виновато волоча за собой свою длинную игрушку. Всегда послушный и абсолютно безвредный, если, конечно, ему не представлялся случай поиграть с огнем, он редко кому давал повод для жалоб. Его нити с жизнью, протекавшей на деревенской улице, едва ли были прочнее, чем у щенка или цыпленка, и когда в конце концов он исчез, никто из соседей этого не заметил, кроме того самого Сады. Правда, прошло несколько месяцев, когда что-то напомнило ему о Рики,

— Что случилось с Рики? — спросил он старого дровосека, который поставлял топливо всему кварталу, — Где он? Помнится, парень частенько помогал тебе нести вязанки с хворостом. Почему я его не вижу?

— Рики-Бака? — переспросил старик. — Ах! Рики мертв, бедняга! Да, он умер, наверное, год назад, как-то неожиданно.

Лекарь сказал, у него в голове была какая-то болезнь. От этого и умер…

Однако вскоре после этого случилась странная история, связанная с бедным Рики.

Дело в том, что, когда он умер, его мать написала китайскими иероглифами его имя — Рики-Бака — на его левой ладони. И в течение многих дней без устали читала молитвы. В них она просила богов позволить ему переродиться в более счастливое создание.

И вот месяца три спустя в достойнейшем доме Нанигаши-Самы, в Кёйимачи, родился мальчик. И о ужас! На ладони его левой руки можно было ясно прочитать написанное китайскими иероглифами — «Рики-Дурачок»! Это свидетельствовало только об одном: рождение младенца с такой надписью было вызвано чьей-то мольбой. А раз так, то родные начали наводить справки о том, кто бы это мог быть. Наконец продавец овощей сообщил им, что так звали одного простого парня, жившего в квартале Ушиэоме, который умер прошлой осенью. Тогда родители послали двух своих слуг на розыски матери Рики.

Скоро без особого труда ее нашли и рассказали, что случилось. Мать Рики была рада чрезвычайно. Еще бы — род Нанигаши на всю округу славился своим богатством и знатностью. Но слуги сказали, что вся семья Нанигаши очень расстроена и сердита из-за того, что на ладони мальчика написано «Бака».

— Где похоронен твой Рики? — спросили они.

— На кладбище Дзендеджи, — ответила она.

— Будь любезна дать нам немного земли с его могилы, — попросили слуги.

Мать Рики пошла с ними к храму Дзендеджи, показала им могилу, и они взяли несколько горстей земли и унесли с собой, завернув в фуросики[49] А бедной матери дали немного денег… десять сен[50]…

Вы, наверное, хотели бы узнать, для чего предназначалась земля с могилы?

Сами понимаете, как-то неподобает ребенку из знатной семьи вырасти с таким глупым словом на ладони. И не существует на свете другого способа уничтожить иероглифы, попавшие на тело подобным магическим путем, кроме как натереть кожу землей, взятой с могилы того, кто носил это имя в предыдущем рождении.

Это подействовало.

А вот как будет с головой?..

За кладбищем при храме Сёцанийи, в пригороде столицы, когда-то стоял одинокий маленький домик, в котором жил старый человек по имени Такахама, По причине его спокойного дружелюбного характера все соседи любили старика, хотя и считали его слегка тронувшимся. Ибо от человека, который выполняет все буддийские церемониалы, ожидают, что он женится и даст продолжение своему роду. Но он жил здесь совершенно одиноко уже более двадцати лет. Ни одному человеку не удалось убедить Такахаму взять в свой дом жену. И никто ни разу не заметил, чтобы у него возникли любовные отношения с какой- либо особой.

Однажды летом Такахама почувствовал себя плохо и понял, что дорога его жизни подходит к концу. Он послал за своей единственной вдовой сестрой и за ее сыном — молодым человеком лет двадцати, к которому был очень привязан. Придя, они стали делать все возможное, чтобы хоть какого облегчить последние дни жизни старика.

Был знойный полдень. Вдова и ее сын находились у ложа умирающего. Такахама заснул. В этот момент в комнату влетела очень большая бабочка и уселась на подушку больного. Племянник отогнал ее веером, но она опять вернулась на то же место. Бабочку снова отогнали — она вернулась еще раз. Племянник рассердился и выгнал ее в сад, но она не хотела улетать, и юноша, размахивая веером, погнал прелестное насекомое через сад, в открытые ворота на кладбище около храма. А бабочка все порхала перед ним, как если бы не могла сама лететь дальше, и вела себя так странно, что молодой человек начал опасаться Ма[51], принявшего на время прекрасный воздушный образ. Он все гнал ее и гнал и не заметил, как оказался в глубине кладбища. Здесь в густой тени зарослей бабочка подлетела к одному могильному камню и бесследно исчезла. Как он ни пытался ее найти — все было безрезультатно. Тогда юноша обратил свое внимание на надгробие. На нем было имя: «Акико», выбитое вместе с неизвестным ему родовым именем, а последующая надпись осведомляла, что Акико умерла в возрасте восемнадцати лет. Местами в углубления иероглифов забрался пышный мох, и было похоже, что надгробие установили не менее двадцати лет назад. Но как ни странно, оно было хорошо ухожено: перед ним лежали свежие цветы, и сосуд для воды был наполнен совсем недавно.

По возвращении в дом молодого человека ждало известие: дядя скончался. Смерть подкралась к спящему незаметно, и мертвое лицо улыбалось. Племянник рассказал матери о том, где он был и что обнаружил на кладбище.

— Ах! — воскликнула она. — Это та самая Акико!

— Но кто она, эта Акико, мама?! — спросил он. Вдова ответила:

— Когда твой добрый дядя был молодым, он был обручен с очаровательной девушкой по имени Акико, соседской дочерью. Но она умерла от грудной болезни совсем незадолго до того дня, на который была назначена свадьба, и несостоявшийся муж тяжело горевал. После того как девушку похоронили, он дал зарок никогда больше не жениться и не смотреть на женщин. Затем дядя построил этот маленький домик вплотную к кладбищу для того, чтобы всегда быть недалеко от ее могилы. Все это случилось более двадцати лет назад. И каждый день из всех этих долгих лет, все равно — зимой или летом, твой дядя приходил на кладбище и молился на ее могиле. Сам он очень не любил, когда упоминали обо всем этом, и никогда никому ничего не рассказывал…

Но Акико, наконец, пришла за ним: белая большая бабочка была ее душой.

Раз я увидел, как опавший цветок вернулся на ветку. Но, увы! То лишь вспорхнула бабочка…

В провинции Тайсю когда-то жил один очень бедный и набожный человек. В течение многих лет он свято исполнял все буддийские обряды и каждый день горячо молил всемогущих богов ниспослать ему удачу. Однажды утром, как раз во время молитвы, в его комнату вошла прекрасная женщина в одеждах желтого цвета. Она приблизилась к человеку и остановилась перед ним. Тот был чрезвычайно удивлен, увидев незнакомку, и спросил ее, почему она вошла без спроса, кто она и что ей здесь нужно. Вошедшая ответила:

— Я не женщина. Я одно из твоих божеств, которым ты так давно и горячо молишься. Я пришла к тебе, чтобы доказать: твоя вера не была напрасной. Знаешь ли ты язык муравьев?

Испуганный человек ответил:

— Прекраснейшая госпожа, я всего лишь крестьянин низкого происхождения. Мне не пришлось получить никакого образования, и не то, что язык муравьев, но даже речь высокородных ученых людей для меня совершенно непонятна.