Тимура этого!

— И тут Тимур приходит… с компроматом!

— С кассетками из бани!

— И гнев папаши за свою дочку, Толину жену, не сравнить даже с гневом Тимура!

Кис захлопал в ладоши.

— Браво! — сказал он. — Браво нам! До чего умны, черт подери!

— Приятно, конечно, сознавать, что наша догадка была верной, — отозвался благодушно Реми, — что мы идем по правильному пути, что мы нашли убийцу… Но неприятно осознавать, что мы не нашли доказательств. Ведь психологический этюд к делу не пришьешь! И досье Тимура пока гуляют на свободе…

— Поехали Толино алиби проверять, — предложил Кис. — Адрес у нас есть. А там, глядишь, и с досье разберемся.

Кис завел машину.

Им повезло: жена Анатолия была дома. Описание Тамары было хоть и злым, но точным: женщина действительно была крайне некрасива, а высокомерно-враждебное выражение ее водянистых глаз начисто лишало ее последнего шанса — обаяния. Светлана Тимофеевна удивительным образом вписывалась в интерьер гостиной — богатой, претенциозной, довольно безвкусной, но стерильно вылизанной, — которая была видна в раскрытую дверь: дальше коридора сыщиков не пустили.

С первой же секунды детективы поняли, что не сумеют от нее добиться правды, и не ошиблись: «Анатолий Николаевич все свои вечера проводит дома. Так же, как и выходные», — отрубила она.

Не правдой было уже то, что Анатолий проводит дома выходные: от него самого Кис знал, что тот не раз ездил на уик-энд к Тимуру на дачу. Женские комплексы этой некрасивой дамы были очевидны, и ее желание придать респектабельный оттенок их браку — тоже. К тому же неумное, но устойчивое высокомерие, весьма свойственное людям, вышедшим из номенклатурных семей, никогда не позволит ей признаться, что у нее может быть в жизни что-то хуже, чем у других. Нет, такие, как она, с детства привыкли, что у них все лучше, намного лучше, на зависть всем: деньги, квартира, семья… что там еще? Хотя, с точки зрения Алексея, принадлежность к номенклатурным кругам следовало бы скрывать: это же стыдно, разве нет? Всем ведь известно, какими средствами эти места под солнцем обеспечивались…

Кис вышел с тяжелым чувством жалости, брезгливости и неловкости. Женщина была несчастлива, это было очевидно, а Кис по природе был жалостлив и уже успел ей посочувствовать. Он понимал, что за маской чванливого снобизма Светлана Тимофеевна прячет свое одиночество и страх перед людьми, страх не быть ими любимой… И тем самым не оставляя людям ни малейшего шанса ее любить.

— Скажи-ка, — произнес Реми, — вчера, в ресторане, ты Анатолия имел в виду, когда запустил свое рассуждение о трусе?

— Его. Просто не стал развивать мысль, поскольку вчера у нас не было ничего…

— Да и сегодня не густо, — вздохнул Реми.

— Все-таки ты пессимист по натуре. Это национальное или ты один такой уродился?

— Ничего я не пессимист! — возмутился Реми. — Я просто объективно констатирую факт!

Шутки шутками, а Реми был прав. Они близились к разгадке — нет, они уже нашли ее! Но не нашли доказательств, которыми можно было добить Анатолия, после чего и подарить его Сереге. Что же касается компромата… Кис отчего-то был уверен, что, размотав клубок до конца, они непременно, без особых усилий, наткнутся на Тимуровы досье.

А пока, выйдя из квартиры лягушки, они бесцельно болтались по старинным переулкам Центра — подышать, подумать, на Москву посмотреть…

Свежий ли воздух прояснил мозги, прихорошившийся ли вид столицы их вдохновил (Реми похваливал московского мэра и сравнивал его с Шираком), но уже через час детективы покупали в магазине золотую зажигалку, схожую с той, что Кис видел у Анатолия, и, дождавшись, пока гравер закончит выводить на ней инициалы, они позвонили Александре.

— Помнишь, ты говорила, что настоящий журналист должен уметь играть роли? А ты ведь настоящая журналистка, правда, Саш? Тогда у меня для тебя есть роль. Какая? Вос-хи-ти-тель-на-я!

Светлана Тимофеевна распахнула дверь. На пороге стояла высокая, красивая и нахальная девица. Лицо ее было не лишено изящества, но излишне ярко накрашено, фигура хороша и щедро подчеркнута: короткая кожаная юбка открывала почти всю длину стройных ног, обутых в какие-то неимоверные ботинки на трехэтажном каблуке; из-под расстегнутой кожаной куртки выглядывало глубокое декольте, обнаженное ярко-красным топом. Девушка изогнула бедро и по-хозяйски спросила:

— Толя дома?

— Анатолий Николаевич на работе, — поджала губы Светлана Тимофеевна. — Что вам от него надо? И кто вы такая?

— А вы кто? — развязно ответила девица. — Жена его?

— Супруга, — сквозь зубы подтвердила та.

Девица окинула ее наглым, оценивающим взглядом.

— Теперь понятно, отчего он загулял! Он мне про вас, конечно, говорил, что вы похожи на лягушку, но чтобы до такой степени!..

Светлана Тимофеевна похлопала ртом, хватая воздух, отчего сделалась похожа уже даже не на лягушку, а на жабу.

— Вы зачем сюда явились?.. Что вам угодно?! — едва сумела выговорить она.

— Мне? — удивилась девица. — Мне от него ничего не надо. Только передайте ему вот это. — С этими словами девица протянула Светлане Тимофеевне золотую зажигалку. — Он у меня ее забыл, когда был в позапрошлую пятницу.

Светлана Тимофеевна обалдело разглядывала Толины инициалы на золоченом корпусе.

— Да-да, он тогда был у меня! А вам сказал, что уходит по делу, к Тимуру… — хихикнула девица. — Я все знаю! Он вас давно обманывает, неужто вы не догадывались?

— Я?.. В позапрошлую пятницу?!! Когда он мне сказал, что пойдет к Тимуру решить один срочный вопрос?!!

— Толик все с тех пор не находил времени, чтобы прийти ко мне! — обиженно продолжала девица, не обращая внимания на восклицания супруги временного директора. — А теперь уже мне не нужно. Я себе другого поклонника нашла, не менее богатого! И скажите ему, что я от него ушла! И пусть зарубит себе на носу: красивых девушек надо лелеять, это ему не жена, об которую можно ноги вытирать! С такими, как я, надо поспевать — не то опоздаешь! Вот и опо…

Ее голос перекрыл визгливый крик.

— Мерзавка! Да как ты смеешь! Это он тебе такое про меня сказал?! Ах ты дрянь, ах ты… ах ты… — задыхалась Светлана Тимофеевна, не находя слов. — А ему… Я ему покажу! Он у меня попляшет, скотина, дрянь! Ничтожество! В позапрошлую пятницу?!! Это он, значит, мне сказал, что идет к Тимуру о деле поговорить!!! А сам к этой проститутке!.. О, не могу!!!

Она захлопнула дверь прямо перед носом Александры, которая быстро повернулась и весело застучала каблуками по лестнице.

Дверь наверху тут же снова открылась. «Как вас зовут? Имя ваше как?!» — с безнадежным отчаянием прокричала вдогонку Светлана Тимофеевна.

Но поздно. За Сашей звучно хлопнула дверь подъезда.

Внизу она попала прямо в распростертые объятия Киса.

Александра вытащила из кармана маленький магнитофончик.

— На, прослушай, как получилось.

Они сели в машину, и Кис включил. «В позапрошлую пятницу?!! Это он, значит, мне сказал, что идет к Тимуру о деле поговорить! А сам к этой проститутке… О, не могу!!!» — прозвучало в салоне.

— Сашенька, ты прелесть! До чего же ты хороша была, я едва удержался от аплодисментов! Ты чудо, я теперь навсегда в поклонниках твоего таланта!

Кис галантным жестом поймал руку Александры и прижал свои губы к ее тонким пальцам.

И почувствовал, что оторваться от них ему будет не просто…