фирме котируется в первую очередь профессионализм! — гордо вздернула головку Тамара, полагая себя, должно быть, одним из образцов оного. — А может, он к мнению Тимура прислушивался — его все уважали, хоть и мало любили… И все-таки вот сейчас Толя занял место директора, хоть и временно, — и ничего, пока справляется!
— Рад небось? — спросил Кис.
— Ой, страшно рад! Как маленький! В кабинете мебель меняет!
— А что, плохая разве мебель? Мне понравилась…
— Сначала он ее решил просто переставить. Начал со стола для посетителей: в понедельник велел подвинуть его ближе к окну. Во вторник распорядился убрать его… Потом, когда узнал, что Тимур погиб, решил мебель совсем по-другому переставить. А недавно сообщил, что хочет ее полностью сменить! И знаете почему? — Тамара посмотрела на них с тонкой улыбкой. — Не хочет, чтобы ему о Тимуре хоть что-то напоминало! Так они «любили» друг друга…
— В какой понедельник он передвинул стол? — вдруг спросил Реми. — В прошлый, если я правильно вас понял?
— В прошлый. А что, есть разница?
— Есть, — ответил без малейшей улыбки Реми. — И очень большая…
Кис бросил быстрый взгляд на Реми и, кажется, понял, о чем подумал его друг.
— Надо понимать, они ссорились с Тимуром? — снова обратился он к Тамаре.
— Тимур никогда ни с кем не ссорился. Тимур просто людей уничтожал! За малейшую провинность готов был распять!
— Ох, неужто прямо-таки распять? Вы не преувеличиваете?
— Сами посудите, я однажды хотела лак на ногтях освежить: в конце концов, для посетителей и стараюсь! Чтобы все было в хорошей форме… А он как рявкнул! «Еще раз увижу — выгоню!» Я ему попыталась объяснить, что лак начал облезать и я же для дела стараюсь… Так он мне в ответ: «Дома будете маникюр делать! А то скоро вы начнете в нижнем белье приходить на работу и одеваться за рабочим столом, уверяя меня, что заботитесь о клиентах!» Я, конечно, стала плакать — очень уж обидно было, такая несправедливость! «Тимур Рустамович, — говорю, — но я делала маникюр дома! Не моя вина, что лак не держится!» — «Вы получаете достаточно хорошую зарплату, чтобы купить себе лак приличной фирмы, который держится!» Вот какой он был… Никакого понимания, никакого сочувствия…
— А как же Анатолий? Вы хотели что-то рассказать, помните? — немножко приврал Кис.
— Анатолий? То же самое с ним: чуть что — голова с плеч! В четверг там такой крик стоял — через звуконепроницаемую дверь слышно было!
Кис обрадованно пихнул под столом ногу Реми.
— И что ж за крик? — спокойно спросил он.
— Даже удивительно, Тимур вообще-то никогда голоса не повышает… Я впервые слышала, чтобы он так кричал! Что-то там должно было произойти у них… А вот что — не знаю. Голоса слышны были, а слова — не разобрать. Одно только помню: «уволю!» Тимур несколько раз повторил.
— А что Анатолий? Объяснил как-нибудь?
Тамара пожала плечами:
— Да он сам не понял, за что! Он ничего такого не сделал! Зашел в кабинет к Тимуру, а Тимура в этот момент не было, и Толя к его компьютеру подошел от нечего делать… Как вдруг Тимур врывается и кричит, что Толя пытается залезть в его секретные документы! Вы представляете? Толя и не смотрел никуда! Так просто на экран уставился в ожидании…
— У вас в компьютерах нет хранителя экрана? — спросил ее Реми. — Экран не гаснет, когда компьютером не пользуются какое-то время?
— Гаснет. Сначала там рыбки какие-то плавают, а потом гаснет. А что?
— Так как же Анатолий мог смотреть «от нечего делать» в темный экран? Там смотреть не на что! Он должен был тронуть мышку, чтобы нормальное изображение появилось, а это уже не то же самое, что «уставиться в ожидании»!
Тамара только плечами пожала и засобиралась на работу: обеденный перерыв заканчивался.
— Получается, — говорил возбужденно Реми, когда они, проводив Тамару до рабочего места, покинули «Феникс», — что Анатолий начал переставлять мебель, еще не зная, что Тимура нет в живых! А если мы исходим из его характера, в котором наличествует трусость, и из характера Тимура, в котором наличествует властность и жесткость, то я слабо представляю себе, чтобы заместитель Тимура мог позволить себе подобный жест! Он должен был считать, как все, что Тимур уехал в командировку… Помнишь, Саша сказала, что она звонила на работу Тимуру в понедельник? И ей что ответили? Что он в командировке! Как же Анатолий мог переставлять мебель в кабинете
— Никак, — ответил Кис. — Он знал, что Тимур
— Именно!
— Потому что он…
— Его убил, — закончил Реми. — Мотив — угроза увольнения?
— Тимур застукал Анатолия за попыткой залезть в его файлы… Я думаю, именно это Тимур назвал «предательством»… Представь: Анатолий, который считает, что его недооценивают, зажимают, унижают, и кто? — Тимур. Он Тимуру завидует и злится, но понимает, что Тимур сидит высоко и крепко. Чем же это он лучше Анатолия? Умнее? Лучше в качестве начальника? Умеет и стратегию выбрать, и персонал держать в руках? Нет, с этим Анатолий никогда не согласится. Как все ограниченные люди, он не способен признать, что кто-то объективно лучше его… А дело, по мнению Толи, в том, что у Тимура есть какая-то таинственная деятельность, какие-то секреты, которые он делит только со своим руководством…
— Разумеется, Тимур скрывал, какого рода эта деятельность, но ее наличие чувствовалось, вокруг него витал запах тайны… — добавил Реми.
— И Толе смертельно хотелось узнать, что за секреты такие, которые позволяют Тимуру стоять на недосягаемой высоте… — подхватил Кис. — Он надеялся, подобрав ключ к этим тайнам, встать с Тимуром на один уровень…
— А Тимур это понял. Может, даже нарочно подстроил, как тогда, с Александрой? Знал, что она выкрала ключи, что она придет, и подстерег. По той же схеме: знал, что Анатолий умирает от желания сунуть свой нос в его дела, предоставил ему такую возможность и схватил за руку!
— Не исключено! Только Тимура уже не спросишь, о чем он догадывался и что предполагал… Нам остается только фантазировать.
— Ну, мы пока справляемся, фантазируем… Значит, Тимур назвал это предательством. И решил Анатолия уволить. Анатолий испугался место потерять и, воспользовавшись оказией, убил его… Тебе не кажется, что тут чего-то не хватает?
— Не хватает, не хватает… Давай представим, — задумался Кис. — Тимур заявляет, что увольняет Анатолия. Место, конечно, хлебное, но ведь не такая уж катастрофа, в конце концов! У Толи, как у любого другого человека, имеются связи, и найти себе другую работу, тоже достаточно сытную, не так уж сложно. К тому же у него тесть… Он взялся обеспечивать карьеру зятю. И должен был ему помочь…
— Но сначала должен был спросить: «Что случилось, зятек? Что ты там с Тимуром не поделил, что он решил тебя уволить, несмотря на то, что ему прекрасно известно, чей ты зять?» — вдохновенно входил в роль Реми.
— Правильно! Тесть ведь из тех, кто является для Тимура вышестоящим по положению, кто хозяин и начальник! Тимура наверху, конечно, ценить должны были безмерно, но тут родственное и барственное должно было сыграть: как же это Тимур посмел моего зятя увольнять, ничтожный? И что же Толе тут отвечать? Что он «от нечего делать в экран темный смотрел»? А Тимур чегой-то осерчал? — с не меньшим энтузиазмом разыгрывал сцену Кис.
— А тесть ему: «И вот за такую-то малость он тебя увольняет?» Может, Анатолия и пожурил: мол, ты впредь, конечно, не суйся, куда не прошено, у нас с Тимуром свои дела, но…
— Но и Тимура надо на место поставить: зарвался! Характер у него, видишь ли, вспыльчивый! Так это его проблемы, его кровь азиатская. А мы ему сейчас покажем, кто тут хозяин! А ну позвать его сюда,
