противостоит»84.

Спустя две недели по случаю первой годовщины присоединения фашистской Румынии к оси Берлин – Рим – Токио кондукэтор направил в Германию своего заместителя М. Антонеску с дружественным визитом. Здесь в беседах с Гитлером. Герингом и Риббентропом были подведены итоги годичного «сотрудничества» и намечены планы на будущее. Итоги, как видно из немецких записей бесед, были далеко не утешительными для румынской стороны М. Антонеску плакался на то, что финансовая система страны расшатана, золотой запас иссяк, и так как главные предметы румынского экспорта – нефть, продовольственные товары и лес – отправляют в основном в Германию и Италию, взаиморасчеты с которыми производились по клиринговой системе, то и возможности пополнения его отсутствуют. Согласно приведенным М. Антонеску данным, из 5,5 млн. т нефти, добытых в Румынии в 1941 году, 3,3 млн. т было отправлено в Германию и Италию, в том числе за 4 месяца войны, начиная с июля 1941 года, – 1,5 млн. т, не считая запаса высококачественного бензина, который весь был отдан военно-воздушным силам Германии85. Румынский вице-премьер просил во имя облегчения финансового положения его страны уменьшить в ней численность немецкой «военной миссии», достигшей 65 тыс. человек. На содержание этой «миссии» только в последние 8 месяцев было истрачено 20 млрд. леев, а еще 30 млрд. было затребовано немецким командованием86. М. Антонеску жаловался и на нелегальные закупки продовольствия, производимые немецкими службами на рынках Румынии, что вызвало только за два последних месяца повышение цен в два раза87 и дальнейший рост инфляции.

Правительство Германии обещало рассмотреть просьбу своих союзников об уменьшении численности «немецкой миссии» в Румынии, но при этом Геринг не без ехидства спросил М. Антонеску: действительно ли кондукэтор настолько верит в прочность своего внутриполитического положения, что решается отказаться от части немецких войск?88 Это был недвусмысленный намек на то, что диктатура Антонеску удерживается у власти благодаря наличию в стране немецких войск и зависит от благожелательного отношения к ней Берлина89.

Румынский вице-премьер не добился от правительства Германии ничего, кроме общих обещаний помочь стране в какой-то мере преодолеть тяжелое экономическое бремя войны. Стоило М. Антонеску заговорить о том, что Румыния собирается вложить значительные средства в химическую промышленность, как тут же Геринг напомнил об отведенной упомянутой стране роли аграрного придатка в новой Европе… «Что касается планов индустриализации, – читаем в немецкой записи беседы, – рейхсмаршал предупредил румынского вице-премьера относительно их проведения. В будущем Румыния, – говорил Геринг, – станет страной с громадными зерновыми богатствами, и ей нужно будет думать о продаже этих излишков»90.

В один голос правители рейха потребовали от своего румынского союзника увеличить поставки Германии нефти, зерна и продовольствия91. Геринг заявил, в частности, что во имя победы над Россией «добыча нефти должна быть увеличена даже с риском истощения румынских нефтяных скважин». Он утешал румынского вице-премьера обещаниями, что затраты его страны в будущем будут компенсированы за счет ближневосточной нефти, что Румыния примет участие «в русских и иранских нефтяных компаниях» и еще в декабре, самое позднее в январе, 1942 года «германские и союзные войска доберутся до нефтеносной территории Майкопа»92. Тогда, говорил Геринг, можно будет продолжать наступление «до Урала и, если будет необходимо, на Свердловск, Омск или Иркутск»93.

Чтобы подбодрить своего союзника, с хвастливыми заявлениями выступили также Гитлер и Риббентроп. Последний прямо заявил, что «война уже выиграна» и остается «просто закрепить конечную победу Германии, Италии и других союзников над Англией и Россией в самое короткое время и с минимальными потерями». Гитлеровский министр иностранных дел обещал, что еще до зимы немецкие войска продвинутся до «Кавказа и окружат Москву», что «Ленинград будет вскоре взят», после чего придется до мая 1942 года сделать передышку, чтобы затем снова «приняться за русских» и «изгнать их из Европы навсегда»94. Фюрер также внушал своему румынскому собеседнику, что «Ленинград и Москва сдадутся зимой», а «Севастополь будет в руках Германии через несколько дней», т. е. в декабре. Он утешал М. Антонеску, что вторая мировая война вообще продлится не более двух лет и за это время «Румыния ни в коем случае не выдохнется…»95.

Румынский вице-премьер, в свою очередь, обещал правителям рейха, что поставки нефти и сельскохозяйственных продуктов «очень быстро увеличатся» как за счет роста производства, так и за счет сокращения внутреннего потребления. Он повторил слова своего кондукэтора, что Румыния, которая рассматривает альянс с Германией не только как союз политический, но и главным образом как идеологический, «всегда будет идти вместе с ней» и сражаться на ее стороне «до конечной победы»96.

М. Антонеску пытался обсудить вопрос о румыно-венгерских отношениях, чтобы заручиться поддержкой немецких правителей в спорах с Венгрией. Однако Риббентроп оборвал его, заявив, что «преступление останавливаться на вопросах, представляющих наименьшую важность по сравнению с громадными задачами на Востоке». Гитлеровский министр дал понять, что не может быть и речи о пересмотре сейчас венского «арбитража», и, чтобы еще больше привязать своего младшего партнера к колеснице антисоветской войны, рисовал ему радужные перспективы на Востоке. «Завоеванные восточные территории, – заявил Риббентроп, – должны быть полностью освоены. В этом Румыния тоже должна принять большое участие. А для того чтобы осуществить это, нужно оставить в стороне все расхождения по европейским делам»97. В конце беседы германский министр иностранных дел назвал германо-румынский союз «краеугольным камнем их открытой борьбы против Советской России».

Гитлер подтвердил румынскому министру, что сфера взаимных интересов Германии и Румынии лежит не на Западе, а «в колонизации громадных территорий на Востоке»98. Согласно румынской записи беседы М. Антонеску и Гитлера, последний заявил: «Моя миссия, если мне удастся, – уничтожить славян». На это М. Антонеску ответил: «… славянские народы являются для Европы не политической или духовной проблемой, а серьезным биологическим вопросом, связанным с рождаемостью в Европе. Этот вопрос должен быть серьезно и радикально разрешен… По отношению славян необходимо занять непоколебимую позицию, а поэтому любое разделение, любая нейтрализация или занятие славянской территории являются законными актами». Довольный тем, что в лице М. Антонеску он нашел почитателя своей расистской человеконенавистнической «концепции», Гитлер продолжал: «Вы правы, славянство представляет собой биологический вопрос, а не идеологический… В будущем в Европе должны быть две расы: германская и латинская. Эти две расы должны сообща работать в России для того, чтобы уменьшить количество славян. К России нельзя подходить с юридическими или политическими формулами, так как русский вопрос гораздо опаснее, чем это кажется, и мы должны применить колонизаторские и биологические средства для уничтожения славян»99.

Гитлер обещал с пониманием относиться к территориальным притязаниям фашистской Румынии на Востоке, оснастить румынскую армию «всем, чем сможет ее снабдить Германия», и заверил своего собеседника, что он «желает увидеть сильную и могущественную Румынию»100. Не скупились правители рейха и на похвалы в адрес кондукэтора. Гитлер объявил его «национальным вождем своего народа».

Отправляясь домой, М. Антонеску никаких письменных документов, фиксирующих обязательства гитлеровцев по отношению к своему союзнику, не увез. Гитлер в ходе беседы сказал, что германо- румынское сотрудничество не нуждается в формальных договорах, иными словами, дал понять, что дальше устных обещаний он не пойдет.

Вскоре правители военно-фашистской Румынии сумели убедиться, чего стоили хвалебные слова и обещания их берлинских коллег. На Восточном фронте ничего из того, о чем говорили главари рейха, не осуществилось. Более того, те самые «остатки» советских дивизий, о которых с пренебрежением говорил Й. Антонеску 13 ноября 1941 года, успешно отразили и второе, ноябрьское, генеральное наступление гитлеровцев на Москву, предприняли контрнаступление на Южном фронте, освободив 29 ноября Ростов- на-Дону, за три дня до этого начали контрнаступательные операции под Тихвином, а 5 декабря развернули мощное контрнаступление под Москвой. В то же время несколько попыток немецких войск в Крыму