого погружения, и продукты, чтобы не подниматься каждый день к очагу в каверне.

После обсуждения было принято решение, что девушки по очереди будут оставаться в верхнем зале, чтобы встречать девушек из деревни Вусаманзи и предупредить остальных в случае появления солдат.

Перед испытаниями оборудования Крейг и Тунгата тщательно осмотрели путь к озеру и определили оборонительные позиции на тот случай, если им придется отражать атаку машонов. Они оба прекрасно понимали, что последней позиции не существовало, не было путей отступления, что оборона неминуемо закончится в ледяных водах озера.

Тунгата только однажды открыто показал всем возможный финал, когда на виду у всех взял четыре патрона для пистолета Токарева, завернул их в лоскут козлиной шкуры и положил в щель стены рядом с озером. Крейг сделал вид, что занят проверкой оборудования, но и он, и девушки чудесно поняли, что это означает. Четыре патрона являлись последним средством избежать пыток и мучительной смерти, по одному патрону на каждого.

— О'кей! — Голос Крейга прозвучал слишком громко в тишине галереи. — Сейчас я попробую, насколько эффективно эта хитрая штуковина сможет меня потопить.

Тунгата поднял аппарат, и Крейг просунул голову в воротник спасательного жилета. Сэлли-Энн и Сара приложили баллоны и банки к спине Крейга и надежно закрепили их полосками брезента, вырезанными из чехлов кресел. Крейг проверил узлы — в случае выхода аппарата из строя он должен был развязать их достаточно быстро.

Наконец он допрыгал на одной ноге до озера, поежился от холода, надел маску и затянул ремень на затылке. Потом он наполовину наполнил нагрудный мешок кислородом и скрылся под водой, показав друзьям на берегу большой палец.

Как он и предполагал, первой проблемой, с которой он столкнулся, была плавучесть. Воздух в нагрудном мешке перевернул его на спину, как дохлую рыбу, и он не смог, используя лишь одну ногу, принять нормальное положение. Он вернулся к плите и начал кропотливо подбирать камни, которые в качестве грузов обеспечили бы необходимый контроль над телом. В итоге он определил, что единственным