Промокли ноги, и даже те полтора часа, что он продремал в кинотеатре, усталость не сняли.

Хотелось элементарно выспаться в тепле.

Днем Паша вдруг вспомнил о матери. Даже ее привычная ругань показалась сейчас ностальгически родной. Можно было бы и зайти, проведать ее, пока отчим на работе. Но, подойдя к дому, Паша привычно проверил территорию. И наметанный глаз сразу заметил две машины с людьми. Машины перекрывали основные пути выхода из двора. Точно уверенности не было, но возможно, это ждали именно его. Иначе зачем людям сидеть в этих машинах? Если бы они к кому-то приехали, то поднялись бы в квартиру. На всякий случай Паша обошел двор стороной, погулял еще часик и проверил снова. Машины стояли на месте.

Это едва ли могли быть менты. Менты знают, что он давно здесь не показывается.

Значит, это — люди Хозяинова. Чем только Паша так насолил ему, что тот настойчиво пытается его достать? Непонятно. Но путь к матери перекрыт. Придется болтаться по улицам и дальше.

И так он болтался, пока стрелка часов не подошла к четырем. Тогда Паша встал под козырек на остановке и оперся плечом о металлический мокрый столб. Ждать пришлось недолго. “Инженер” с “помятым” приехали не на своем привычном автобусе, а на троллейбусе.

“Инженер” раскинул приветственно руки, словно случайно встретил Гальцева после долгой разлуки. Подошли.

— Есть что-нибудь?

— В трех экземплярах — на выбор.

— Давай.

— Здесь? — “инженер” усмехнулся. — Пойдем в арку.

Между двумя близко стоящими друг к другу домами встроили вставку. А под ними образовалась арка. Они двинулись туда. Паша — рядом с “инженером”, “помятый” чуть отстал.

— Баксы с собой?

— Конечно.

Они зашли в арку, остановились и дождались, когда наговорятся две женщины, встретившиеся здесь. Это заняло около трех минут.

Женщины расстались.

— Давай.

“Инженер” достал три паспорта. Паша просмотрел фотографии и выбрал один.

— Годится.

И полез правой рукой во внутренний карман куртки за деньгами, которые отсчитал заранее. И тут, совершенно неожиданно, “инженер” захватил его сразу за куртку на локте и около кисти, не давая возможности вытащить руку из-под куртки и выворачивая сам локоть вперед. В такой ситуации трудно было и второй рукой ударить. Паша все же попытался, и по касательной достал “инженера” кулаком в скулу, но тут же во вторую руку вцепился “помятый”. Но на свою беду не рассчитал, и по инерции сделал лишний шаг, а в итоге оказался в опасной близости от колена домушника.

Гальцев тут же ударил его в пах. “Помятый” сел в лужу и выкатил глаза, но не издал ни звука. А Паша умудрился вывернуться. “Инженер” слишком далеко заступил вперед ногой, что дало возможность сделать ему подсечку. Но локоть “инженер” и падающий не хотел выпускать, и Паше пришлось потрудиться, чтобы не упасть вместе с ним. От захвата он освободился только после двух ударов левой прямо в лоб полулежачему-полувисячему. И тут же добавил ногой под ухо. Самое время подошло срываться — Паша шагнул в сторону, но уже было поздно. Арку перекрыли с двух сторон. Трое — с улицы, и трое — со стороны двора. На Гальцева было наставлено сразу три пластиковых пакета. А что в пакетах пистолеты — он не сомневался. Хозяинов все же достал его.

Паша только усмехнулся и расслабился, еще раз дав пинка “инженеру” — под второе ухо — и поправив сбившуюся куртку. Против стволов он, увы, бессилен. Со двора подошла машина. Его взяли под руки и быстро втиснули на заднее сиденье.

— Поехали... Оружие есть?

— Братан, я же домушник... Квалифицированный... — и он улыбнулся широко и даже добродушно.

Его не стали даже обыскивать. Это показалось хорошим признаком. И то, что никто не попытался хотя бы раз врезать ему за “инженера” — тоже о чем-то говорило.

Машина тронулась. А он даже не спросил, куда его везут, словно знал это заранее. Уже через пять минут остановились у красивого крыльца с не менее красивым козырьком и опять — под руки — Пашу провели внутрь.

Дальше — до конца коридора и вниз по лестнице. Металлическая дверь открылась с лязганьем. Парил старый и дырявый бойлер. Наручниками Пашу пристегнули к трубе. Наручники были импортные, стягивающие руку при малейшей попытке натяжения, и потому он даже не попытался подергать трубу, проверяя на прочность. А то, что она горячая, он и так почувствовал.

— Отдыхай пока... — сказал тот, что приковывал его к трубе. — И жди гостей.

— Стул принеси, — хаметь так хаметь.

К удивлению, Паше принесли стул, и он смог спокойно вытянуть уставшие ноги. Его оставили одного, ничего не объясняя. “А вот это — совершенно напрасно”, — подумал он, глядя в спины ушедшим. Как только закрылась дверь, Паша достал свободной рукой из кармана набор отмычек и одним легким движением открыл замок наручников. Огляделся.

В бойлерной — только одно маленькое оконце, но оно забрано прочной решеткой с улицы.

Не выберешься. На двери, как он видел, есть внешний засов. Тоже отмычки не помогут. Оставалось только одно — ждать. Здесь было не просто тепло, здесь было жарко, и пришлось даже расстегнуть куртку. Однако руку, подумав, Гальцев опять засунул в кольцо. Пусть думают, что он прикован.

Долго ждать продолжения не пришлось.

Снова заскрипела дверь, и вошли три человека. Двое — типичные телохранители. И за их спинами — Хозяинов.

— Привет, Пашенька, — голос Александра Матвеевича приторно-ласков. Он умеет мягко стелить, но жестковато приходится спящему.

Это в блатном мире не новость.

— Здравствуй, коли не шутишь.

Они не знакомы. Знают друг друга только заочно. Но Паша сразу определил, кто перед ним.

— Обыщите его.

Телохранители провели обыск быстро. Вытащили из карманов все. Стали пересчитывать деньги.

— Сложите все это в пакет, — распорядился Хозяинов, не дав закончить счет. — Отмычки ему отдайте. Его приказания выполнялись сразу и молча.

— Выйдите.

Они остались вдвоем.

— Ты неплохо в последнее время заработал, — Хозяинов кивнул на пластиковый пакет с деньгами.

— Выборы... Золотая пора... Вот только до твоего сейфа не добрался...

Александр Матвеевич на очевидную наглость не отреагировал. Когда надо было, он умел терпеть.

— Насколько я знаю, не только выборы.

— Всякое бывало.

— Короче, Паша, я искал тебя сначала по одному поводу. Думал, ты против меня работаешь. А я этого не люблю. Хотел тебе кое-что объяснить. Потом узнал, что ты работаешь только на себя. Это уже легче. Но тебе, чтобы вернуть свои деньги, придется еще немного потрудиться. Теперь уже на меня.

— Ты меня за раба держишь?

— Нет. Просто никто, кроме тебя, за такое не возьмется.

Хозяинов знал, что сказать. Паша заулыбался. Он сам высоко ценил свои таланты и любил, чтобы