Этот момент дополнительно подчеркивается в
«То, что познается путем осуществления только внешней деятельности, отлично от того, что познается посредством интроверсии. Так говорили мудрые». (шлока 10)
Полная увлеченность внешним миром ведет к интеллектуальному знанию. Только понимание внутренней сферы бытия приносит более глубокое понимание окружающего материального мира.
С другой стороны, отказ от земной жизни и полная увлеченность медитативными практиками и умом также заводит в тупик. Почему так? Причина проста: без уравновешивания и гармонизации внешней жизни никогда невозможно по-настоящему познать более глубокие состояния знания. Высшие состояния осознания возникают только при наличии совершенного равновесия как во внутреннем, так и во внешнем мирах. Утех, кто склонен отказываться от деятельности в мире, как правило, все еще остается множество нерешенных проблем. Отказ от мира не устраняет проблемы, они просто сохраняются в уме в латентном состоянии и препятствуют достижению успеха в медитативных практиках. Неспособность ликвидировать внешние конфликты и заботы автоматически препятствует получению максимальной пользы от интроспекции. Поэтому должен иметь место двойной процесс внешней деятельности, сочетающейся с периодами попыток исследования ума. Это применимо, главным образом, к начальным этапам духовной жизни, поскольку со временем всякое различие между внутренним и внешним мирами исчезает. Именно это имел в виду Рамана Махариши, когда говорил:
«Выделение специального времени для практики медитации необходимо только начинающим. Человек, который продвинулся на духовном пути, начнет испытывать глубокое блаженство независимо от того, работает он или нет. В то время как его руки действуют в обществе, его голова остается в спокойствии одиночества».
Это справедливо для человека, живущего в более высоких состояниях осознания. Большинству людей следует сочетать свою повседневную работу в форме карма-йоги с ежедневными периодами медитативных практик. Необходимы принятие, соединение и понимание как внутренней, так и внешней среды. По этой причине очень важно, чтобы каждый человек, стремящийся к духовному росту, практиковал такие интровертирующие техники, как раджа йога, крийя-йога, пранаяма и т.д., одновременно дополняя их методами гармонизации своих взаимодействий с внешней средой, то есть карма-йогой. Только так можно начать продвигаться по пути и познавать полное единство всего сущего, как внутреннего, так и внешнего. Вот почему так важна карма-йога и почему Свами Шивананда призывал всех работать и жить и во внешнем и во внутреннем мирах. По этой причине в нашем ашраме каждый занимается той или иной работой.
Ни в одной другой системе суть карма-йоги не записана столь тщательно, как в индийских священных писаниях, в частности, в
Возьмем, например, даосизм. Интеллектуалы неправильно интерпретировали учение Лао Цзы — мудреца, который сформулировал принципы даосизма (он не изобретал даосизма, а просто письменно изложил его идеи). Он утверждал, что следует делать только то, что необходимо сделать. Многие думали, что он призывает к полной удовлетворенности и лени. Даосизм назвали философией бездействия, но критики упустили из виду его суть. Лао Цзы имел в виду, что люди должны действовать так, словно они не действуют. Это не лень — это значит позволять телу-уму действовать естественным образом. Необходимо позволять телу-уму действовать в соответствии с тем, что должно быть сделано, и одновременно знать, что истинное Я (Дао) в действительности не действует. Истинное Я бездеятельно и остается свидетелем. Это — карма-йога, в точности как она описана в
(Учение) Дао говорит, что следует течь вместе с течением жизни. Это также истолковывали совершенно неправильно. Это означает, что нужно стараться действовать в соответствии с реальной ситуацией. Не действуйте с позиции эго. Если обстоятельства требуют, чтобы вы прилежно трудились или защищали свою собственность, тогда во что бы то ни стало делайте это. Делайте то, чего требуют обстоятельства, что лучше всего для целого. Только тогда это будет правильное действие. В даосизме большое внимание уделяется совершенству действия. Рыбак, плотник, каменщик и другие мастеровые искусны по одной причине: они используют доступные материалы и самих себя наилучшим образом. Они достигают гармонии с имеющимися у них инструментами. Если мышцы перетруждаются, если человека одолевают заботы и конфликты, то работа не будет наилучшей из того, что может быть достигнуто. Это великолепно резюмировано в следующем чжане
Это — карма-йога в чистом виде. Как говорится в
В дзэн буддизме есть очень глубокие изречения о том, что мы назвали бы карма-йогой. Они не конкретны, а говорят намеками. Дзэн подчеркивает, что важно в полной мере проживать каждый момент. Это — карма-йога. Под положительным действием понимается такое действие, которое выражает полноту жизни в конкретный момент в данных обстоятельствах, делающих действие возможным. Это — карма-йога. Каждое действие следует проживать и осуществлять с величайшей интенсивностью. Для большинства людей это почти невозможно, поскольку их осаждают и постоянно отвлекают психологические конфликты, предвкушение результатов или плодов, личные предубеждения и враждебность, желания власти и обладания и множество других вещей. Действие становится средством, а не самодостаточной целью.
Идеи дзэн очень прагматичны и неразрывно связаны с обыденной жизнью. Многие люди полагают, что дзэн и другие духовные системы идут против течения жизни, что они каким-то образом противостоят обыденной жизни. Не может быть ничего более далекого от истины. Согласно учениям дзэн, путь к высшему осознанию проходит через мир; его невозможно переживать, удаляясь от мира. Есть дзэнское изречение, звучащее примерно так: «
Учителя дзэн не занимаются тем, что проповедуют одно, а потом делают нечто другое. Они по настоящему практикуют карма-йогу (как мы это назвали). В действительности, многие мастера дзэн, судя по всему, продолжали выполнять ту работу, которой они обучались. Есть множество историй о мастерах, которые были мясниками или лесорубами, и выполнявшаяся ими работа была их путем дзэн. Они не видели абсолютно никакого несоответствия между духовной и обыденной жизнью. Об этом замечательно сказал